Элисон Бэрд - Камень звезд
7 ЗВЕЗДА ЗНАМЕНИЯ
Со вздохом Эйлия заворочалась в кровати. Хотя рассвет был уже близко, она все еще висела между сном и явью, как ныряльщик, зависший между темной глубиной моря и залитой солнцем поверхностью. Ей виделся сон, но лишь обрывки его остались в памяти, осколки сна, медленно уходящие снова в глубины, откуда она только что вынырнула. Наверное, интересный был сон, потому что осталось от него ощущение зачарованности, чувство путешествия в какие-то волшебные дивные места. Она пыталась удержать ускользающие воспоминания, вернуть их, как тонущее сокровище, в мир яви.
Что-то там было такое о женщине… Красавица в золотой короне, нет – это были золотые волосы, великолепные толстые косы золотых волос, как у Лорелин, уложенные вокруг головы. И еще осталось от нее впечатление царственности. Откуда я знаю, что это была королева? Почему-то я в этом уверена. И эти роскошные волосы! Она, помню, расколола их, и они упали золотыми канатами, прямо до пола, и она села их расплетать, и тогда волосы разлетелись вокруг нее, сияя, как морская рябь на солнце. Эйлия попыталась вернуть видение. Чего бы я не отдала за такие волосы, такие синие глаза! Но она не выглядела счастливой. Скорее встревоженной. Да, когда ее муж – то есть, наверное, это был ее муж, человек с темными волосами и печальным лицом, – вошел и заговорил с ней. Я еще помню их голоса – они говорили насчет пришествия Врага, и что надо защитить… Кого? Их дочь? Да, дочь. И ее звали… а как? Эл… что-то такое…
Мокрое полотенце хлопнуло ее по щеке, и весь сон исчез из памяти.
– Червячок, вставай! – раздался голос Люсины. – Утренний колокол!
Эйлия со стоном села.
«Что за гадость! Никогда еще не было у меня такого яркого сна и такой вышел бы из него рассказ, а теперь уже никогда не вспомнить».
Забавно, как всегда забываются подробности снов, подумала она, стоя уже в очереди в умывальную. А ведь есть еще сны, наверное, про которые сама не помнишь? Это как будто ты не один человек, а двое, и у одного есть от другого тайны.
Люсина все поглядывала на нее и подхихикивала, но Эйлия не обращала внимания. Злоба этой девицы теперь была скорее исключением, чем правилом. После того как Лорелин так решительно защитила островитянку, Люсина и ее подруги научились не обсуждать Эйлию в глаза. И к тому же сейчас, когда экзамены уже близко, многие из них обращались к Эйлии за помощью.
– Ну и наглость! – возмущалась Лорелин. – Сначала ведут себя по-хамски, а потом одалживаются у твоих мозгов!
– А мне все равно, – отвечала Эйлия. – Они такие робкие становятся, когда просят, это даже смешно. Я уже на них не сержусь.
Она выглянула в окошко. Только несколько жалких клочков снега еще кое-где держались, затаившись под кустами и в ложбинках. Зима решительно кончилась. Эйлия все думала, что это ранняя оттепель, пока не заметила зеленые ростки, пробивающиеся из земли, и начинающие распускаться цветы: подснежники, фиалки. «Зимой!» – подумала в радостном изумлении Эйлия, потому что на Большом острове до цветов было бы еще не меньше месяца. Ветви деревьев, еще пару недель назад черные и голые, как головешки в очаге, набухали бесчисленными почками, расширяющиеся зеркальца талой воды отражали синеву небес, и трава под рябью их поверхностей зеленела, как водоросли в приливных лужах. Ветер становился теплее и влажным живым запахом весны дул в окна, открытые снизу для притока свежего воздуха.
С весенним равноденствием год начался заново в празднике Тамалий, Зажигания Звезд, которым отмечалось Сотворение. Вчера вечером девочки были на всенощной в церкви паладинов. Подобный гроту, ее зал был освещен сотнями свечей, символизирующих только что сотворенные звезды, и вел службу отец Дамион, облаченный поверх сутаны в золотую праздничную мантию, дар от монахинь церкви. На спине этой мантии был вышит святой Атариэль, покоряющий дракона. Эйлия не могла оторвать глаз от священника. Он был так красив, что сердце щемило. И никогда в жизни она не старалась так запомнить все подробности. Ожидая своей очереди умыться, она глядела на лучи солнца, как знамена, висящие из окна, но видела только обстановку церкви, сплетение света и тени, и посреди всего этого – мужчина, будто созданный из света.
Ее самое волновали странности ее поведения, связанные с Дамионом. Ранее удовлетворяясь молчаливым обожанием издали, сейчас она старалась, к своему собственному осуждению, появляться повсюду, где будет он. Вчера она добавила в прическу ленты и причесалась по-новому, заплетя косички у висков, в надежде, что его взгляд на миг осветит и ее тоже. Это было глупо, и она сама это знала: ничего она для священника не значит и значить не может. Но на краткий миг она наполовину уговорила себя, что он, конечно же, посмотрел на нее, хотя и мельком, и когда служба кончилась, она вышла в блаженном тумане.
– А правда, отец Дамион был сегодня великолепен? – произнес позади голос Белины.
Эйлия чуть виновато вздрогнула, услышав высказанные вслух свои мысли.
– Капеллан? – спросила она, имитируя удивление.
– Ну, Эйлия! – воскликнула Белина. – У тебя всегда голова в облаках. Не верю, что ты никогда не обращала внимания на Дамиона – он же так красив! Мы все в него влюблены!
– Белина, Дамион – священник! – укорила ее Арианлин. – Девочки, вы все ведете себя глупо. Он же дал обет целомудрия.
– Знаю, – с сожалением сказала Белина. – Такой мужчина пропадает.
И несколько вздохов донеслись ей в ответ. Слушая, как одноклассницы обсуждают Дамиона, Эйлия испытала непонятную ревность. Она, которая никогда не отказывалась ничем поделиться, разозлилась за то, что они тоже радуются ангельской красоте священника. И говорят о нем так грубо, так… обыденно – будто он обыкновенный! И все равно ода жадно слушала разговор по дороге на завтрак, надеясь узнать что-нибудь интересное.
– Девушки, выше голову! – как можно ироничнее заявила Жанет. – В Академии ходят слухи, что он нетверд в вере. Несколько раз за последние месяцы обращался к аббату и приору – а они его исповедники. Может, он вообще сложит с себя сан и на ком-нибудь из вас женится.
Эйлия чуть не подавилась. Дамион женится! Об этом было думать еще ужаснее, чем если он просто уйдет из Академии. Вдруг на нее накатил бессмысленный приступ ненависти к этой предполагаемой жене.
– А у него, наверное, уже есть любовь, – заявила Люсина.
– Не может быть! – ахнула Белина.
– Он все время уходит на долгие прогулки по округе. Наверняка навещает какую-нибудь девицу, спорить могу.
– Люсина! – воскликнула возмущенная Арианлин. – Нельзя говорить такие вещи!
