Майкл Муркок - Крепость Жемчужины
Так оно и было на самом деле. Они увидели, как скалы грудятся одна на другую, оставляя проход, напоминающий пещеру высотой в рост Элрика. Ряд грубо высеченных ступеней вел вверх к этой пещере, внутри которой время от времени мелькал желтый огонек, словно там горели факелы.
Джаспар Колинадус вздохнул.
– Я надеялся проводить вас и дальше, но теперь должен повернуть назад. Я не могу идти за врата Марадора, а это они, кажется, и есть. Идти дальше для меня означает верную гибель. Теперь мне придется поискать других попутчиков в земле Общих Снов. – Он казался искренне огорченным. – Прощай, принц Элрик, прощай госпожа Оуне. Я желаю вам успеха в вашем предприятии.
Джаспар Колинадус внезапно развернулся и зашагал назад через мост, так ни разу и не обернувшись. Он исчез почти так же внезапно, как и появился – его фигура вместе с котом растворилась во мраке, прежде чем Элрик или Оуне успели произнести хоть слово.
Оуне, казалось, приняла случившееся за норму и в ответ на Элриков вопросительный взгляд сказала:
– Здесь такие люди – приходят и уходят. Вот еще одно правило, которое узнает похититель снов: «Не держись ни за что, кроме собственной души». Ты понимаешь?
– Я понимаю, что, видимо, судьба похитителя снов – одиночество, моя госпожа.
С этими словами Элрик начал подниматься по огромным ступеням, ведущим к вратам Марадора.
Глава третья
О красоте, обнаруженной в глубоких пещерах
Почти сразу же, как они ступили в туннель, тот пошел под уклон. Если поначалу в нем было прохладно, то теперь стало жарко и влажно, отчего Элрику начало казаться, будто он идет по воде. Огоньки, освещавшие туннель, не были, как подумал вначале Элрик, лампадами или факелами; это светились естественные люминесцирующие сгустки вещества, по внешнему виду напоминающего плоть. Они вдруг поняли, что Говорят между собой шепотом, словно не желая потревожить покой здешних обитателей. Но Элрик не испытывал страха. В туннеле была атмосфера святилища, и он заметил, что и Оуне утратила обычную свою осторожность, хотя опыт и научил ее относиться ко всему с подозрением как к потенциально опасной иллюзии.
Никакой четкой границы между Саданором и Марадором не существовало, разве что легкая перемена настроения, а Потом туннель открылся в огромный природный зал, переливающийся сочными оттенками похожей на экзотические растения породы – синим, зеленым, желто-золотистым и темно-розовым, все они перетекали один в другой, как только-только остывшая лава.
От запахов, словно исходящих от роскошных, головокружительных цветов, у императора возникло впечатление, что он идет по саду вроде тех, в которых Элрик играл в детстве, где было совершенно безопасно и спокойно. Но здесь не возникало сомнения, что они находятся в пещере и, чтобы добраться до нее, им пришлось двигаться под землей.
Если поначалу это зрелище понравилось ему, то вскоре он стал чувствовать какую-то грусть, потому что давно не вспоминал садов своего детства, того невинного счастья, которое так редко приходит к мелнибонийцам, независимо от возраста. Он вспомнил о своей матери, которая умерла во время родов, о своем убитом горем отце, отказывавшемся признавать сына, который, по отцовскому рассуждению, убил его жену.
В глубине этого природного зала произошло какое-то движение, и Элрик снова почувствовал опасность, но люди, возникавшие из тени, не были вооружены, а на их лицах застыло выражение печали.
– Мы прибыли в Марадор, – уверенно прошептала Оуне.
– Вы хотите присоединиться к нам? – заговорила одна из женщин.
На ней было свободное одеяние, сверкающее множеством цветов, отражающих цвета породы на стенах и сводах пещеры. Ее длинные волосы имели цвет блеклого золота, а глаза отливали свинцом. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к Элрику в знак приветствия, и ее рука оказалась такой же холодной, как и его. Он почувствовал, как заражается таким же печальным спокойствием, и ему показалось, что не худшая судьба – остаться здесь, вспоминать желания и радости прошлого, когда жизнь была намного проще и казалось, что мир можно легко покорить, легко улучшить.
За его спиной Оуне голосом, который показался ему неуместно резким, произнесла:
– Мы путники в вашей земле, моя госпожа. Мы не желаем вам никакого вреда, но остаться не можем.
Тогда заговорил мужчина:
– Путники? И куда же вы направляетесь?
– Мы направляемся в Крепость Жемчужины, – сказал Элрик.
Оуне явно была недовольна его откровенностью.
– У нас нет желания задерживаться в Марадоре, – сказала она. – Мы только хотим найти местоположение следующих врат – врат Паранора.
Мужчина задумчиво улыбнулся.
– Боюсь, что они потеряны. Потеряны для всех нас. Но в потере нет ничего плохого. В ней даже есть утешение – неужели вы не чувствуете? – Он взглянул на них мечтательными, невидящими глазами. – Лучше не искать того, что может принести одни разочарования. Мы здесь предпочитаем помнить то, что когда-то страстно желали, и то, что мы при этом чувствовали…
– Но разве не лучше продолжать поиски? – Элрика удивил собственный резковатый тон.
– Зачем, мой господин? Ведь реальность не выдерживает никаких сравнений с ожиданиями.
– Ты так считаешь, мой господин? – Элрик готов был поразмыслить над этой сентенцией, но почувствовал, как Оуне крепко взяла его за руку.
– Не забудь о названии, данном этой земле похитителями снов, – прошептала она.
Элрик подумал, что это и вправду земля Старых Желаний. К нему возвращались все его прежние устремления, неся с собой ощущение простоты и покоя. Теперь он вспомнил, как эти ощущения были вытеснены гневом, когда он начал понимать: вероятность того, что его мечты воплотятся в реальность, чрезвычайно мала. Его выводила из себя несправедливость этого мира. Он погрузился в изучение магии. Он исполнился решимости изменить устоявшиеся правила, дать больше свободы, больше справедливости – у него для этого было достаточно власти. Однако соотечественники отказывались признавать его логику. Ранние его мечты стали увядать, а с ними и надежда, которая поначалу наполняла его сердце. Теперь ему снова предлагали прежнюю надежду. Возможно, где-то существуют миры, в которых все его желания исполнятся? Может быть, Марадор и был таким миром?
– Если бы я вернулся домой, забрал Симорил и привел ее сюда с собой, то мы могли бы счастливо жить с этими людьми, – сказал он Оуне.
Похитительница снов ответила чуть ли не с презрением:
– Это земля Старых Желаний, а вовсе не земля Сбывшихся Желаний. Понимаешь разницу? Чувства, которые ты испытываешь, легки, и их легко поддерживать. Но реальность остается недостижимой, и ты лишь тоскуешь по тому, чего не сможешь получить. Когда ты отправился на поиски мечты, ты заслужил признание в этом мире, Элрик из Мелнибонэ. Отступись от своих намерений – от намерения построить мир, в котором властвует справедливость, – и ты утратишь мое уважение. Ты утратишь и свое собственное уважение. Ты станешь обманщиком, а меня сделаешь глупцом, потому что я поверила, будто ты посодействуешь мне в спасении Священной Девы!
