Пола Вольски - Сумеречные врата
— Продавцы юкки?
—Их там полным-полно.
Только бы она не тянула с решением. Правая рука горела огнем, и проклятая слабость нарастала с каждой минутой. А вивури того и гляди возвратятся. Ренилл исподволь наблюдал за девочкой. Она склонила головку, так что нечесаные космы совсем скрыли лицо. Либо она решится сейчас же, либо придется попробовать самому.
Он уже собирал иссякающие силы, готовясь подняться, когда она спросила:
— Уверен, что сумеешь разобраться со жрецами?
— Совершенно уверен! — Лжец.
— Тогда проведу. И ты снова будешь мне должен.
— Согласен.
— Много должен.
— Верно.
— Ты заплатил тогда, заплатишь и еще раз.
— Заплачу.
— Смотри же! Выберемся, дашь мне денег. И еще всякого.
— Согласен. Только выведи.
— Ах, как печально зачирикала птичка! Где бы ты был без Чары? Иди за мной. — Не дожидаясь ответа, девочка откинула волосы с лица, встала, выглянула наружу и, осмотревшись, выскочила из-за статуи. Ренилл молча последовал за ней. Остается только надеяться, что она знает, что делает.
Девочка явно знала. Ренилл совсем не представлял, что задумала Чара. Все проходы казались ему одинаковыми, а поворотам и развилкам не было счету. Он бы сразу заблудился здесь. Но Чара уверенно и быстро бежала впереди. Знала ли она ДжиПайндру так, как хвасталась, или ей невероятно везло, только двое беглецов ни разу не столкнулись со жрецами. На их извилистом пути не встретилось ни души. Понятно, большинство Сынов еще оставались внизу, завершая ритуал Обновления.
А вивури? Где же их легендарное искусство? Неужели их так легко оказалось сбить со следа? Как бы то ни было, их не видно, не слышно.
Он не отставал от скользящей впереди маленькой фигурки Чары. Наконец она остановилась на перекрестке, прижалась спиной к стене. Ренилл повторил ее движение, но затем на секунду наклонился вперед, чтобы выглянуть из-за угла. Перед дверью в нескольких шагах от них, поджав под себя ноги, сидел Сын Лона. Дверь была маленькой, страж — большим.
Глыба, не человек, и на коленях тяжелая палица. Такого не обойдешь, не собьешь с ног.
Оружие! Ренилл завертел головой в надежде высмотреть хоть палку, хоть камень… фонарь потяжелее… хоть что-нибудь. Ничего. Чара рядом с ним шевельнулась. Ренилл встретил се настойчивый взгляд.
Делай же что-нибудь! — ясно сказал ему этот взгляд.
Упрек подействовал. Ренилл мгновенно решился, развязал зуфур на поясе, размотал и сложил так, что в руках у него оказалась довольно длинная полоска материи, утяжеленная на конце бронзовой уштрой. Правая рука висела бессильно. Переложив зуфур с уштрой в левую, Ренилл помедлил, оценивая свое самодельное оружие. Жалкое зрелище. Смешно выходить с таким против могучего вооруженного Сына Аона. Ренилла так шатало, что он опасался свалиться, не успев нанести удар.
Острый локоток вонзился ему под ребра. Чара, оскалив зубки, повелительно взмахнула рукой. Он не двинулся с места, и тогда она гневно проворчала что-то сквозь зубы. Стражник вскинул голову, заслышав этот звук. Чара мгновенно метнулась вперед, выскочив из-за угла прямо перед носом у изумленного стражника.
Ренилл, остолбенев, смотрел, как она встала перед выпучившим глаза жрецом и спокойно сказала:
— Эй, Сын Аона, выпусти-ка меня. — Страж только хлопал глазами, а девочка требовательно повторила: — Открой дверь. Никто и не узнает.
Стражник, онемев от изумления, начал подниматься.
