Виктор Гвор - Другие семь дней
«Теперь армейские вопросы. Кузнецов уверяет, что прибывшие на Северный флот корабли вполне могут прикрыть порт от возможного налета. Но если прибудет еще и подводная лодка с ракетами, то базироваться ей будет негде. Хотя какая там лодка, если подумать. Крейсер, правильно в будущем ее называют… называли. Крейсер стратегического назначения», — он горько усмехнулся. — «Способный стереть с лица земли целую страну. Все же единственное, в чем капитализм успешнее всего прогрессирует, это средства уничтожения людей. От винтовки и пулемета до оружия массового поражения. Единственная для нас возможность застраховаться от применения такого оружия — иметь самому. Как бы узнать, сколько всего лодок в море сейчас? Две дизельные уже прибыли в Кронштадт, одна атомная потоплена „неизвестными“, успев уничтожить атаковавшую субмарину. Удачно, что спасшихся моряков подобрало именно венесуэльское судно и привезло прямо во Владивосток. „Неизвестные“ конечно все будут отрицать, ну и мы тоже в открытую давить не будем. А козыри придержим за собой… Теперь надо связаться с оставшимися. Но как? Коды на прибывших военных судах? Поверят ли им готовые нанести последний, смертельный для мира удар моряки? Не подумают ли, что провокация? И как связаться с гражданскими кораблями „судного дня“, если они обязаны скрываться от всех, а прибыв к нам, неминуемо раскроют свое назначение. Сколько вопросов, и ни одного ответа. Как не хватает профессионалов. Таких, как на этом заводе в Венесуэле. Новый автомат, хм. Перестройка промышленности? А стоит ли? Модернизировать СВТ на первое время и хватит. Даже если этот „Калашников“ столь хорош. Договориться с той же Венесуэлой и получить часть продукции? Пусть военные решают. Пока основные усилия надо приложить именно на невоенные области. Если полученные сведения верны, а я почему-то уверен, что так и есть, военная промышленность, пожиравшая львиную долю ресурсов без войны, сыграла немалую роль в трудностях будущего СССР. Этот урок необходимо учесть. Обязательно. И теория. Мы не знаем того общества, которое построили. Все эти перепевы Маркса, Энгельса, Ленина, начетническое повторение вместо изучения — это сейчас не пройдет. Это один из самых опасных недостатков нашей партии — низкий культурный уровень ее членов. Конечно, причина, в виде постоянной и неотложной практической работы, отнимающей время и вкус к теориям, есть. Но пренебрежение теоретическими вопросами опасно, очень опасно, причем не просто опасно. Без теории нам смерть, и история возможного будущего это ясно показала».
Выбив трубку, он встал и прошелся мимо стола, продолжая держать ее в руке.
— Без теории нам смерть, — повторил он, словно пробуя слова на вкус.
24/06/2010 г.
Александр вышел на улицу. Не потому ушел, что поздно. Больше хотелось побыть одному. Странная эта штука — перемещение во времени. Пришел незнакомый мужик, и пожалуйста: «У тебя родится сын». И непонятно, хорошо, что узнал или наоборот. Всё-таки существует некая прелесть в неопределенности ожидания. Когда, конечно, ожидаешь либо хорошего, либо очень хорошего. Надо зайти домой, а то выбираешься раз в неделю, всё некогда. Так недолго и до греха. Хотя здесь и не Сухумский НКВД, за свою жену Тучков был уверен, но это не повод заставлять ее ночевать в одиночестве. Поднял взгляд к небу. Звёзды светили, словно прожекторы, и казалось, только протяни руку… Пахло цветущей липой и йодом. Как там было в песне: «Трава пахнет горечью»? Александр вытащил из кармана коробку папирос, потянулся было, но раздумал портить ночь дымом. Спрятал папиросы в карман, расправил гимнастёрку под ремнём и пошёл домой. На подходе к подворотне, над которой располагалась его квартира, почуял неладное. Вытащил из кобуры ТТ, и, держа пистолет в опущенной руке, просочился в подворотню.
— Товарищ капитан, — негромко сказали ему в два голоса, — осторожно, не упадите!
— Куда? — спросил он, узнав голоса соседских мальчишек. — И почему не спите?
— Мы здесь щель вырыли от бомбёжек, — тут же разъяснили невидимки ситуацию. А не спим потому, что дежурим.
— Черти полосатые, какие бомбёжки? Не будет войны, вы что же, выступление Молотова не слышали?
— Слышали, но щель отрыли ещё до выступления. А сейчас дежурим.
Александр улыбнулся. Ох, детки! Вечно вам героизма не хватает. Не раскрывая полученных инструкций, которые всё равно наутро станут известны всем, приказал:
— В семь тридцать быть у управления. Будете нужны. Только щель обязательно засыпьте.
Капитан усмехнулся, услышав, тут же начавшуюся возню и поднялся к себе. Потянул ручку, дверь послушно подалась навстречу. Английский замок, конечно, для красоты вделан. Сколько Александр не предупреждал, как не доказывал, жену не переупрямишь. Очевидно, услышав шорох, а может и разговор с мальчишками, проснулась Артемида. Появилась на веранде в белой ночной рубашке до пят, похожая на привидение. Бросилась на шею, тесно прижалась.
— Я знала, чувствовала, что сегодня ты придёшь!
Александр старался не выражать чувств, не стоит сотруднику органов показывать своё слабое место. Даже перебарщивал немного, «доброжелательные» соседки постоянно твердили Артемиде:
— Поматросит он тебя, и бросит, он — большой начальник, а ты?
Но сейчас, забыв обо всем, подхватил жену на руки, и закружил по комнате, стараясь не задеть печку…
А потом жена уснула, примостившись головой в ложбинке между плечом и ключицей, а он положил руку на едва угадывающийся животик и мысленно говорил с ещё неродившимся сыном…
Где-то в Америке. Клуб «Темная комната»Джордж в очередной раз старательно проверил, хорошо ли прислуга подготовила гостиную. Служа дворецким в этом доме уже много лет, он еще не помнил случая, чтобы подготовка к встрече велась в такой спешке. Конечно, «кузенам» далеко в отношении соблюдения традиций до его соотечественников, британцев, но собиравшиеся здесь люди вполне могли претендовать на звание настоящих джентльменов и, надо думать, без особой причины не стали бы ломать сложившийся обычай. Он посмотрел на часы — еще час и эта гостиная превратится в темную комнату — закрытый элитный клуб. Маститые бизнесмены и известные политики, ученые и журналисты, собирались вместе в этой, в прямом смысле, темной комнате — и обсуждали самые различные вопросы, проблемы и пути их решения, определяя политику правительства и направления развития человеческого общества.
Джордж не знал имен и званий джентльменов, но едва ли не лучше их самих изучил все их привычки и прихоти. Вот тут обычно сидит джентльмен, предпочитающий виски, в этом кресле — гость, пьющий только коньяк… В углу на диванах собиралась молодая компания, которая вообще не употребляла спиртного, а только новомодные экологически чистые напитки, а в этом кресле под часами, очевидно, восседал какой-то почетный член клуба. Джордж привычным движением, старательно смахнул несуществующую пыль, как всегда залюбовавшись искуснейшей резьбой черных голов павианов, венчавших собой спинку старинного кресла. Все готово. Еще раз оглянувшись на часы, он зажег часть свечей в массивном бронзовом подсвечнике, стоявшем в центре стола, и задернул тяжелые бархатные шторы. Комната погрузилась в полумрак.
