Генрих Мамоев - Сет из Хада
Он был прав — подпись премьер-министра Люцифуга Рофокала была хорошо знакома Сету. Отдав бумагу назад, он сказал:
— Значит, премьер в курсе нашего разговора?
— Не совсем, — уклончиво ответил Метатрон, — но он поверил мне.
Подумав, Сет ответил:
— Надеюсь, он не ошибся.
— А я надеюсь, что и ты сделаешь правильный выбор.
— Постараюсь, — ответил Сет.
— В таком случае, до скорой встречи, — бодро сказал Метатрон и, к немалому удивлению Сета, протянул ему ладонь.
Это было не то чтобы непривычно — это было невозможно! Светлый протягивал руку демону! Память вновь отказалась подтверждать подобные случаи в вечной, как мир истории вражды Серафимов и Демонов. Но откинув сомнения, Сет ответил крепким рукопожатием — Метатрон был намного старше, и отказать ему было, по меньшей мере, бестактно.
— Еще один вопрос, консул, — Сет посмотрел в светлые глаза Метатрона, и внезапно разглядел в них что-то непонятное и, до странности напоминавшее тревогу.
— Да?
— Чтобы войти в приемную, нужно знать…
— Заклинание первого порядка, — договорил за него Метатрон, — это не та проблема, о которой стоит говорить, граф Раум. Но чтобы удовлетворить твое любопытство, я отвечу — «Во имя Тьмы сущей…», — Метатрон не сводил взгляда с лица Сета, — продолжить?
Сет молча покачал головой…
Часть вторая
«…Защитника признает камень, и темный луч врагов сразит. Скрижаль раскроет тайну тайн, и силу древних воскресит…»
«Книга Суккуб»
Глава первая
— Ты звал меня, Метатрон? — Глубокий, заполняющий пространство голос раздался в пустой комнате, где перед одной из стен стоял коленопреклоненный Метатрон.
— Да, Владыко, — Метатрон склонил голову.
— Надеюсь, у тебя хорошие новости, — голос был спокоен, но опытным слухом Метатрон уловил в нем нотки тревоги.
— Думаю, да. Он поверил, хоть и попросил дать ему время подумать.
— Значит, амулет он не отдал?
— Нет, Владыко, но этот суккуб не только хитер, но и умен. И думаю, второго в нем много больше.
— Ты объяснил, что времени почти не осталось?
— Да, Владыко, но этого и не требовалось.
— Он уже все знал, — спокойно констатировал голос.
— Не совсем, — Метатрон вновь поклонился, — ему известно лишь то, что на поверхности, и мне показалось, что он не вполне доверяет моим словам.
— Было бы странно обратное.
— Он внимательно выслушал меня но, думаю, когда убедится, что я не обманул его с диадемой, сделает правильный выбор.
— Он-то может и сделает но, не ошиблись ли мы? — голос замолчал, оборвавшись на полуслове.
Метатрон молчал. Его и самого одолевали сомнения в правильности их выбора, но он старался не думать о последствиях возможной ошибки. Через пару мгновений томительного молчания голос продолжил:
— Ну, да ладно, все равно уже ничего не изменить. Помни, Метатрон, он должен быть у щита не позднее начала ночи. И ни минутой позже — Дахат уже открылся.
Метатрон почтительно склонил голову.
— У нас еще есть время, — осторожно возразил Метатрон, — и пока все идет, как ты и задумал, Владыко.
— Нет! — В голосе прозвенел металл, — Если бы все шло, как я задумал, мне не было бы так тревожно. Я предчувствую, но не могу понять, что!
— Я тоже…, Владыко, — почти прошептал Метатрон.
Тишина была ему ответом…
* * *…Оставшись один, Сет открыл ящик, в котором лежала диадема, и некоторое время просто смотрел на нее. Мыслей было так много, что он никак не мог сконцентрироваться на одной, самой главной из них. Прикоснувшись к диадеме, он вновь ощутил усталость, о которой забыл на время разговора с Метатроном. От золотого обруча текла невидимая энергия, наполняя его силой и заряжая бодростью. Сету вдруг нестерпимо захотелось водрузить диадему на голову, и лишь с трудом удалось удержаться от этого — вспомнился рассказ матери о том, как однажды украли диадему. Демон, чье имя так и осталось неизвестным, буквально иссох, превратившись в жуткий, кожаный мешок. Кости вора были измельчены, словно пройдя через огромные жернова, а скрюченные в невыносимой судороге пальцы так и не дотянулись до сдавившего голову обруча. Сет помнил, как Сехмет после этого долго не могла прикасаться к диадеме, и надела ее лишь один раз — в ночь Последней битвы, ставшей последней и для нее…
Глядя на обруч, Сет интуитивно чувствовал, что Метатрон не лгал, когда говорил о неизвестных ему доселе свойствах обруча. В конце концов, одно то, что Метатрону было известно о диадеме и ее лечебных свойствах красноречиво говорило, что Серафим был посвящен в тайны, неизвестные никому из ныне живущих демонов. В том числе и ему, хранителю диадемы. Да, ему было известно, что легкие прикосновения к обручу снимают боль и придают силы, знал Сет и то, что диадема убьет всякого, кто решится надеть ее на голову. Но он не мог себе даже представить, что этот магический амулет сам выбирает хозяина или, например, то, что с его помощью можно переходить в другие миры и измерения! Ему хотелось проверить слова Метатрона, но для этого пришлось бы надеть обруч на голову, что было крайне рискованным предприятием — то, что он, вот уже двадцать с лишним веков хранит его, еще не значит, что обруч выбрал его хозяином. Хранителем — да, но хозяином…?!
Впрочем, был способ проверить хотя бы часть сказанного консулом. Бережно вынув диадему из ящика, Сет положил ее на стол, налил в бокал воды, поставил его точно в середину обруча и, как завороженный уставился на мгновенно начавшую розоветь воду. Прошло несколько секунд, в течение которых вода в бокале становилась все розовее, постепенно густея и приобретая цвет крови. С неподдельным интересом наблюдая за творящимся на его глазах чудом, Сет поймал себя на мысли, что радуется этому, как ребенок. Наконец, жидкость стала ярко-красной и, взяв бокал, Сет осторожно принюхался.
Запах был неизвестный, можно сказать, непривычный. Мысленно махнув рукой, Сет пригубил бокал — вкус был приятным, но совершенно не похожим на вино или какой-либо другой известный ему напиток. Проглотив несколько капель, Сет прислушался к своим ощущениям — ничего особенного не происходило. Вновь махнув рукой, в этот раз по-настоящему, и едва не употребив одно из любимых выражений Посмертного, Сет сделал небольшой глоток, чувствуя, как приятная на вкус жидкость проходит сквозь горло, наполняя его неведомым доселе чувством удовлетворения. Это было так удивительно, что, уже не задумываясь над последствиями, он залпом допил оставшееся в бокале и замер, ощущая разливающиеся по всему телу тепло и энергию.
