Юрий Иванович - Невменяемый скиталец
От такого напора и открытых обвинений все сидящие за столом оказались, словно в эпицентре готовой разразиться бури. Ни дракон, ни таги, ни первый дознаватель из личной свиты Фаррати не придумали, как замять разрастающийся скандал и только Алехандро, на правах старого боевого товарища успокаивающе похлопал по вздрагивающим корням болара:
– Спин, дружище! Успокойся! Ведь пока ничего страшного не произошло, и корабль вскоре окажется под нашим присмотром. Да и вдобавок на сто процентов ни у кого из нас нет полной уверенности, что попутчик Уракбая, который скрывается под именем Зарината, как раз и есть наш знаменитый и трепетно разыскиваемый товарищ. – Затем он повернулся с раскрасневшейся Галиреме: – Или у вас, ваше величество на этот счет имеется полная уверенность?
Царственная огианка, готовая мгновение назад взорваться гневом и отнюдь не капризным, безобидным раздражением, вдруг замерла от такого вопроса и крепко задумалась. Причем и над своим поведением в том числе. Ведь как ни крути, а ее ошибка действительно в итоге оказалось проигрышем как минимум в целые сутки. И какие бы у нее не были личные интересы в проводимом поиске, она вынуждена была признать, что за столом собрались именно те, кто по праву мог считать Невменяемого не только боевым собратом, но и личным, самым близким другом. И сердиться на них за откровенные слова – дело глупое и неблагодарное. Скорей следовало до максимума увеличить совместные действия и проявить некоторые уступки в плане информации.
Поэтому вопрос Алехандро Шиловски, родного брата первой дамы Кремниевой Орды, прозвучал в этом плане как нельзя кстати. Подавив в себе первое желание сжечь невоспитанного болара, Огирия успокоилась, обдумала свое поведение и стала отвечать под облегченные вздохи Эль-Митоланов:
– Если вы хотите знать мое мнение, то отвечу: да, я уверена что под личностью бывшего десятника находится именно тот человек, которого мы все ищем.
После этого возникла пауза, во время которой все продолжали смотреть на губы легендарной колдуньи. Напряженность момента подтверждал и тот факт, что маленький таги, стоящий ногами на стуле, от нетерпения чуть на стол не влез. Но рта никто не открыл. Вот только и царственная огианка не совсем хотела открывать секреты своих умений до конца:
– Надеюсь, вам хватит моего устного подтверждения?
Все разумные разочарованно переглянулись, и дракон с некоторой досадой щелкнул огромными зубами:
– Ваше величество, вы нас тоже правильно поймите: мы ради подобного подтверждения готовы на все. Мы конечно и так почти уверены, но вот именно это маленькое слово «почти» не дает нам спокойно вздохнуть полной грудью. Дело ведь не только для нас, но и для всего мира – необычайной важности. Так что вы уж не скрытничайте пожалуйста, подтвердите свои утверждения чем-нибудь более конкретным.
Но даже такая просьба не убедила Огирию пооткровенничать. Не станет же она рассказывать одну из самых великих тайн своего колдовства: умение распознавать следы от ауры родных и близких людей. Ведь по сути своей Кремон Невменяемый вот уже более двух лет как стал прямым родственником одной из Галирем и теперь любая из них могла ощущать его слабый отголосок ауры в пространстве вокруг себя. Причем не идти по следу за обладателем искомой ауры, а именно ощущать внутренними чувствами. Про эти самые чувства и говорить невозможно было, потому, как описаниям они не поддавались. Следовательно и трезвонить о них всему миру явно не стоило. А вот в иносказательной форме, да еще и с некоторым искажением истинности, рассказать несомненно следовало. Чтобы так сказать и друзей Невменяемого успокоить, и себе новых союзников приобрести.
Поэтому Галирема начала издалека, обращаясь в первую очередь к дракону:
– Ну про Спина и Алехандро я наслышана. Да и про Татила Астека знаю. Он давно еще с Кремоном в Чальшаге познакомился. А вот ты, Цашун, почему человека своим другом считаешь?
– Да потому, что он… – в горячности дракон чуть не выдал самого главного секрета, о котором не особенно распространялись в большом мире. А именно, что Кремон, будучи в свое время в теле другого дракона спас жизнь своему новому другу. Хотя быстро подумал и переделал готовый сорваться с клыком ответ: – Потому что он мне жизнь спас! Да и нашему королю помог в решающем бою с бунтовщиками. Потому что он в сборном Легионе не только командиром был, но и самым искренним и лучшим другом оставался. Так что я тоже могу смело причислять себя к его самому близкому окружению. А почему вы спрашиваете?
