Илья Подольский - Ген человечности
– Андрюши?!! – чашка с недопитым чаем выпала из рук Аманы. Даже ее крепкая психика не выдержала такого обилия шокирующих открытий. – Только не говори, что этот славный мальчуган тоже из них!
– Представь себе, он тоже робот. Но с ним произошла отдельная история. Выяснилось, что у него произошли необратимые изменения в программе, он … «очеловечился». В организме Андрея возник ген человечности. И в тот день, когда он пропал, его всего-навсего забирали на корабль и пытались восстановить.
– Получилось?
Илья расплылся в улыбке и отрицательно помотал головой:
– Не-а! Мальчишка стал настоящим человеком! Его – единственного из всех роботов – решили оставить на Земле. Программу, уже порядком попортившуюся за это время, изъяли окончательно.
– Здорово! – обрадовался Том. – Вот это действительно настоящая сенсация. Ген человечности! Я о таком раньше и не слышал. Надо рассказать о нем нашему горе-журналисту, вернуть его к жизни.
– Точно, – подхватила Амана. – Пусть утешится. Напишет свою статью, пустят его на первую страницу, утрет он носы конкурентам, прославится на денек-другой, – и всю депрессию как рукой снимет!
Несмотря на обоюдное согласие всех участников, операция под кодовым названием «Возвращение Якушкина к жизни» была временно отложена: поверженый горем журналист крепко спал в своем номере под действием сильного транквилизатора, и будить его раньше девяти часов утра было делом бессмысленным.
– Нам бы тоже не мешало вздремнуть, – позевывая, заметил Илья.
Все почувствовали навалившуюся усталость. Близился рассвет.
– Хорошо бы сейчас подпитаться энергией и работать дальше, – потягиваясь, сказала Амана. – Все-таки человеческий организм далек от совершенства. Роботом в этом плане быть куда лучше. Кстати, Илья, ты не знаешь, где серебристый шарик, который тебе подарили на счастье? Помнится, от него всю усталость как рукой снимало.
– Перед уходом я сам держал его в руках, – сказал Том. – А потом положил обратно на стол, там, в лаборатории.
Уфологи, не сговариваясь, кинулись в соседнюю комнату, которая временно заменяла Амане химическую лабораторию. Стол, как и следовало полагать, был абсолютно пуст. На его матовой поверхности не было не только искомого шара, но и прочих предметов. Амана была аккуратной девочкой.
Конечно, можно было предположить, что шар упал, закатился в какой-нибудь потайной уголок, под мебель… Но всем сразу стало ясно, что даже самые тщательные поиски не принесут должного результата.
– А, ну да, – спохватился Илья. – Совсем забыл вам рассказать про эти шары. В городе не осталось ни одной подобной штуковины, которую наивные местные жители принимали за талисман. Все они этой ночью улетели на космическом корабле вместе с роботами.
– Эти штуковины для чего-то нужны были роботам? Может быть, они хранили в себе информацию о людях? – заработало воображение Тома.
– Да нет, вся информация хранилась у роботов в электронном мозгу. А шары – это в переводе на земной эквивалент самые обыкновенные аккумуляторы, элементы питания. В них концентрировалась энергия для подзарядки роботов.
– Интересно, – призадумалась Амана, – а почему они аналогичным образом подействовали на нас?
– Причина этого явления тоже лежит в проблеме эволюции, которая нарушила ход всего эксперимента. Дело в том, что эти батарейки чутко реагировали на изменение структуры роботов. А поскольку те с каждым «поколением» становились все больше и больше похожи на людей, и шары соответственно приспосабливались к ним. В результате мутационного процесса они стали подпитывать и землян, что мы с Аманой и ощутили на собственной шкуре во время вылазки на Гнилое болото.
– Теперь понятно, почему он показался живым, – кивнула девушка. – Признаюсь, что пока я билась над ним, пытаясь при помощи опытов раскрыть его тайну, он оказывал на меня странное действие. Дошло до того, что однажды мне показалось, что это не я над ним экспериментирую, а он наблюдает за мной, да еще и посмеивается… Жутковатое, надо сказать, ощущеньеце.
– Ты права, – согласился Илья. – Владимир Иванович говорил, что шары – штуки далеко не безобидные, и с ними нужно было вести себя очень осторожно. Они обладают специфической защитной реакцией.
– Ох, а я экспериментировала как придется! – Амана прижала ладошки к щекам. – Ставила один опыт страшнее другого! И как он меня только не уничтожил?
– А твой Владимир Иванович не сообщил тебе случайно, куда подевали того любопытного молодого человека, который чуть было не разгадал, как открыть шар? – язвительно поинтересовался Том.
Илья зажмурился и потер лоб.
– Попробую вспомнить… Что-то не вспоминается… Наверно, он скрыл от меня эту информацию.
– Ясное дело! Они, наверно, забрали этого парня с собой. Если вообще не прибили втихаря. Видимо, он влез туда, куда не следовало. Это же роботы, они бездушные, в них нет ни капли сочувствия и сострадания к живым людям.
– Ну что ты такое говоришь! – вступилась Амана. – Нельзя всех вот так, под одну гребенку. Пусть большинство роботов в самом деле бесчувственные, но вот наш знакомый, Владимир Иванович, совсем другой! Мало того, что он помогал нам в расследовании…
– Не помогал, а только путался под ногами и сбивал со следа, – уточнил Илья.
– А мне всегда казалось, что он желает нам только добра. И потом, когда он чуть ли не силой выгнал нас из здания, которое минуту спустя рухнуло! Если бы не он, мы сейчас лежали бы под грудой руин, бездыханные. К тому же, он все же передал Илье всю информацию.
– А вот этого я понять не могу, – сказал Том. – С чего бы это роботу вздумалось спасать нас, да еще и по нашей просьбе передавать конфиденциальную информацию, тщательно скрываемую на протяжении пяти веков от землян? Я сомневаюсь, что он сделал это по собственной инициативе. Наверняка это лишь очередной коварный план!
Том посмотрел на Илью в ожидании ответа. Уж ему-то как никому другому было известно об истинный намерениях так называемого Владимира Ивановича.
Илья вздохнул.
– Как бы не был мне неприятен этот тип, я вынужден признать, что он действительно сделал добре дело – пожертвовал собой ради нас.
Мальчишка замолчал и нахмурился. Друзья терпеливо ждали продолжения.
– Он нарушил данное ему предписание и умудрился выйти за рамки программы. Владимир Иванович очеловечился больше, чем другие, он даже овладел элементарным подобием чувств, чем-то вроде наших духовных качеств. Каким-то образом он узнал, что его не собираются оставлять на Земле вместе с Андрюшей Лебедевым, а возвращаться на планету, ставшую за столь длительное отсутствие чужой, он не хотел. О том, как велика роль свободолюбия в человеческой судьбе, вы и без меня прекрасно знаете. Вот и наш знакомый пошел наперекор программе, предпочел Землю космическим пространствам.
