Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте. Трилогия
Я, прищурившись, посмотрела на энергетический жгут, упрямо тащивший нас прочь от бездны. Затем попыталась усилить его сырой мощью. И ничего не получилось. Безграничная сила, которой я так привыкла пользоваться, светозарная сила Источника теперь принадлежала другой. А я, хоть убейте, не могла вспомнить, как стягивать энергию из окружающего мира, если мир, о котором идет речь, упорно пытается тебя убить. Или как черпать ресурсы на дне собственной души, если душа, с которой приходится работать, больше всего хочет свернуться в комочек и тихонько завыть. Ладно, проехали.
Что, если создать свои собственные чары, которые продублировали бы нашу «спасительную соломинку», создав дополнительную опору для пути наверх? Как бы не так. Вдруг выяснилось, что из моего имплантата теперь, когда он не принадлежал Хранительнице, стерта львиная доля базы данных. Огромная магическая энциклопедия, которой я привыкла так свободно распоряжаться, исчезла, как будто ее никогда и не было. А знаний и навыков, накопленных самой Антеей тор Дернул, не хватало даже на то, чтобы просто создать в этом месте хотя бы лучик света. Ни о каком высшем чародействе и речи быть не могло. Я даже не представляла, с какой стороны подступиться к такой задаче.
В глазах потемнело от внезапной, как приливная волна, паники. Я совсем забыла, что до того, как стать самым могущественным существом на Эль-онн, была потрясающе, феноменально магически некомпетентна. Неуклюжа, бестолкова и невежественна, не желала знать ничего, кроме своих дурацких танцев. Ауте, да я же ничего не умею делать сама!
Открытие было столь же очевидным, сколь и предсказуемым, однако оно обрушилось на меня внезапно. За последние тридцать лет я не приобрела почти ничего своего. Все способности, вся сила, и власть, и могущество были преподнесены на золотом блюде, и если поначалу я еще пыталась как-то ограничивать себя, использовать собственные невеликие умения, то вскоре на это уже не оставалось ни времени, ни желания. Я привыкла к неограниченным запасам энергии. К заклинаниям, сути которых сама не понимала, но которые выстраивались по мановению руки. К верным телохранителям. К мудрым советникам. К могущественному, непобедимому мечу. И больше всего я привыкла к опущенным в уважительном поклоне ушам и к автоматическому: «Да, Хранительница».
А потому понятия не имела, что делать теперь, когда все это исчезло, а человек, которого я любила больше жизни, похоже, был полон решимости героически и чудовищно глупо погибнуть.
Жалобно всхлипнула, уткнувшись в его напряженное плечо, всем своим существом чувствуя, что нам не хватает буквально какого-то жалкого десятка метров…
Медитативно втянула воздух. Так. Ладно. Допустим.
Но если чему-то тридцать лет в роли Хранительницы меня и научили, так это тому, что, если ничего другого не остается, надо остановиться и подумать. Удивительно, как часто это помогает!
Бесполезно сожалеть о том, чего теперь нет.
Поставим вопрос иначе: что у меня есть?
Умение танцевать изменение. И еще что-то не вполне понятное, обозначаемое нелепым сочетанием: Кровь Дракона.
Вот с этим и будем работать.
Изменять Аррекову нить не стоит. Болтаясь над пропастью, я вряд ли смогу станцевать с требуемой филигранной точностью. А как только структура чар хоть ненамного выйдет из-под контроля дарай-князя, мы тут же полетим вниз. Значит, созданную им основу трогать не буду, а попробую-ка лучше нарастить что-нибудь вокруг нее.
Выгнулась назад, пытаясь лучше увидеть напряженную светящуюся струну, уходящую вертикально вверх. Тряхнула волосами, запела что-то грудное и тягучее, ресницами, пальцами, трепетом ушей создавая медленный, ритмичный танец. Обволакивая спасительный трос эластичным, безумно прочным чем-то. Создавая то, чего раньше не было.
Этого было мало, и я автоматически потянулась за аакрой. Запястья все еще были скованы заклинаниями, но ритуальное оружие вене скользнуло в трепещущие пальцы с необычайной легкостью. И как только острие клинка коснулась энергетического троса, мое тело точно ударило током. Танец. И я была чарами, я была спасительной нитью, была тем, что могла контролировать.
Никогда еще изменение не приходило так легко. Танцуя наш путь наверх, вдруг со странной отстраненностью поняла почему.
Я больше не была Хранительницей. Много лет назад, чтобы втиснуть безграмотную неумеху в узкие рамки носительницы коллективного разума, Ви, мама и Эва зафиксировали меня в изменении. Засунули в железный корсет, связали узами, приковали к одному статичному состоянию существо, которое по определению не должно было знать ничего статичного.
Теперь, когда оковы исчезли, изменения сплетались и исчезали просто со сверхъестественной легкостью.
За эти годы я совсем забыла, что это значит – быть самой собой. Удивительно. Я чувствовала себя как человек, много лет подряд проходивший с огромными гирями, привязанными к рукам и ногам. Но теперь тяжелые гири оказались сброшены… и я удивленно вскрикнула, когда тело само собой взмыло в воздух.
Последние два десятка метров мы почти пролетели, насмехаясь над злобствующим ветром. И резко остановились, точно натолкнувшись на невидимую стену, когда до спасительного выхода было, как говорится, рукой подать.
На фоне врат, за которые уходила светящаяся нить, неподвижно застыли две фигуры.
Здесь ветер не завывал дикими голосами, а лишь трепал, почти ласково, ее распущенные пряди и уважительно обходил его мрачную, угрожающую фигуру.
Нефрит арр Вуэйн задумчиво взирала на нас сверху вниз, Сергей арр Вуэйн казался размытой тенью за ее спиной. Я встретилась взглядом с зелеными, точно молодая листва, глазами. И содрогнулась.
Эту женщину я когда-то убила. Эту женщину я отправила сюда намного раньше срока, который был ей предназначен. Эта женщина была одной из тех, из-за кого я так страстно стремилась попасть в холодную глыбу ледяного забвения.
И глядя в ее глаза, я прочитала: Нефрит арр Вуэйн считает, что именно внутри прекрасной ледяной глыбы мне самое место. В мир живых таких непредсказуемых тварей выпускать не стоит.
Но обратилась она сначала к Арреку:
– Похоже, дарай-князь, вы несколько отступили от условий соглашения.
– Мне обещали невмешательство, – сквозь зубы процедил Аррек. Он был бледен и напряжен, в голосе его была смерть. Увы, это – не самое эффективное оружие против тех, кто и так уже давно мертв.
Нефрит задумчиво покачала головой, а я внутренне поправилась: на светящемся канате болтались две опасные непредсказуемые твари, которым нечего делать в верхнем мире.
