Роджер Желязны - Ночь в тоскливом октябре
Наблюдая за тем, как после мастерского удара снизу Тварь из Круга наконец пала, я с гораздо более сильным чувством подумал о виновнике нападения, которое явилось причиной освобождения этих Тварей. Просто возмутительно, терпеть их все эти долгие недели и потом потерять прежде, чем они могли выполнить свою задачу. Сдерживаемые определенными ограничениями, они предназначались на роль наших телохранителей при отступлении, если возникнет такая необходимость, после событий последней ночи, после чего их отпустили бы на свободу в какой-нибудь отдаленной местности, предоставив возможность пополнить мировой фольклор о темных силах. Теперь же буферный план рухнул. Они не играли существенной роли, но могли оказаться полезными, если нам придется уходить от преследования Фурий.
Когда все было кончено, Джек начертил своим ножом пентаграммы, вызывающие силы для очищения дома. С появлением первой зеленый свет померк; второй — дом перестал содрогаться; после третьей пропали гром и молнии; после четвертой прекратился дождь.
— Хороший спектакль, Нюх, — сказал тогда Джек.
Раздался стук в заднюю дверь. Мы оба пошли к ней, и Джек на ходу спрятал нож и привел в порядок волосы и одежду.
Он открыл дверь. Джил и Серая Метелка стояли перед нами.
— С вами все в порядке? — спросила Джил.
Джек улыбнулся, кивнул и отступил в сторону.
— Входите, пожалуйста, — произнес он.
Они вошли, но я успел заметить, что на улице совершенно сухо.
— Я проведу вас в гостиную, — сказал Джек, — если вы ничего не имеете против того, чтобы перешагнуть через нескольких расчлененных людоедов.
— Никогда ничего не имела против, — ответила леди, и он повел ее в гостиную.
Пол в комнате был завален тем, что раньше стояло на стеллажах, столах, каминной полке, и все это было присыпано штукатуркой. Джек по одной поднял и встряхнул диванные подушки и перевернул их на другую сторону, прежде чем положить на место. Джил заняла предложенное место, с которого могла видеть разбитое Зеркало и разрубленные демонические тела, растянувшиеся на полу прихожей.
Часы прозвенели одиннадцать сорок пять.
— Придется предложить вам шерри, — сказал Джек. — Портвейн испорчен.
— Шерри вполне подойдет.
Он сходил к бару, принес два бокала и бутылку. Наполнив бокалы и подав ей один из них, он поднял второй и посмотрел на нее поверх края.
— Чем вызван ваш визит? — осведомился он.
— Я не видела вас уже целый час, — ответила она, отпив маленький глоточек шерри.
— Это правда, — признал он, хлебнув из своего бокала. — Но с нами это часто случается. Фактически, каждый день. И все же…
— Я говорю о вашем доме, не только о вас лично. Перед тем я услышала тихий звук, похожий на звон хрустального колокольчика, доносящийся отсюда. Когда я посмотрела в этом направлении, я ничего не увидела, кроме колодца непроницаемой тьмы.
— А, старый эффект хрустального колокольчика, — задумчиво произнес он. — Не встречался с ним со времен Александрии. Итак, вы не слышали никакого грома, не видели никаких молний?
— Ничего похожего.
— Значит, неплохо было сделано, хоть мне и не по душе признавать это, — сказал он, делая еще глоток.
— Это дело рук викария?
— Думаю, да. Весьма вероятно, он все еще сердится на Нюха. — Возможно, вам следует поговорить с ним.
— Я не верю в предупреждения. Но я всем позволяю сделать две попытки, чтобы они осознали безумие своей затеи. Если этого не случится и они попытаются в третий раз, я их убиваю. Вот и все.
— Он послал этих существ напасть на вас? — Она показала рукой в прихожую.
— Нет, — ответил он. — Эти были мои собственные. Они вырвались на волю во время нападения. Должно быть, он применил общее заклинание освобождения. Жаль. У меня было задумано для них лучшее применение.
Она поставила свой бокал, поднялась, пошла в прихожую и осмотрела их. Потом вернулась обратно.
— Впечатляюще, — сказала она. — То, что они собой представляют, и то, что с ними сделали. — Она снова уселась на место. — Однако больше всего меня интересует, что вы собираетесь теперь с ними делать.
— Гм, — хмыкнул он, играя своим бокалом. — До реки довольно далеко.
Я энергично закивал.
— Наверное, я могу просто сложить их в подвале, накрыть куском брезента или чем-то похожим.
— Они могут начать очень дурно пахнуть.
— Они уже очень дурно пахнут.
— Правда. Но будет очень неловко, если их найдут в доме, а когда они начнут разлагаться, это может привлечь сюда какое-нибудь официальное лицо.
— Согласен. Полагаю, я мог бы выкопать где-нибудь большую яму и засыпать их.
— Вы же не станете копать где-то рядом, а они кажутся мне слишком массивными, чтобы их далеко тащить.
— Здесь вы правы. А у вас есть какие-нибудь идеи?
— Нет, — ответила она, прихлебывая шерри.
Я гавкнул один раз, и они посмотрели на меня. Я бросил взгляд на часы. Близилась полночь.
— Думаю, у Нюха есть предложение, — сказала она.
Я кивнул.
— Ему придется несколько минут подождать.
— Но я не могу ждать, — неожиданно повернулась ко мне Серая Метелка.
— Кошки всегда такие, — ответил я.
— Что ты хочешь с ними сделать?
— Предлагаю оттащить их к Оуэну и затолкать в его плетеные корзины. Потом мы затащим их на большой дуб, подожжем и убежим со всех ног.
— Нюх, это смехотворно.
— Рад, что тебе нравится, — сказал я. — И это вполне в духе большого розыгрыша в Канун Дня Всех Святых, хоть и немного рановато.
Часы пробили двенадцать.
Люди приняли мою идею, и мы вышли, чтобы осуществить ее. И ах, враги мои, и ох, друзья мои, они очень красиво горели. Хиккори-диккори-док.12
25 октября
Той ночью Джил вернулась с нами домой и помогла все убрать. Мы с Серой Метелкой выскользнули из дому, пока они пили еще по бокалу шерри, и подались к дому викария. В кабинете горел свет, а Текела сидела на крыше, возле дымовой трубы, спрятав голову под крыло.
— Нюх, я достану эту проклятую птицу, — сказала Серая Метелка.
— Не знаю, хорошо ли это, Серая, предпринимать нечто подобное в данный момент.
— Мне наплевать, — ответила она и исчезла.
Я ждал и наблюдал, довольно долго. Неожиданно на крыше поднялась возня. Раздался стук когтей, полетели перья, и Текела взлетела и исчезла в темноте, прокаркав непристойные ругательства.
Серая Метелка спустилась с угла и вернулась ко мне.
— Прекрасная попытка, — сказал я.
— Нет. Я действовала неуклюже. Она оказалось проворней. Проклятье.
