Дмитрий Щербинин - Среди миров
– Не знаю, где царевна нашла этого юнца, но он сразу же произвёл на меня пренеприятное впечатление. И вот подтверждение того, что я неплохо разбираюсь в людях. Оказывается, этот лже–лекарь безумен. Он наговаривает на меня!
Владар, проговорил с решимостью обречённого:
– Нет – это вы лже–лекарь. Вы – не настоящий Бреогор.
Внутри лже–Бреогора звякнуло железо, и он молвил:
– Видите, как безумно, как жалко он клевещет? Прикажите кликнуть стражу?
Роман обращался к Анне:
– Что такое сказал этот юноша? Как он смеет клеветать на почтенного Бреогора.
Царевна склонила голову и молвила:
– Батюшка, я не думала, что получится так. Но ваше скорбное положение вынуждает нас действовать столь… решительно. Дело в том, что этот Бреогор – на самом деле не Бреогор. И тому есть доказательства.
Лже–Бреогор изобразил на лице жалобную улыбку, но при этом из него вновь раздался железный скрежет. Он выговорил:
– Такая наглая, такая бездоказательная клевета.
– Бездоказательная? – переспросила Анна.
– Да! – выкрикнул лже–Бреогор. – Я уже много лет верой и правдой служу государю, ни у кого, никогда не было оснований, чтобы попрекнуть меня. А тут, прямо, истерия. Впрочем, я догадываюсь, в чём дело. Неожиданная болезнь отца сказалась и на вас, царевна, вы перенервничали, вы должны успокоиться, пойти к себе в покои… Что же касается этого юнца, то он мне кажется опасным, его надо взять под стражу. Государь, разрешите я всё же кликну…
– Нет! – прервала его Анна. – Этот юноша не может врать.
– Почему это он не может? – хмыкнул лже–Бреогор.
– Да потому что… потому что есть доказательство. Внутри вас не кровь, не кости, а железки всякие!
Глаза лже–Бреогора на мгновенье полыхнули зловещим, мертвенным сиянием, и он сказал Роману:
– Как видите, Анна действительно очень плохо себя чувствует. Или что, может, прикажете проверить меня? Например: отрубить мне голову, и посмотреть, потечёт кровь или посыплются железки?
– Конечно, нет, – слабым голосом вымолвил Роман. – Но, признаться, меня уже порядком утомила эта странная сцена. И я бы попросил удалиться всех, кроме Бреогора. Что же касается этого юноши, то его не стоит бросать в темницу, но всё же пусть посидит в одном из покоев, пусть стража последит за ним. Если он голоден, то пусть его накормят. Потом я поговорю с ним.
Владар пристально глядел на лже–Бреогора и увидел – когда тот усмехнулся, в его горле отчётливо сверкнула некая железка.
– Нет! – выкрикнул Владар.
– Что? – изумлённо спросил Роман.
– Он погубит вас! – кричал юноша.
– Стажа! Стража! Сюда! – заголосил лже–Бреогор.
Владар вспомнил, как он с Сашей ночью наблюдал за сборкой этого механизма. Вспомнил, как горбатый и хромой прикручивали к нему всякие органы, в том числе – пальцы и уши.
И Владар решился. Он перескочил через царскую кровать, вцепился в ухо лже–Бреогора, повернул.
– Убивают! Караул! – орал лже–Бреогор.
Из основной залы слышался топот. Это бежали стражники, через мгновенье они должны были схватить Владара.
– Нет! – пронзительно крикнула Анна.
А Владар почувствовал, как нечто холодное и очень острое оказалось в его боку. Хотелось избавиться от этой рези, а она становилась всё сильнее и сильнее.
– Нет! – снова закричала царевна и повисла на руке лже–Бреогора.
Оказывается, он сжимал в этой руке кинжал, которым уже успел один раз ударить Владара в бок, и вот теперь замахнулся, чтобы нанести смертельный удар в шею.
Владар понял, что он ранен, что все усилия пошли насмарку, и такое тогда в нём взыграло горькое отчаянье, такой протест против этой несправедливости, что вырвалось из его глубин то последнее, что ещё оставалось от пребывания внутри электрического монстра.
Это были синеватые электрические разряды. Они сорвавшись из кончиков его пальцев, обвили голову и шею лже–Бреогора. Произошло то, чего ни ожидал ни Владар, ни кто–либо иной.
Стороннее электричество губительно подействовало на механизм. Голова лже–Бреогора резко дёрнулась в одну, потом в другую сторону, и продолжила так дёргаться с необычайной скоростью. Челюсти широко раскрылись, но из них, вместо слов, вырывались искры.
Отдёрнулась ширма. Появились стражники, но они застыли, поражённые этим невиданным зрелищем, и ещё не понимая, кого же надо хватать и вообще – что делать.
А голова лже–Бреогора уже не дёргалась, а стремительно вращалась по оси. Вот она соскочила с шеи и покатилась по полу. Из раскрытого рта вырывались обрывки искажённых, то замедленных, то ускоренных слов.
Наконец, голова, ударившись об тумбочку, остановилась, а вот безглавое тело, делая быстрые, резкие движения руками двинулось на стражников. Те расступились. Тело, едва не задев их, прошло через всю залу и вывалилось в открытое окно. Снизу, из сада, раздался железный грохот.
Владар чувствовал, что теряет сознание, ноги больше не держали его. Он упал бы на пол, если бы Анна не подхватила его. И юноша прошептал бледными губами:
– Моя царевна… Анна… я люблю тебя…
После этого он потерял сознание.
Глава 14
Когда Владар очнулся, то, прежде всего, увидел потоки тёплого солнечного света, которые, ниспадая через открытое окно, растекались по его лицу и по большой, мягкой кровати, на которой он лежал. А потом Владар увидел Анну, которая сидела рядом с ним, на фоне этого сияния, и читала книгу.
Царевна почувствовала его слабое движение, посмотрела на Владара, и тут выронила книгу, прошептала:
– Очнулся…
– Анна, как я рад, – молвил Владар и, опираясь локтями, приподнялся на подушках.
– Как самочувствие? Не колет ли в боку?
– В боку–то? Нет – не колет. Будто и не было ничего.
– Владар, Владар, как же я за тебя волновалась! И вот ты выздоровел, наконец–то…
Она порывисто взяла его руку, поднесла к своим губам, поцеловала. В её глазах стояли слёзы, но это были слёзы счастья.
Владар говорил:
– Как жаль, что я заставил вас много волноваться, прекрасная царевна.
Анна склонилась, поцеловала его в лоб, потом в губы и, отстранившись говорила:
– Твоя рана была весьма опасной, но нашлись хорошие лекари…
– Надеюсь, обошлось без лже–Бреогора?
Царевна покачала головой, положила ладонь на лоб Владара и произнесла:
– Нет. Обошлось без Лже–Бреогора. Но, к сожалению, и настоящего Бреогора найти не удалось. А лже–Бреогор после своего падения из окна взорвался. К счастью, взрыв был не сильным, и никто не пострадал. Его голова некоторое время ещё выкрикивала всякие обрывки слова, а потом замолчала, и с тех пор уже не подавала никаких признаков жизни.
