Виктор Исьемини - Дыхание осени
— А, понятно, — Деймут кивнул, — тебя послали шпионить за нами и доносить обо всем архиепископу. Что ж, нужное дело, нужное… Пусть Мунт знает, что благодаря его хитростям, мое королевство угодило в такую беду. Ступай, как тебя…
— Брат Клуг, с позволения вашего вели…
— Ступай, Клуг, отыщи отца Брака, он командует вашими. Поступишь под его начало и постарайся не мозолить мне глаза без повода.
Показались всадники — оруженосец, отправленный на поиски ближайшего жилья, возвращался. Воин торопился, даже заставил уставшего коня скакать галопом.
— Ваше величество, деревня совсем рядом! — объявил оруженосец. — Полагаю, вам следует взглянуть, чем заняты местные крестьяне.
— Что еще стряслось? — недовольно буркнул Деймут.
— Быстрей будет, если ваше величество последует за мной и увидит собственными глазами.
* * *Король ударил шпорами усталую лошадь и поскакал за оруженосцем. За ними погнали коней несколько рыцарей, составлявших обычное окружение Деймута. Знаменосец ехал дальше, за королевским штандартом тянулись усталые воины. Но по колонне уже побежал слушок: скоро привал. Солдаты приободрились.
Деймут проехал сперва по тракту, затем — по тропе, уводящей в заросли кустарника. Разбрызгивая прозрачную воду, пересекли ручеек и оказались на проселочной дороге. Отсюда уже были видны белесые дымки, поднимающиеся за холмами.
— Там деревня, ваше величество! — на скаку прокричал оруженосец. — А нам сюда…
Новый поворот, кавалькада перевалила холм и снова оказалась у дороги, которая петляла, огибая возвышенности, оруженосец вел коротким путем. Деймут успел заметить движение в кустах — внизу, в лощине между холмами. Кто-то в красно-коричневой одежде поспешил спрятаться, заслышав тяжелый конский топот. Но оруженосец скакал дальше, и король следовал за ним.
Всадники оказались на поляне, в центре которой рос крепкий раскидистый дуб. Половина веток покрыта густой листвой, другая половина — оставались голыми, вероятно, дерево было поражено какой-то болезнью. На толстом суку висел связанный человек, поодаль толпились крестьяне — большая толпа, человек сорок, и мужчины, и женщины. Они пялились на повешенного и от этого напряженного созерцания их отвлек стук копыт. Короля в лицо знали, селяне поспешно стянули шапки и стали кланяться. Но Деймут глядел не на них. Самым удивительным в увиденной сцене было то, что человек на дубу оставался живым, хотя висел, наверное, уже долго. Он трепыхался и рычал непонятные слова. Будь у него свободны руки, он, наверное, сумел бы избавиться от петли, но его крепко связали. Одежда у человека была красных и коричневых оттенков.
— Что здесь происходит? — выкрикнул Деймут.
Крестьяне переглянулись, вперед выступил пожилой мужчина. Еще раз поклонился и ответил:
— Предателя казним, ваше величество! Чародея, гномьего дружка!
Повешенный задергался на веревке с удвоенной энергией. Он пытался что-то выкрикнуть, но не мог прекратить читать заклинания, веревка тут же стягивала горло и крики переходили в хрип.
— Снимите его, — бросил Деймут.
Оруженосец — тот, что привел короля на поляну — подъехал ближе, вытащил меч и перерубил веревку. Повешенный рухнул на землю и затих, только хрипел с натугой — переводил дух. Король подъехал поближе, чтобы разглядеть чародея. Лицо показалось королю знакомым.
— Это, ваше королевское величество, очень сильный колдун, — бубнил крестьянин, по-видимому, местный староста. — Сильно сопротивлялся, вон сколько народу побил и покалечил.
Толпа расступилась, Деймут увидел с десяток неподвижных тел, двое в красно-коричневом, остальные — крестьяне.
— Ваше величество, — просипел колдун, — ваше величество!
— Кто ты? Почему убил крестьян?
— Я Этвин Красный, колдун из Ойверка! Ваше величество, это глупые крестьяне напали на меня, я защищался! — голос чародея срывался, он откашливался и харкал, под глазом наливался здоровенный лиловый синяк. — Они убили моих учеников!
— Да, я вспомнил, я бывал в Ойверке и видел твою работу, — припомнил король. — Зимой на ледовом празднике. Почему ты здесь?
Чародей отдышался и заговорил ровнее.
— Ваше величество, я был в Ойверке, когда началось вторжение, я дрался с гномами… Когда город пал, мы сбежали в столицу, там был бунт…
— Что?
— Бунт черни! Вашего величества не было в Анновре, когда взбунтовались городские подонки… — Этвин сел и пошевелил связанными руками. — Убивали всех чародеев…
— Врет, ваше величество, — вставил староста, — и про то, что дрался с нелюдями, врет, и про другое прочее. Сам, небось, и ворота карликам отворил!
— Заткнись, — бросил Деймут. — А ты, маг, говори.
— В столице мятеж, все кричат: бей чародеев… Я подался сюда, на север, думал, хотя бы этот далекий край не заражен поветрием злобы. Но и здесь… Ваше величество, теперь нас убивают по всему Анновру, повсюду…
— Проклятье, — сказал Деймут.
* * *— Всем известно, — повторил крестьянин, хотя и без прежней уверенности, — маги — они предатели. Они и не люди вовсе. Таким известно, чего нужно, вот они с гномами и стакнулись!
— Заткнись, болван! — рявкнул Деймут. Крестьянин попятился. — Кто там… развяжите колдуна. Эй, вы!
Король грозно глянул на толпу. Люди стихли и втянули головы в плечи, в глаза никто не смотрел. Староста попытался укрыться, втиснуться между других, но земляки нарочно выталкивали его вперед.
— Эй, вы! — повторил Деймут. — Кто вам велел бить чародеев? Дурачье, отвечайте!
— Так предатели же… — безнадежно повторил староста. Он уже понял, что прогневил короля, но не мог взять в толк, чем именно.
— Кто вам сказал, что этот Эрвин предатель?
Магу распутали руки, он тяжело поднялся.
— Ваше величество, я дрался с гномами в Ойверке…
— И ты заткнись! — Деймут был зол, и его бесило, что не на ком сорвать злость. Крестьян следовало бы примерно наказать, но в их глазах король видел настолько беспросветное тупое упрямство, что понимал: и наказание не поможет им осознать, насколько они отвратительны.
Деймут не был садистом и не получал удовольствия от чужой боли. Подданных он карал не задумываясь, если видел в этом пользу, но какой толк бить этих безмозглых олухов, если от битья не поумнеют? Впрочем, Деймут знал хороший способ заставить их встряхнуться. Сейчас они начнут работать головами…
— Чья это деревня? Кто сеньор?
Староста назвал имя. Один из рыцарей, отправившихся с королем в Феллиост. Этот воин погиб в ночном бою, пропал посреди выжженного леса.