– Да потому, что я имею право именоваться его интимной подругой, – без всякого стыда или покаяния призналась огианка. – Когда это было и где – сейчас не столь важно. Но для нас, Галирем, в таком случае навсегда остается некая постоянная связь на ментальном уровне, а в некоторых местах мы можем чувствовать остатки ауры близкого нам человека. Так что почти везде, где совсем недавно оказывался Кремон Невменяемый, я могла убедиться именно в его личности, которую не спрячет никакое преобразование внешности.
От этого утверждения все присутствующие за столом облегченно вздохнули и стали радостно переглядываться. Хотя сомнений и вопросов у каждого из них оставалось бесчисленное множество. Первым прозвучал самый важный:
– Но почему же тогда он не становится прежним? – вырвалось у Алехандро. – Не омолаживается?
Венценосная гостья из Царства огов нахмурилась и стала рассуждать:
– Вы все понимаете, что уже сам факт его бессмертия может поразить всех самых великих колдунов нашего мира вместе взятых. Сражение с Титаном – вообще нечто немыслимое и как ему удалось выжить после испепеляющего удара – остается только предполагать. Конечно, у любого Эль-Митолана процесс самовосстановления начинается сразу же после ранения и идет постоянно на подсознательном уровне. Но в данном случае надеяться на это мы не можем. Скорей всего в его колдовской сущности появился непредвиденный сбой, иначе Невменяемый уже бы давно восстановил если не свой внешний облик, то хотя бы собственное сознание. Как я поняла по рассказам легионеров, в последнее время неведомые мутации в организме Кремона перешли в какую-то новую стадию. У него невероятно усилился аппетит и самое удивительное: его тело наудилось сбрасывать опасную, излишнюю атакующую мощь прямо в землю под его ногами.
Вероятно на эту тему выдвигать предположения собравшиеся за столом могли бы бесконечно, если бы не восклицание Спина, который прекрасно видел сигналы маяков от своих разведчиков и сразу огласил саму суть наблюдений:
– Искомый корабль «Две Радуги» замечен с западного направления. И сейчас на полных парусах движется к Экану. Предлагаю отправиться на встречу с экипажем немедленно.
– Одобряю! – привставая на ноги и шевеля своими крыльями, согласился Цашун Ларго. – А то на берегу или на рейде нам только лишние свидетели помешают.
– Да и время сколько сэкономим! – вскочивший на ноги Алехандро в который уже раз обвинительно посмотрел на Галирему. Но глаза у женщины уже горели предвкушением очередных допросов и она даже мысли не допускала, что разумные растения вздумают оставить ее на берегу:
– Уважаемый Спин, а для меня найдется удобное сидение? Или придется держаться за корни?
Лидер боларов как-то странно заскрипел всем корпусом, но ответил вежливым, ровным голосом:
– Мои собратья еще никогда и никого не уронили.
Оставлять такую великую колдунью перед «беседой» с экипажем и капитаном контрабандистского корабля было бы необдуманно.
Вскоре огромная стая боларов, неся в своих корнях людей, таги и огов, устремилась в открытое море. Тогда как пять драконов уже парили высоко в небе, совершая так сказать, боевое прикрытие.
Глава шестнадцатая
Проблески сознания
Последовательность всех событий в конюшне оказалась таковой. Как только Заринат появился во внутренних помещениях, сразу деловито взял щетки, скребки, наполнил ведро водой и прямиком отправился в стойло к своему вчерашнему гнедому знакомцу. По всем признакам сноровистого и вреднющего коня даже не обхаживали, как следует, боясь приблизиться и навести у животного на теле должный порядок.
Один из конюхов увидев нового работника, попытался упредить его от контакта с неприрученным скакуном, но был вынужден поспешно отскочить в сторону, различив безумный огонек в глазах нового раба. Пока он сбегал и пожаловался старшему, пока Тути плевался и бранился, Заринат со знанием дела, приступил к основательной чистке гнедого красавца. При этом создалась некая непонятная ситуация: посторонний, не имеющий малейшего отношения к конюшне человек, делал чужую работу. Старшего конюха это напрягло очень сильно. Он и вчерашнего самоуправства рабу простить до сих пор не мог, и вот опять очередное самоуправство.
Поэтому Тути вначале пожаловался примчавшемуся охраннику, затем старшему охраннику, затем начальнику всей стражи. И напоследок самому графу. Как раз к тому времени чистка гнедого завершилась и самозваный конюх, накинув на животное узду, решил вывести его на прогулку. Вот тут как раз и решил граф заговорить с новым рабом:
