Александр Гарин - Капкан на Инквизитора (СИ)
Впрочем, наконец начавшийся поход оставлял немного времени для любых рассуждений. Ахивир взял свою единственную лошадь с собой, однако, нагрузил на нее только вещевой мешок, одеяла и провизию. Сам он шел пешком, как и едва поспевавший за ними Альвах. Бывшему Инквизитору приходилось нелегко. Обещанный магом – а быть может, и ниспосланный Светлым Леем снег уже глубоко укрыл землю, а шаги Альваха, как и его ноги, были куда короче ног Ахивира. Альвах еще чувствовал слабость, но как мог поспевал вслед за шагавшим нарочито быстро магом, запыхиваясь и потея. Время от времени оборачивавшийся охотник-маг насмешливо отзывался о силе и выносливости романских легионеров в общем, и стойкости Инквизиторов Святейшего в частности. Альвах ярился, однако, идти быстрее не мог – он с трудом выдерживал задаваемый своим спутником темп. К коротким привалам, которые устраивал велл, Альвах подходил уже настолько измотанным, что на словесные выпады Ахивира, который вожделел его плоти, но досадовал сутью, почти не реагировал.
К тому же ему приходилось иметь дело не только со словами. После того, как он узнал о действительной сущности юной красавицы, Ахивир растерял всю свою заботливую сдержанность. Если до того он давал себе труд скрывать намерения, то теперь Альваху наряду с насмешками приходилось выслушивать скабрезные похвалы его женским достоинствам и рассуждения о мужественности, которой хватило роману лишь на то, чтобы в конце концов сделаться женщиной. Сгорая от ярости внутри всякий раз, когда его не терзала дурнота, Альвах не отвечал, даже не подавая вида о том, что выпады велла сколько-нибудь его задевали. За время работы сперва в охотниках за нечистью, а позже – дознавателем, он обучился хладнокровию и сдержанности, и теперь оба эти тщательно выработанных качества оказывали хорошее подспорье. Невозмутимость Альваха, однако, приводила его спутника в сильное раздражение. Связанный договором Ахивир не мог дать выхода неудовольствию через силу. Зато мог всячески подчеркивать свое отношение к прелестям романа, мечтая вслух, что сможет сделать с ними после того, когда досадное недоразумение в виде души Альваха уберется, наконец, из тела его будущей жены. Роман терпел и это, понимая, что в большей степени чувства велла были вызваны той же мерзкой женской магией горгоны, от которой не было спасения мужам.
Но когда Ахивир попытался потрогать то, что так вожделел, внутри Альваха все взбунтовалось. Охотник-маг пришел в себя, уже лежа в снегу. Под горло ему упиралась маленькая ступня, на которую он своими руками когда-то сшил обувку. Эта ступня теперь давила на его кадык, и Ахивир вдруг понял, что провернись она хоть немного – и ему придет конец.
Невидимой силой Альваха снесло в сторону и швырнуло в снег еще резче, чем до того Ахивира. Но маг не стал мстить, осознавая, что в случившемся виноват был только он сам. После этого остаток пути они проделали в относительном спокойствии – велл, очевидно, понял, что душа мужа в теле прекрасной романки была не просто досадным недоразумением на пути его вожделения, но и несла опыт всей жизни романского воина. Альвах же сумел на себе испытать силу магии Ахивира. О том, что сила этой магии была лишь малой долей от того, что на самом деле мог Ахивир, он думал вскользь. Ему достаточно было, что велл был действительно сильным магом. Если существовал способ расправиться с горгоной, то только с помощью очень сильного мужского чародея.
К месту, на котором произошла встреча романа со жрицей Темной Лии, они подходили со стороны холмов. Дорога здесь была куда тяжелее, чем та, по которой бывший Инквизитор попал в Нижние Котлы в первый раз. Но, несмотря на тяготы, Альвах был рад. Заезжать в поселение и встречаться там с Бертолфом он не желал. Похоже, Ахивир тоже не был бы особо рад тому, чтобы его видели поблизости от Прорвы. Поэтому, с трудом выискивая дорогу между лесистых холмов и протаскивая лошадь, они сумели дойти до знакомого Альваху леса никем не замеченными.
- Это та самая сторожка?
Альвах кивнул. Впрочем, Ахивиру не требовалось его подтверждения. Ничем иным хижина быть не могла. Нижние Котлы остались в стороне – путники некоторое время наблюдали с холма поселение и припорошенные снегом пахотные поля перед ним. Теперь же первая из целей их похода была близка, как никогда. Думая об этом, Альвах испытывал все большее волнение. В том, что поход завершится успешно, роман не сомневался ни минуты. Он лишь досадовал на собственную тихоходность и трудную дорогу, что задерживала скорое возвращение к привычной ему, нормальной жизни.
Меж тем Ахивир направился к сторожке. Смирная лошадь покорно брела за ним. На памяти Альваха, охотник-маг редко брал свою скотину под уздцы. Теперь лошадь не выказывала никаких признаков волнения, однако, роман не был уверен – оттого, что хижина теперь опустела, или из-за присутствия Ахивира, которому вьючная тварь привыкла подчиняться беззаветно.
Велл приблизился к черневшему дверному проему и заглянул внутрь. Некоторое время повертев головой, он обернул лицо к терпеливо ожидавшему Альваху, под горло которого вновь подступала тошнота, и пожал плечами.
- Ничего. Но паутины много, - он посмотрел в затянутое тучами небо. – Куда дальше?
Роман указал на далекий лес. Несмотря на то, что теперь вокруг лежал снег, он хорошо запомнил, в какую сторону его заманивало чудище.
Он не ошибся. Едва только они ступили под сень деревьев, беспокойно оглядывавшийся Альвах сразу увидел свой меч – там, где оставил его, промахнувшись по юркой твари.
Роман придержал за рукав Ахивира, жестами указав, что ему было нужно. Некоторое время охотник-маг озадаченно разглядывал глубоко засевшее в дереве посеребренное оружие. Потом сдвинул шапку и почесал затылок.
- Высоко, - пробормотал он. - Мне оно не надо, а тебе так и тем бол…
Однако, увидев, что Альвах подходит к дереву с явным намерением забраться, поспешно схватил его за плечо.
- Куда? Проклятье! А если ты свалишься оттуда? Я не желаю, чтобы ты ломал кости моей будущей жены!
Пока охотник-маг, обдираясь о сучья, лез наверх, Альвах присел на ствол упавшего дерева, с удовольствием передыхая. Совсем неожиданно он сделал интересное открытие. Молодая и красивая дева могла – при доле умения, заставить мужей делать часть нужной только ей работы за себя. Приступ тошноты, которые в последнее время делались все короче, уже прошел. Мысли бывшего Инквизитора заработали, сворачивая на путь присущей романам практичности. Наблюдая, как Ахивир, добравшись до меча, пытался его вытащить его из тела дерева, Альвах раздумывал, что эффект воздействия на мужей можно усилить, если надавить на жалость, либо прикинуться беспомощнее, чем на самом деле. Поневоле ему вспоминались женские уловки, которые вовсю применяли к нему его бывшие женщины, и теперь они смотрелись в новом, куда более понятном свете.
