Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Звуки доносились из библиотеки. Кажется, там уже танцевали. Хотя место там было немного, но, приоткрыв дверь, я заметил поваленные полки. Кто-то швырнул в меня книгой. Чьи-то острые когти царапнули по дверной балке, чуть не задев меня самого.
На этот раз Брианна танцевала не на обнаженных шпагах, а прямо на столе с картами. Заметив меня, она склонилась голову на бок.
- Пора будить твоего отца.
- Зачем? - я ошеломленно смотрел на гомонящий рой самых разных существ, носящихся по помещение. Когтистых, лохматых, жутких и одновременно прекрасных. Они лазали по полкам, карабкались на стопки книг, раскачивались на бра, подпрыгивали, плясали. Но Брианна постаралась забраться выше всех. Ее обнаженные ступни коснулись огромного глобуса, и он завертелся под ними. Символично, будто весь мир принадлежит ей.
- А ты сам не слышишь, - она посмотрела на меня, и в ее изумрудных глазах отразились всполохи пламени, которого рядом не было. - Огонь, факелы, бряцанье оружия, топот коней. Уже совсем близко от поместья.
Ее шипящий голос меня напугал.
Я ничего не слышал. Все в доме спали. Странно, что устроенной нечистью переполох, никого не разбудил. Но Брианна смотрела на меня с вызовом, будто говоря: неужели ты совсем бестолков. И я прислушался. Вначале ничего. За мили от поместья ничего, но вот то ли мне показалось, то ли и вправду где-то заржали кони. Они мчались во весь опор, пылали факелы, бряцали мечи и латные рукавицы.
- Королевская стража, - услужливо подсказала мне Брианна.
Уж не дурачит ли она меня? Если сюда и впрямь в такое время скачет королевская стража, то это может быть только по одной причине.
Меня будто окатили ведром холодной воды. Я отказывался в это поверить, хотя всегда понимал, что такое может случиться. Нет, только не сейчас. Я еще не готов к тому, чтобы все потерять.
Брианна ловко вырвала что-то из лохматых рук существа перед собой. Тот самый свиток, за которым я и пришел.
- Отдай!
Но она уже неслась от меня прочь. Глобус, с которого она спрыгнула, все еще вертелся, будто заведенный. Мелькали города и страны, неведомые мне. А ступни Брианны совсем не касались земли. И как за ней угнаться. Я все же поспешил. Мне хотелось схватить ее до того, как кто-либо схватит меня.
Мы выбежали на открытую лоджию, пронеслись по галерее. Она летела, а я бежал вслед за ней. Ну и игра в догонялки. Запыхавшийся, я уже не понимал, действительно ли вижу огни где-то вдалеке или только их себе представляю.
Чьи-то руки впились в меня сзади, как клещи. Магнус! Я не привык видеть в числе осаждавшей меня нечисти его, но сейчас ни чуть не удивился.
- Пришло время, - его руки вцепились в меня так крепко, будто он не желал отпускать меня больше никогда.
- Для чего?
- Нам пора уходить, тебе и мне. Прямо сейчас, иначе будет поздно.
Я смотрел на него с недоумением, как на пугало, которое вместо огорода и поля вдруг очутилось посреди дворца. А огни и крики между тем становились все ближе.
- Никуда я с тобой не пойду.
- Какой же ты глупый парень, - он попытался схватить меня, но я вывернулся.
До меня доносились звуки. Они стали громче. Треск сломавшегося засова на входной двери, топот множества ног, грубые голоса. Я почти видел печать на королевском указе. Так же четко, как до сих пор слышал слова юноши из сна "ты погиб". Было похоже на то. Тех, кто ворвался в дом, оказалось больше, чем людей отца. И все равно я хотел попытаться оказать сопротивление. Хотя у меня не было ни копья, ни кирасы, но шпагу я все же успел прихватить с собой. Знаю, нужно было послушаться Магнуса и бежать. Но я решил сделать по-своему. Я рванулся вперед и начал сражаться. И проиграл.
КРОВЬ ПОВЕШЕННОГО
Петля. Удавка на шее. Боль. Свинцовая тяжесть во всем теле. И ощущение того, что сознание уже витает плененным в темных параллельных мирах. Капли крови скатывались на землю, как нечто эфемерное. Откуда вообще взялась кровь. Я не чувствовал ран, и казалось, что само обреченное на раннюю смерть тело плачет кровью. Из ее капель, попавших на землю, зародилась новая жизнь. Мандрагора. Я ощущал, как ее корень молниеносно быстро прорастает сквозь почву, сметая на своем пути все другие побеги. Он пророс прямо из дороги, над которой я висел. Рожденный не из семени висельника, а из его крови. Его побег уже напоминал волшебство. И гадкие создания, наподобие гномов, уже копошились рядом. Они выползли, кто из леса, кто из трясин, кто прямо из почвы и отчаянно шептались. Мои веки были сомкнуты смертным сном, но я видел их. Почти отчетливо. На уродливых лицах отражалось недоумение. Они столетиями наблюдали за миром, но никогда еще не видели ничего подобного. Им всем хотелось украсть корень, но пока они не смели.
Они боялись не вельможи, болтающегося в петле со связанными за спиной руками и не его колдовских возможностей. Я не представлял для них никакой угрозы. Но сам корень... То, как внезапно и странно он возник. Они опасались навлечь на себя беду, тем, что тронут его.
Наступило новолуние, и кто-то будто перерезал петлю. Во всяком случае, я ощутил, как веревка разорвалась. А потом был болезненный удар о почву. Я присел на корточки, глянул на злополучный корень и, к своему собственному удивлению, легко и быстро поднялся с земли. Ощущение того, что все мои кости раздроблены и разбиты молотком, прошло. Я чувствовал себя вполне здоровым. Ночь звала меня. Ее звуки вдруг каким-то болезненным эхом начали отзываться в сознании. Я поднял глаза. Рядом стоял Магнус и тихо ехидно посмеивался, глядя на лезвия ножа в своей руке.
- Вот и очнулся! - констатировал он, голос был спокоен, но в глубине интонации угадывался смех.
- Что со мной было? - я покосился на разорванную петлю, которую уже ловко прибирали поближе к дуплу чьи-то когтистые лапки. Я не заметил, чтобы она была перерезана.
- А ты сам не помнишь?
Я отрицательно покачал головой, хотя кое-что припоминал.
Между тем Магнус, не обращая на меня никого внимания, склонился над уже разрытой кем-то ямкой и начал выковыривать ножом из земли злополучный корень. Выходит, он мне не приснился.
- Хорошо, что уцелел, - с явным усилием Магнус выковырял его из земли и начал очищать бережно, как святыню. - Эти твари ведь могли забрать его до меня и сделать отвар.
Он говорил об этом, как о святотатстве, и я разозлился на него.
- А где же был ты сам?
Он даже не утрудил себя ответом.
- Я что, по-твоему, должен был снимать петлю с горла, как шейный платок, - ляпнул я, сам не задумываясь о том, что говорю, и вдруг заметил отметины от веревок у себя на запястьях под разорванными манжетами. Неужели все это было не сном.
