Кристиан Капли - Будни тёмной ведьмы
- Еще и улыбается, безголовая! - о, это мне старая очень часто говорила.
Здравствуй бабушка, а я по тебе так скучала!
- Не злись.
- Ты могла погибнуть,- завязав бинт, которым служила прохладная и скользкая на ощупь ткань, он отстранился и строго посмотрел на меня: в теплых глазах мелькнули искорки холода. - Понимаешь?
- Мне не пять лет. Конечно, понимаю,- отозвалась с нотками недовольства.
Не люблю, когда меня попрекают, тем более, если ничего страшного не произошло. Всего лишь руку порезала...
- И вместо того, чтобы рисовать вокруг меня эти каракули, могла разбудить …
- И что? - перебила я Вигго. - Ты думаешь, что создание Зазеркалья испугается твоих размахиванием мечом?
Вор думал не больше секунды.
- Я еще воинственно кричать умею,- добавил.
- О, от этого они точно придут в ужас,- едко заметила я.
Наемник улыбнулся и приблизился ко мне, провел ласково пальцем по лицу, очерчивая изгиб лица.
- Ты первая девушка, за которую мне приходится так волноваться …
- Остальных просто не преследовали зеркала и рыцари Единого,- усмехнулась я.
- Это правда,- согласился со мной Вигго.- Их не преследовали. Что еще один раз доказывает, что ты особенная,- он понизил голос, придавая ему некую тягучую и чарующую томность с привкусом корицы.
- Вигго,- красноречиво на него взглянула - на губах вора снова расцвела нагловатая улыбочка,- и скольким необычным девушкам ты говорил такой комплимент?
Он задумался.
- Многим, но точное количество вспомнить не могу.
Ну-ну, конечно, не можешь.
Я только покачала головой в ответ: тоже мне скромный сердцеед нашелся.
Вигго же водил пальцем по моей ладони, рисуя невидимые узоры, пока я не убрала руку, стиснув пальцы в кулак.
- Ты может иди спать,- я сломала ветку и бросила её в огонь - тот с жадностью набросился на добавку, уплетая её с треском,- а я буду дежурить.
- Нет,- мотнул головой наемник.- Ты свое уже надежурила,- поднялся и размял кисти; едва слышно хрустнули суставы.- Хватит с тебя. Теперь моя очередь.
- Как знаешь,- и в знак согласия я широко зевнула, прикрыв рот здоровой ладонью, и опустилась на спальник. Подтянула сумку, устраиваясь на ней поудобней; Вигго же сидел возле костра, неотрывно глядя на пляшущие языки пламени.
- Настя, если бы эта тварь забрала тебя с собой … - он замолчал.
Несколько секунд я ждала продолжения, однако пришлось спросить самой - его не последовало.
- То что?
- Я представил себе твою пропажу и подумал, что скорее всего отправился бы тебя спасать…
Его слова меня приятно удивили. Я чувствовала, что Вигго не лукавил и льстил, не пытался как-то успокоить - он говорил правду.
- Спасибо,- натянула плащ до подбородка и отвернулась.
Заснула я с улыбкой на губах.
Слова Вигго меня действительно подбодрили.
Раненная лошадь хрипела в предсмертной агонии. Доминик обнажил кинжал и одним ударом прекратил мучения кобылы. Затем взглянул на сгорбленную фигуру, которая, прижимая к себе сверток, пыталась подняться.
Вот, ведьме удалось встать на ноги. Все-также прижимая к себе одеяло, в которое было закутано самое ценное, что было у нее, Миранда не двигалась, пока Доминик приближался к ней.
Она возвращалась на Сумеречный Остров, к своим сестрам-ведьмам, но супругу удалось настигнуть её раньше, чем Миранда добралась до них.
Девушка стояла; губы что-то шептали - она молилась старым богам, просила о защите, а глаза неотрывно смотрели на клинок - в лунном свете капли крови, что стекали по нему, казались черными …
Доминик спрятал кинжал в ножны, приблизился к Миранде и попробовал вырвать из её слабых рук ребенка. Но ведьма отчаянно сопротивлялась: она кричала, ругалась на древней языке, а потом внезапно захохотала, когда Петра оказалась в руках мужчины …
- Слепой! - выругался он, когда вместо дочери обнаружил тряпичную куклу. - Где она?! - и ударил хохочущую ведьму по лицу.
Та замолчала - упала на укрытую снегом землю, чувствуя, как холод обжигает похлеще удара мужчины.
- Где наша дочь? - Доминик склонился над ней - застывший взгляд Миранды был устремлен в темное неба, откуда падали и падали крупные пушистые снежинки. Они касались горячей кожи и таяли, оставляя влажные дорожки, белели на ресницах и волосах.
- Миранда,- мягко позвал её Доминик - голубые глаза ведьмы посмотрели на супруга,- где она?
Девушка протянула руку, чтобы словить снежинку.
- Она умерла …
Мужчина тяжело вздохнул, понимая, что мать врет … она скажет, что угодно, лишь бы спасти ребенка. Назовет любое место, лишь бы он, злодей-отец, не добрался до дочери.
- Вставай,- скомандовал Доминик, но Миранда не шелохнулась. Тогда мужчина взял её на руки - ведьма не сопротивлялась. Она походила на ту тряпичную куклу, которую в гневе отбросил в сторону Доминик.
- Куда ты меня несешь? - спросила Миранда.
- Домой,- последовал его ответ.
И с восходом Младшей мы отправились в путь.
Горы. Я видела их впервые в своей жизни: высокие и покрытые зеленым ковром леса, до чьих темных, прячущихся среди облаков вершин, так далеко-далеко.
Мы взбирались по пологому склону: извилистая, едва заметная тропинка вела нас наверх; вокруг зелена трава и цвел белыми цветами низкий стелющейся по земле кустарник; светили ярко два солнца; было жарковато.
Настоящие горы были похожи на те, что я воображала себе, когда читала про странствия благородных рыцарей или путешественников. Таких книг было много у бабушки: я не помню, чтобы она их покупала, просто у нее всегда была большая библиотека. Оставалось только даваться диву, откуда они у такой небогатой целительницы. На мои вопросы бабуля только усмехалась в ответ и загадочно отвечала: "узнаешь, Настасья, но позже".
К сожалению, так ничего она мне и не рассказала перед своей кончиной. А судя по моим приключениям, ничем не уступающих книжным, рассказать можно было много всего.
Постепенно мы приближались к лесу: трава начала желтеть, редеть, то и дело из земли выступала темно-серая гордая порода, лысая, местами покрытая мхом. Попадались редкие деревца: тощие с желтоватыми листьями.
- На твоей карте же отмечено точное место? - спросил Вигго.
Я кивнула, но на всякий случай достала подарок нимфы. Проследила внимательно наш путь - палец остановился на горном озере Тодоса, располагающегося в долине, до которой еще идти и идти.
