Алексей Вязовский - Спящий бог
— Манипулярный строй нам не подходит — категорично заявил Масумото — Его нужно долго разучивать с солдатами, тренировать их. Кроме того, у римлян была одна любопытная инновация. Само построение в манипулы у них практиковалось в разрезе профессиональной подготовленности и опытности. Вперед ставились отвартительно вооруженные застрельщики — велиты, потом шли молодые плохо обученные бойцы — гастаты, затем середнячки — принципы, и наконец триарии — опытные тяжеловооруженные ветераны.
— А в чем смысл такой тактики? — я глянул через перила каменного моста, по которому шла наша колонна через маленькую речушку.
— В том, что манипулярный строй мог превращаться в фалангу. Если передние единицы были смяты врагом, триарии со своими копьями образовывали сплошную линию, позволяя молодым войнам перегруппироваться у них за спиной.
— Хитро! А откуда ты все это знаешь?
— Дедушка заставлял учить — грустно улыбнулся японец лицом чернявого юноши — Курс тактики входил в занятия по тотэ. Кроме того, я служил в японской армии. Я лейтенант сил самообороны.
— Вот это да! А я ничего и не знал. Ладно, что же мы будем делать? Гастатов, триариев у нас нет.
— Длинные пики. Их сделать легче всего — отковать наконечники и насадить на древки. Если будет время, то модифицируем их в алебарды. Приделаем к пикам лезвия, как у топоров, тогда ими можно будет не только колоть, но и рубить.
— Значит, ты предлагаешь фалангу?
— Да, но с некоторыми модификациями. Но об этом потом. Сейчас я бы хотел, чтобы ты разрешил мне вечером заняться с гномами строевой подготовкой.
— Шагистикой?!
— Совершено верно.
ГЛАВА 7
Река
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, -
…
Переправа, переправа!
Берег правый, как стена…
Этой ночи след кровавый
В море вынесла волна…
А. Твардовский.Раз, два левой, левой. Стой, раз, два. Нааапраааво! Стой. Нааалееево! Раз, два. Сомкнуть ряды! Хмурый Мусамомто браво командовал сотнями коротышек, отмахивая каждый приказ кувалдой зажатой в правой руке. Как ни странно, но это работало. Я видел как гномы пристально следят за движениями руки японца. Взмах — все поворачиваются на 180 градусов, молот пошел вниз — все разом сделали шаг вперед. Уже прогресс! Начиналось все конечно, ужасно. Синхронности движений не было, где лево, где право некоторым пришлось растолковывать на уровне «сено-солома». Но теперь кажется, дело пошло на лад. Пехотинцы поняли, что он них хочет Кивами и повинуясь его командам наступали вперед рядами, совершали развороты, перестроения. Начал японец с десятков, потом объединил их в сотни, а сейчас гоняет взад вперед целый полк. Второй полк отдыхает и смотрит. Уже наступила ночь, но неугомонный японец приказал развести на берегу костры и при свете огня продолжал муштру.
На берег реки мы попали после обеда. Солнце уже клонилось я к закату, когда стало ясно, что мы приближаемся к открытой воде. Потянуло сыростью. Дорога, мощенная каменными плитами, завиляла между холмами и стала спускать в низину. Подъемы чередовались со спусками, но последних было явно больше. Вот последний холмик и передо мной открылась синяя лента Бурунгеи — главной транспортной артерии Империи. Русская Волга, африканский Нил — вот какие ассоциации навевала эта огромная река, мощно катившая свои воды с востока на запад. Чем ближе мы подходили к Бурунгеи, тем больше я поражался ее величественному размаху. Пожалуй, ширина реки составляет не меньше километра два — противоположный берег едва виден.
— Двалин! — я подозвал к себе командира полка — Почему в холмах дорога была выложена камнями, а тут плитами?
— Во время разлива, река может размыть дорогу из булыжников — степенно поглаживая бороду ответил гном — а каменные плиты.
— Понятно — поторопился я прервать старейшину — Разве Бурунгея так сильно разливается во время паводков?
Наш разговор был прерван двумя разведчиками, в одном из которых я опознал гильдейского убийцу.
— Пахан, беда — начал докладывать запыхавшийся авторитет — Имперцы сожгли пристань и паром.
Я присмотрелся и заметил, как вдали стали подниматься черные клубы дыма. Вся наша колонна стала непроизвольно останавливаться — гномы и люди задрав головы вверх, принялись рассматривать пожар на берегу.
— Ускорить марш! — громко приказал я полковникам — Я не пахан, а нон легиона. Ясно? Запомни сам и передай всем блатным. Что еще видел?
— Караваны кораблей по правому берегу — наморщил низкий лоб киллер — А вон там, справа от дороги — деревня. Дворов на пятьдесят.
— Пустая?
— Почему пустая. С жителями.
— Дурак, военные есть?
— А это. Нету.
Определим диспозицию. Мы на левом, северном берегу большой реки. Лесная Марка дальше на запад по течению Бурунгеи. Есть три варианта. Первый, самый хороший — сплавится по воде. Идти не надо, река сама тебя везет. Два дня и мы на месте. Но вопрос на чем? Паром сожжен, над пристанью клубы дыма. Всем кораблям, курсирующим по реке ясно, что лучше не приближаться. Теперь, плохой вариант — как-то, например вплавь, перебраться на ту сторону и идти в Марку по правому берегу. Глупость. А обоз? А раненые? Да и плыть километр, это как грубо шутит Килон, не кучу навалить. Значит, остается последний вариант. Идти этим берегом, но сначала надо найти место для ночлега.
— Двалин, я на пристань, а ты за главного — во всеуслышание объявил я — Веди полки к деревне, разведчики покажут. Ночевать будем там. Дарин, Масумото, Сима — вы со мной.
Пристань представляла собой печальное зрелище. Пара обугленных лодочных сараев, догорающие баржа и паром.
— Отродья Жнеца — беззлобно выругался Сима по-мелотски. Быстро он однако тут освоился.
— Что в барже? — поинтересовался я, разглядывая вдалеке вереницы пузатых судов, медленно тянущихся против течения.
— Позавчера песчанник отправляли из каменоломни — подумав ответил Т34.
— Алеша-сан, корабли без парусов — тронул меня за руку Масумото — И весел не видно.
Дарин с удивлением воззрился на гнома, который так вольно и без трепета трогает их драгоценного Духа Гор. Пора ввести его и остальных в курс дела.
— Дарин, этот гном — я кивнул в сторону Кивами — мой старый друг и соратник. Будет учить вас драться с имперцами. Он звал меня по имени. Ты и другие также могут звать меня либо Алексеем, либо Алешей.
