Райдо Витич - Обитель Варн
жучков да камер по периметру помещения натыкано!
Сталеску почувствовала приближение нового тирана всеми аксонами нервных
окончаний. Низко склонив голову, покосилась на мужчину, остановившегося слева в
метре от нее — начищенные армейские ботинки, крепкие ноги — ни тебе шерсти,
когтей и хвостов, напророченных лейтенантом. Взгляд пошел вверх, к лицу
обещанного монстра.
— Привет! — широко улыбнулся Игнат Гнездевский, с насмешкой разглядывая
вытянувшееся от удивление лицо Сталеску. — Вижу, не ожидала.
Хмыкнул он, присаживаясь на край стола:
— Ужинала? Понятно — нет. Федосов садист тот еще.
Игнат нажал кнопку на поверхности стола и приказал:
— Обед на двоих и включите кондиционер! Ох, и парилка здесь, — качнул головой,
оглядев помещение.
— Ты?! — обрела дар речи Алиса.
— Я, — кивнул, заверяя Игнат.
— Но… ты…
Игнат, перегнувшись, открыл ящик стола и оптом сгреб в него весь состав
документальных нагромождений, потом ногой пододвинул табурет и жестом пригласил
девушку:
— Двигайся. Сейчас поужинаем и поговорим. О, кондишены заработали, — вскинул
голову вверх, осматривая пазы приборов, словно из них должен был повалить как
минимум дымок фреона.
Алиса зажмурилась от блаженства, когда прохладный воздух коснулся ее лица.
— Н-да-а, девушка, ваша живучесть делает вам честь. Я и двух минут в этой
парной без ущерба для психики не смог пережить.
Алиса хмуро уставилась на него:
— Ты кто?
— Ну, вот, еще не покушали, а уже к делу! Как скажешь… Да, ты двигайся к
столу, что сидишь посреди комнаты, как мухомор на пригорке? Давай, будь как дома,
но понятно, не забывай, что в гостях. То есть: ноги на стол не возлагать, в
салфетки для монитора не сморкаться, — усмехнулся Игнат.
— Весело тебе? — оскалилась в ответ Сталеску, умиляясь его беспринципности, —
какие славные вояки у нас в отделе расследований обитают — сами преступления
планируют, сами расследуют. Не служба — сказка!
— А я не особист, Алиса, я своновец. Неужели еще не поняла? — почти с
нежностью посмотрел на нее Гнездевский.
— Ах, вот как… Да, куда уж нам. Был рядовой, теперь — лейтенант, а в свете
открывшихся фактов можно смело предполагать звание капитана.
— В точку, — кивнул тот и слез со стола, увидев двух дежурных с подносами на
перевес, застывших у входа. — Прошу сюда.
Ужинали молча. Алиса, несмотря на зверский аппетит после трехдневной голодовки,
впихнуть в себя все содержимое комплексного офицерского ужина не смогла, да и
вопросы мучили сильней голода — хотелось пищи, но для ума и желательно с
внятными пояснениями.
Она решительно отодвинула поднос, уставилась на Игната:
— Ну, и зачем я нужна СВОН?
— Абсолютно, — отрицательно качнул головой мужчина, тщательно пережевывая
бутерброд с икрой.
Алиса растерялась — вывод, к которому она пришла, был, по ее мнению, единственно
верный. Ан нет. Тогда зачем этот своновец крутился вокруг них с Люцией?
— Маликова?
Игнат закатил глаза к потолку и вновь отрицательно качнул головой. Проглотил
пережеванное, взялся за чай. Сталеску еле сдержалась, чтоб не отобрать у него
стакан и не потребовать объяснений.
— С чего ты вообще решила, что вами заинтересовался СВОН?
— А зачем ты тогда ламбаду вокруг нас танцевал, вербовал в ряды камикадзе?
— А с чего ты решила, что вокруг вас? У меня свое задание было, не имеющее к
вам ни малейшего отношения. Пошел пописать, а там две красотки со швабрами.
— Твое задание было пописать в местном сортире во благо Отечества? Ни себе фига,
какая сложная задача! За нее, наверное, капитанские лычки и получил? — ехидно
скривилась девушка. Игнат фыркнул и чуть не подавился чаем от смеха. Отодвинул
стакан и, сложив руки на столе, с улыбкой воззрился на Сталеску.
— Ты чудный экземпляр острозубой стервочки. Но таких у нас хватает, так что
сильно не резвись, мне ведь в ответ покусать несложно. Практика большая.
— Слышала, ас. Вы еще мастер полотер и гипнотизер-оратор.
— Расскажи это полковнику, может, проникнется и майора присвоит?
— Да, видала я твое начальство…
— Правильно, даже знаю где — далеко, глубоко, со всеми вытекающими
последствиями, — Игнат нажал кнопку вызова дневальных, насторожив Алису. Она
молчала, пока не убрали со стола. — Так-с, ну, что, поговорим девица- красавица?
Гнездевский в раздумьях отстукал пальцами по опустевшей поверхности стола пару
тактов и включил компьютер:
— Не знаю, удивлю ли тебя, но…в фекалиях ты по саму белу шейку. Подруженька
твоя сдала тебя со всеми пунктами. Ну, не просто так понятно, за реабилитацию и
комиссацию. Вещички на выход собирает. Во-от… снимает перечисленное на счет за
потертый фейс. Глянь, если не веришь, — мужчина повернул ноутбук к девушке. На
экране был счет Люции Маликовой, значительно обогащенный и сейчас убывающий.
Цифры стремительно менялись, пока не сошли к нулю.
— Оп-па! — развеселился Игнат и, словно издеваясь, с насмешкой посмотрел на
девушку. Алиса и хотела бы не видеть, не знать, не верить, да факты мешали.
— Фальсификация, — из упрямства буркнула она, прикусив губу, и запретила себе
думать о Люции плохо, чтобы ей еще ни показали, ни рассказали. — Я и не такой
фильм могу снять.
— Как скажешь, — пожал плечами Игнат. Та легкость, с которой он согласился,
усугубила отвратительное состояние Алисы. Она зло уставилась на него:
— Что ты хочешь?
— Ничего. Вопрос не ко мне. Переверни — что хочешь ты?
— А ты джин?
— Почти, — Гнездевский всем корпусом развернулся к девушке и начал вещать. —
Давай реально посмотрим на ситуацию: положение твое с любой стороны смотри — не
позавидуешь. Стокман мертв, и все улики, показания свидетельствуют против тебя.
По ним следует, что ты задумала убийство, давно и планомерно шла к его
исполнению. Причина ясна, и в общем-то… с точки зрения тех, кто был в курсе
