Людмила Горбенко - Хозяин химер
– Я с вами с ума сойду, – тихо проворчал Терслей, подпрыгивая на месте и роняя саблю.
Посыльный появился как раз вовремя. Обиженный маг всячески демонстрировал свое отвращение к Геллану, пуча глаза и презрительно поджимая губы. Геллан в качестве мелкой мести снял с себя ужа и положил его на лавку, пресекая попытки пресмыкающегося взобраться обратно на полюбившееся место, а Терслей молча посвистывал, отвернувшись от обоих.
– Пора, – коротко сказал гном и, отойдя в сторону, загремел какими-то рычагами.
С потолка рывками спустилась узкая лестница с плоскими ступенями.
Жекон моментально преобразился.
Рывком раскрыв один из заплечных мешков, он кончиками пальцев извлек оттуда небольшой тугой сверток и быстро осыпал извивающегося ужа серым порошком.
Шушул замер и прямо на глазах начал раздуваться.
Что-то пришептывая, маг пошел вокруг него хороводом, подбрасывая щепотки разноцветных стружек и комков, пахнущих так сильно, что их запах перебил даже дубильный дым, по прежнему клубящийся над решетками.
После каждой новой порции тело ужа отчетливо деформировалось, пока не приобрело извилистую осьминожью форму с шерстистой крысиной спиной, круглыми гляделками на каждом щупальце и тонкими шипами на брюхе.
Ласково чмокнув создание в лапку, Жекон легко подхватил его на ладонь и полез по ступенькам вверх.
Спустя секунду сверху донесся вопль ужаса.
– Пошли, – удовлетворенно кивнул Терслей, подтягивая замшевые перчатки.
Перекрестившись, Геллан двинулся следом.
На поверхности люк был хитро замаскирован камнями и прошлогодним сухостоем. После нескольких часов под землей живой воздух опьянял свежестью, а неяркое ночное небо казалось чудесным, волшебно светящимся.
Они оказались точно внутри защитного контура, у самой скалы. Жекон словно испарился. Разбитая рядом палатка тряслась, изнутри слышались звуки борьбы и придушенные хрипы. Поодаль неподвижно застыла карета, пламя костра освещало стоящий на земле деревянный контейнер, удивительно похожий по форме на гроб, за исключением одной детали: вместо крышки его накрывала грубо прибитая сетка. Из контейнера доносилось свистящее дыхание, в воздухе над ним кружились тучи мух, то и дело садящихся на сетку и норовящих протиснуться внутрь. Охранник-мулат остервенело бился с зачарованным Шушулом, но удары словно огибали «осьминога», срезая лишь клочья крысиной шерсти, не причиняя при этом телу никакого вреда.
Тонкая веревка, охватывающая место привала почти идеальной окружностью, слабо моргнула алым.
– Не наступи на контур, – шепотом предупредил Терслей, поднимая саблю.– Сначала нейтрализуем охранника и убираем кулба. Хозяина зверя берем в последнюю очередь, стреляй по моей команде, как только высунется. Черт, понадобятся специальные средства, где же носит этого треклятого мага! Жекон!
Геллан взвел арбалет и на миг крепко зажмурил глаза, надеясь, что танцующие точки перед зрачками немного успокоятся.
Когда он их открыл, рядом уже стоял маг, появившийся словно ниоткуда. Бросив короткий взгляд на гроб, он достал плоскую бутыль и начал читать что-то так тихо, что звуки можно было угадать лишь по движениям губ. Послышался всплеск – и в воздухе разлилось облако сладкого карамельного аромата. Принц с ужасом увидел, как гроб встает дыбом и начинает подпрыгивать, сетка рвется, и из черной пустоты вываливается не животное, а скрюченный конвульсиями человек, глаза которого неестественно выпучены, а рот заткнут алой пробкой.
– Это же!..– ахнул Геллан.
– Кулб! – прошипел Терслей.– Посмотри на индикатор – самый натуральный кулб, говорю тебе!
Стрелка индикатора на запястье принца действительно вяло колебалась между «кулбом» и «нечистью», но разум бил тревогу: таинственное существо выглядело как брат по разуму.
– Стреляй!!!
Досадуя сам на себя, Геллан кое-как поймал в прицел плечо пленника. Тетива напряглась и мощно толкнула вперед стрелу с иссиня-черным трехлопастным наконечником, испещренным тонкими серебристыми символами.
Выстрел оказался точен: скрюченное тело дернулось и мелко задрожало.
Мухи, словно взбесившись, закружились над пленником с утроенной энергией, образуя черный, нестерпимо жужжащий живой купол. «Осьминог» лениво вскинул щупальце и, поймав нескольких, неторопливо отправил их куда-то под мышку – видимо, там был его настоящий рот. Уж потрудился на славу: охранник-мулат был до того измотан боем, что погрузивший в беспамятство удар по затылку оказался для него почти спасением.
Жекон застыл, недоверчиво пожирая взглядом сургучную печать на губах дрожащего «мертвеца», но тут с горы донесся неясный шум, и на площадку вокруг костра обрушился настоящий град из камней, метящих в головы ловцов.
Геллан вжался в палаточный бок и перезарядил оружие. Терслей замахнулся саблей, но подстреленная нечисть явно не торопилась умирать. Резко откатившись в сторону, словно от пинка невидимой ноги, кулб подставился под падающие камни.
Тело странного существа выгнулось дугой, кожа зашипела, от одежды повалил горячий пар. Алая пробка вдруг провалилась внутрь, и изо рта начали вылетать пучки огня, соединяясь в непонятные остроугольные буквы и символы. В ночном небе сгустилось багровое облако, отбрасывающее на скалу дергающуюся тень, напоминающую огромную собачью голову с оскаленной пастью, и эта голова плавно полетела на скорчившегося кулба, роняя на землю капли кипящей слюны.
Маг заметно растерялся, но отреагировал достаточно быстро. Размахнувшись, он швырнул в сторону летучей собачьей головы одну из своих сумок, потом подрубил Геллана под колени умелой подножкой, упал рядом и не шевелился до тех пор, пока горящие иероглифы не исчезли окончательно, облако не растаяло, а безгласный пленник не затих на земле пустой оболочкой, похожей на кучку несвежего тряпья.
– Вот и управились с божьей помощью, – тихо сказал Жекон, поднимаясь на ноги.– Сдох кулб проклятый. Готовься, дуся, будем брать хозяина человекоподобной зверюшки.
Тем временем из палатки послышался истошный крик, причем кричала женщина.
Выхватив из-за набедренного ремня нож, Геллан резанул натянутое полотно и дернул на себя.
В проем вывалился спутанный клубок из двух тел: плотного мужского в походной одежде и совершенно обнаженного девичьего. Прижимая девушку коленом к земле, мужчина обеими руками душил ее и, судя по вздувшимся венам, вкладывал в это занятие немалые силы. Живая непонятно каким образом девушка пыталась укусить противника за запястья и яростно лягалась, но волосатые руки на тонкой шее сжимались все крепче.
В глазах принца потемнело от ярости.
