Светлана Зимина - Бесконечный Танец
– Мамочки, – ахнула Каина. – Фея! Настоящая!
Её тут же одарили клыкастой радостной улыбкой.
– Ой, а это что за тварюшка? Вкусная? – фиолетово-оранжево-зеленый ирокез волос заинтересованно склонился в сторону лежащего на полу тела.
– Не советую, – хмуро сообщил ему Повелитель Иллюзий. – Ваше Величество, вы позволите?
– Для того вас и вызвали, Лорд Янус, – вздохнул Суран, отрываясь от разглядывания крылатого яркого чуда.
Блондин опустился на колени, заглядывая в раскрытую пасть зверя. Его яркие глаза потемнели, словно он увидел что-то, очень ему не понравившееся.
Суран услышал шорох и поднял глаза, в дверях, небрежно оперевшись на косяк, стоял Рубин.
– Доброй ночи, дядя.
– И тебе, племянник, – задумчиво кивнул Рубин. – Неужели все начинается с начала?
– А разве что-то заканчивалось? – удивился Император Темной Империи. – Мы все знали, что Трещина – это не конец. Пока существуют Сфера и Нидо, это не закончится.
– Да… это я немного расслабился, – поморщился кринит. – Мы так славно проводили время на Крине, просто подчищая и восстанавливая, что я совсем забыл об остальном…
– И зря, – откомментировал альбинос. – Наверное, стоит дать вам почитать некоторые документы. Крин довольно слабое звено.
Рубин прищурился:
– Мальчик мой, сейчас Крин малопривлекателен. Он хорош, как база для дальнейших действий, а твои враги явно решили действовать быстрее, чтобы ты не успел набрать силу. Сколько осталось до твоего официального совершеннолетия?
Суран пожал плечами:
– Более ста пятидесяти лет.
Рубин удовлетворенно кивнул:
– Вот и подумай немного. Если ты за такой короткий срок добился столького, что можно от тебя ожидать ко дню твоего совершеннолетия?
Суран усмехнулся:
– Так меня боятся?
– А ты сомневался?
Ответ он не успел услышать, их беседу прервала тихая шипящая фраза, где из приличного было всего две буквы – связующие отдельные слова в единое целое. Оба Императора в легком недоумении уставились на источник – Лорда Януса. Повелитель Иллюзий поднялся на ноги и, как до него Хилар, отряхнул брюки. После чего подумал мгновение и добавил еще одно короткое выражение. Суран заинтересованно наклонил голову, запоминая.
– Все так плохо? – подала голос Каина.
– Простите, не удержался – отозвался тот. – Это не заражение.
– А что тогда? – тихо поинтересовался Хилар.
Повелитель Востока задумчиво взглянул на тело еще раз:
– Была еще девушка?
– Она жива и находится в другом помещении, – ответил Суран.
– Я хотел бы взглянуть на неё, прежде чем огласить свои выводы. Я пока могу ошибаться. Да, и хорошо бы провести полное вскрытие.
– Тара вас проводит, – кивнул Суран, – мы же будем ждать в зале совещания, все равно туда собирались перебраться.
– Я с тобой, – радостно ухмыльнулся фея, сверкая зелеными глазами. – Все забавнее и забавнее.
Янус резко качнул головой:
– Нет.
– Девушка в Императорском гареме и является наложницей, – мурлыкнула Каина. – Без разрешения Императора проникновение в гарем считается преступлением и карается смертной казнью на месте вне зависимости от положения.
Фея надулся:
– Как скучно.
– Действительно, – голос Хилара мягко окутывал снежным пушистым сугробом. – Смерть – это невыносимо скучно, фея.
Тот вскинул глаза, внимательно вглядываясь в демона.
– Ты… ты… ты – инкуб! Настоящий?
– Наполовину, – серьезно кивнул тот.
– Ух ты!
Янус тихо выскользнул из комнаты, мимо Рубина.
Расия поднял голову, за пару мгновений до того, как открылась дверь и грасса Тара впустила гостя.
– Господин, – вымученно улыбнулся бес.
– Давно не виделись, Расия. – Повелитель Иллюзий присел рядом с ним. – Хорошо поработал.
– Не так уж и хорошо, – с крупицей горечи на языке отозвался тот. – Тварь мертва, а лучше бы брать живьем. План рухнул, выйти на конец цепи будет теперь сложнее, девушка умирает и один погибший.
– Тебе так нравится эта девушка? – Янус, не глядя на своего разведчика, коснулся лба наложницы, погруженной в беспокойный сон. Темные ресницы затенили глаза, снова насыщенные индиговым оттенком.
Расия горько улыбнулся:
– Она – храбрая и сильная девочка.
Но, казалось, что Господин его уже не слышит.
Падает луна, паааадааает…
Разбивается стекло, разбиваааается…
Тусклая сфера крушит бумажные стенки лабиринта. И раскрываются глаза. Огромные, фиолетовые. И отражается луна, разбивается в зрачках. И сорванный хриплый крик ужаса мечется по телу, отражается, возвращается…
Взлетают руки. Бьются руки. О стекло бьются. Царапают.
Изнутри.
Не зацепиться. А крик уже хриплый. И сердце колотиться. Словно и не сердце, а дробный стук молотка изнутри. И нет сил дышать, так как нет уже воздуха, который можно было бы вдыхать.
Падает луна, паааадааает…
Разбивается стекло, разбиваааается…
Она сидела среди осколков и вздрагивала. Она не понимала, ни где она, ни кто такая. Смутные воспоминания клочками метались в сознании, и легкие болели от судорожных глотков воздуха, которые она жадно считала. Потом пришло осознание другой боли. В недоумении подняла руки и увидела сбитые в кровь костяшки пальцев и исцарапанные ладони.
Тихо всхлипнула и… зашлась кашлем вперемежку с рыданием. Окружающая темнота ответила эхом, но она не слышала, слишком поглощенная пережитым ужасом, который пыталась вытолкнуть из себя, вылить слезами и забыть о нем… Потом сил рыдать не осталось. В легких осталась тупая, почти незаметная боль, а тело ощущалось так, словно было переломано, а потом собрано вновь. Она долго лежала, потом все же нашла в себе силы и приподнялась, почти не чувствуя стекла под руками и ногами.
Она помнила, что видела луну, но вокруг была темнота.
Медленно встала на ноги и сделала несколько шагов. Куда-то в темноту. Ей было все равно, куда именно. Но следовало двигаться, идти туда, куда ведут ноги и чувство интуиции.
Она не знала, сколько шла, но в конце концов, где-то впереди повяло свежестью. И ноги, словно сами собой, зашагали быстрее. В какой-то момент, неожиданно и внезапно, она вывалилась наружу, под огромное звездное небо, и босые подошвы ощутили мягкость травы.
Она замерла, чувствуя, как кружится голова, как перехватывает дыхание, как ходит ходуном грудь, а на глаза наворачиваются слезы. Сила великая, как же давно она не видела неба и звезд, своих прекрасных звезд.
Из травы неподалеку поднялся темный силуэт:
