Майте Карранса - Проклятие Одии
— Неужели ты ничего не понимаешь?! Его явно околдовали!
— Да ладно тебе, — не выдержала Карен. — Мы, конечно, колдуньи, но из этого еще не вытекает, что наши дети не могут сами по себе влюбляться в кого им заблагорассудится!
— Но не в эту же тщедушную соплячку! — взвилась Елена. — И вообще, дай мне договорить! Дело в том, что Дацилия дала Року что-то выпить.
— Откуда ты знаешь?! — удивилась Карен.
— В конце концов Рок мне все рассказал. Он еще совсем несмышленый, но я-то сразу все поняла. Дацилия подстерегла его на дороге и попросила выпить из ее фляжки. При этом выдумала невероятную историю про какой-то нелепый спор.
— Вот как? — заинтересовалась Карен.
— Рок признался мне, что, как только выпил из фляжки, сразу заметил, какая Дацилия красивая.
— Да, похоже на то… — Карен прекрасно знала, что приворотное зелье действует именно так. Неожиданно.
— Я снова связалась с предводительницами кланов омниор из долины Оротава. Как я и думала, Дацилия им опять наврала. Девчонка совсем от рук отбилась!
— Бедняжка, — пробормотала Карен. — Это все ее мать…
— Я знаю, что ее безумная мать убежала в Нью-Йорк, но это еще не означает, что Дацилия имеет право врать на каждом шагу! — возмутилась Елена.
— А почему мать не взяла с собой Дацилию? — спросила Карен.
— Ты что, не знаешь?
— Нет.
— Когда Дацилия была совсем маленькой, ее мамаша по рассеянности забыла ее в коляске в магазине.
— Ничего себе!.. И уехала одна в Нью-Йорк?
— После этого предводительницы клана отобрали Дацилию у матери и сами занялись воспитанием девочки.
— Бедный ребенок! — к возмущению Елены Карен посочувствовала Дацилии. — Но, по-моему, рассеянная мать все-таки лучше никакой.
— Дацилия будет почище своей матери!
— Ну ты прямо скажешь!
— Скажу! И еще не то скажу! А что, по-твоему, можно сказать о тринадцатилетней соплячке, которая, не дождавшись посвящения в колдуньи, удрала из дома, чтобы шататься по большим дорогам и опаивать мальчишек запретными зельями?!
С этим Карен при всей своей доброй натуре не могла не согласиться.
— Ну и что же ты предлагаешь?
— Да ты подожди! — воскликнула Елена и помрачнела: — Я еще не договорила.
— Ну что там еще?
— В Урте появилась одиора.
— Опять сплетни?
— Нет. Все точно. Я сама чувствовала что-то неладное, а Рок подтвердил. Дацилия была на дороге не одна. С ней была ее подруга. Какая-то загадочная молодая женщина — красивая, с белоснежной кожей, вся увешанная драгоценностями.
— Рок ее узнал?
— Нет, он не знает, кто она и как ее зовут, но она произвела на него неизгладимое впечатление.
Карен до боли прикусила губу. Как и все взрослые омниоры, она могла чувствовать приближение одиор, ощущать их присутствие. С возрастом и опытом эта способность у омниор лишь обострялась.
— Это сильная одиора?
— Очень сильная. Пойдем со мной. Сейчас ты все поймешь сама.
Карен с Еленой вышли на крыльцо. Луна почти совсем закатилась.
Погода стояла отменная, но Карен очень продрогла. Когда перед домом Елены она вышла из машины, ее ног коснулся порыв холодного ветра. И пока ела на кухне, холод поднимался все выше и теперь ледяными тисками сжимал ей сердце.
Задрав головы к небу, Елена и Карен принюхались. Ветер принес им резкий и неприятный запах. С самого детства они знали, что именно так пахнут одиоры.
— Она совсем близко! — хрипло прошептала Карен. — Она где-то здесь!!!
Елена в ужасе ойкнула. А она-то надеялась, что все ей только мерещится. Она и Карен-то пригласила лишь для того, чтобы та рассеяла ее опасения.
Не сговариваясь, обе женщины повернулись к дому. Окно в комнате Рока было распахнуто. В нем виднелся неясный силуэт высокой женщины с длинными волосами.
Карен вскрикнула. В тот же момент раздался звук разбитого стекла, потом упало что-то тяжелое, в воздухе зашумели крылья, и в небе послышался хриплый гортанный крик.
Не теряя ни секунды, Карен с Еленой бросились в дом и, перескакивая через три ступеньки, взлетели вверх по лестнице. Дверь в комнату Рока была заперта, но Елена произнесла заклинание, и она со скрипом отворилась. Рок лежал на полу без чувств. Рядом с ним в луже какой-то жидкости валялся разбившийся о деревянный пол стеклянный стакан.
— Рок! Что с тобой?! — заломив руки, закричала Елена.
Несмотря на свой изрядный вес, она тут же рухнула на колени рядом с телом сына и стала хлестать его по щекам, пытаясь привести в сознание.
Карен была опытным и знающим врачом. Бесчувственное тело молодого человека, распростертое на полу, разбившийся стакан и лужа жидкости говорили ей о многом. Карен достаточно было смочить в жидкости кончик пальца, понюхать его, а потом осторожно лизнуть, чтобы все понять.
— Он выпил слишком много.
— Чего?!
— Эликсира забвения. Кто-то напоил им Рока.
— Дацилия! — ни секунды не сомневаясь, выпалила Елена.
— Или одиора, которую мы только что видели.
Покачав головой, Елена обняла тело Рока и попыталась нащупать его пульс.
— Он не умрет? — дрожащим голосом спросила она у Карен.
Та приподняла Року веки, осмотрела его ногти, заглянула в рот. Жизнь в молодом человеке еле теплилась.
— У него сильный молодой организм, — сказала Карен, чтобы утешить Елену. — Чтобы его спасти, нужно понять, сколько эликсира он выпил, и из чего тот состоит. — Она огляделась по сторонам. Без медицинских инструментов она чувствовала себя беспомощной и бессильной. — Сходи за моим чемоданчиком. Он лежит в машине.
Через несколько минут Елена вернулась, расстроенная еще больше, чем раньше.
— Дацилия сбежала, — заявила она. — Дети утверждают, что она смылась, пока мы сидели на кухне.
Карен промолчала. Вскоре появился встревоженный муж Елены. Он поднял тело Рока с пола, уложил на постель и с не характерной для кузнеца нежностью поцеловал сына в холодный лоб. Потом обнял Елену и стал ее утешать.
— Это серьезно? — спросил он наконец у Карен.
— В крайнем случае отвезем его в больницу, — избегая ответа на заданный вопрос, ответила та.
— Сейчас я уложу детей и заведу машину. Пусть стоит наготове, — не раздумывая ни секунды, заявил кузнец.
Как только он вышел из комнаты, Елена вцепилась Карен в руку.
— Спаси его! Умоляю тебя! Представь себе, что это твое дитя!
И решительно шагнула к двери.
— Куда ты?
— Я поймаю Дацилию и эту одиору! — прорычала Елена, превращавшаяся в сущую бестию, когда что-то угрожало ее детям.