— Надоел мне ДжиПайндру, — пояснила ему девочка. — Кормят плохо. От меня кожа да кости остались. Вот смотри! — повернувшись спиной, она приподняла подол, показав стражу голую попку. — Видишь, какая тощая! — Она вильнула задом, поясняя свою мысль.
Стражник потянулся к девчонке, подставив Рениллу широкую спину. Конечно, этого и добивалась Чара.
Лучшего случая не будет. Беззвучно шагнув к отвлекшемуся врагу, Ренилл со всей, силы взмахнул левой рукой с зажатым в ней концом зуфура. Уштра ударила стража в висок, разбив его в кровь. Раненый покачнулся, но удержался на ногах. Палица выпала у него из рук, когда он схватился за разбитую голову.
Отбросив зуфур, Ренилл подхватил упавшую дубинку, взмахнул ею и обрушил удар на голову жреца. Стражник с грохотом повалился на пол и замер.
— Наконец-то. Какой ты нерасторопный, Попугай, — упрекнула Чара. — Сын Аона помер?
— Нет.
— Без Чары ты б с ним не справился, сам знаешь.
— Знаю. Попробуй дверь, о незаменимая. Рука у меня отнялась. — Ренилл говорил с трудом. Не хватало воздуха. Яд вивуры добрался к легким.
Чара повиновалась и сообщила:
— Заперта.
Ренилл опустился на колени, чтобы обыскать бесчувственного стража. Он быстро обнаружил и извлек железное колечко с ключами. Сын Аона шевельнулся и застонал.
— Стукнуть его еще разок? — с готовностью предложила Чара.
— Не надо. Вот, возьми. — Ренилл протянул ей ключи. — Найди нужный и отопри дверь.
—Я?
— Ты справишься быстрее. У меня в глазах темно.
— Я-то отлично вижу!
— Тогда поторопись.
Девочка возилась с замком, пробуя один ключ за другим. Сын Аона открыл потускневшие глаза, и Ренилл поднял палицу. Послушно щелкнувший замок избавил его от необходимости наносить удар. Чара распахнула дверь, и в душный коридор ворвался ночной воздух.
— Пошли, быстро! — скомандовала она, и шорох кожистых крыльев подтвердил ее приказ.
Ренилл поднял голову. Перед глазами плавал красный туман, но он успел разглядеть промелькнувшую над головой темную стрелу. Крылатая ящерица упала вниз. Чара тонко вскрикнула. Вивура вцепилась ей в горло, глубоко вонзив ядовитые когти. Головка крошечного дракона дважды метнулась вперед, нанося молниеносные укусы. Третий раз, проклятый третий раз… клыки вонзились в кожу, впуская яд. Удар палицы, сбивший ящерицу с жертвы и убивший ее на лету, опоздал. Чара осела наземь, широко раскрыв рот, тщетно пытаясь вдохнуть.
Чистый яд вивуры, прямо в горло, максимальная доза. Смерть наступает почти мгновенно. Он ничем не мог ей помочь, никто тут не поможет.
Ренилл обхватил левой рукой плечи девочки и крепко прижал к себе. Он не знал, чувствует ли Чара его объятие. Поднять ее нечего и думать. Сил у него не осталось, да и куда ее нести?
Ее лицо исказилось, остановившиеся глаза слепо смотрели ему за плечо…
Слепо ли? Ренилл невольно обернулся, проследив ее взгляд, и вторая вивура метнулась ему прямо в лицо. Один взмах дубинки, и с ящерицей покончено. Прикончив ядовитую тварь, Ренилл снова повернулся к Чаре. Девочка была бледной как смерть даже в красном свете фонаря. На застывших губах пузырилась кровавая пена, раскинутые руки еще вздрагивали. Ренилл снова обнял ее. Безнадежно. Она ушла, легкое тельце обмякло в его руках, а жрецы-убийцы уже показались в конце коридора. В их руках блестела сталь, а ядовитые твари висели над головами.
