Артем Тихомиров - Оруженосец
— Ага, вы ее оправдываете? — фыркнула Ластинда.
— Нет. Просто сообщаю вам свои умозаключения. Накануне вы ссорились? Вы сказали принцессе что-нибудь, что подтолкнуло ее к побегу?
Королевская чета замялась.
— Говорите все. Важна любая мелочь, — сказал чародей. — Сейчас не до скелетов в шкафу. Обещаю, это останется между нами.
— Я сказала ей в день побега, что мы объявим о дате ее свадьбы, — произнесла королева обреченно. — Ее жених… скажем так, не из лучших во всех возможных отношениях. Мы хотели выдать Эмму за него, чтобы навсегда исключить риск рецидивов.
— Не понимаю.
— Наша дочь, — начал король, — своенравна, независима, умна, к тому же обладает такой неимоверной силой, которая не снилась никому и никогда от начала времен. Кто возьмет ее в жены? А семья Тагульфа была согласна на этот брак. У нас не было иного выхода. Мы и так тянули сколько можно.
— Ясно. Это довольно типично для девушек, убегать накануне свадьбы. Но во всяком другом случае принцесса бы уже вернулась, но здесь, я думаю, все серьезно. А записку она написала?
— Да, — король передал чародею бумагу, которую Эмма оставила в книгах.
— Хм, — сказал Смарагульф, прочитав. — Информации мало, только уверения в любви и что с ней все будет в порядке. И конечно, никаких указаний, куда она собиралась поехать. Родственники в других королевствах есть?
— Нет, — ответила Ластинда.
Смарагульф прошелся туда-сюда, заложив руки за спину.
— Думаю, у Эммы был четкий план, куда ехать и зачем. Это не побег из той серии, когда девица в отчаянии просто мчится сломя голову куда глаза глядят. Принцесса знала, что делает.
— И откуда у нее такая изворотливость? — Королева посмотрела на супруга.
— В тебя, наверное, — проворчал тот.
— Сейчас не до семейных дрязг, — встрял Смарагульф, окончательно освоившись. — Давайте вместе подумаем, куда Эмма могла двинуться.
— Откуда нам знать? Мы тут с утра до вечера только и думаем, — сварливо произнесла Ластинда.
— Принцесса убежала, переодевшись в мужское платье. Очевидно, не с любовником и не за любовником. Впрочем, может быть, она с кем-то переписывалась и тот подбил ее на побег?
— Я бы знала, — твердо сказала королева.
— Не переоценивай себя, дорогая, — заметил король.
— Хм, ладно, — кивнул Смарагульф. — Будем считать, что не к любовнику, пока не доказано обратное. Тогда что?
— Да — что? — уткнула руки в бока Ластинда. — Что Эмма собирается делать в этом большом и жестоком мире, переодетая в мужскую одежду?
Чародей поднял вверх палец:
— Это главный вопрос. Ответив на него, мы найдем Эмму.
Смарагульф начал рыться в саквояже и вытаскивать из него всякие штуковины. Что-то королевской чете было знакомым, что-то слегка, что-то незнакомым вовсе. Одним словом, маг собирался пустить в дело свой инвентарь. Прямо тут, в спальне принцессы. Подумав, Астальф махнул рукой. Что они теряют, в конце концов? Ради спасения дочери он был готов терпеть что угодно.
— А что вы делаете? — спросила Ластинда, не выдержав, через пять минут.
Смарагульф успел нарисовать в центре комнаты круг и с помощью раскладной линейки чертил в нем пересекающиеся линии разноцветными мелками.
Погруженный в себя, маг удивленно посмотрел на королевскую чету через криво сидящие очки:
— Ах… мне надо остаться одному. Манипуляции требуют полного сосредоточения. — Высморкавшись, Смарагульф ринулся к Астальфу и Ластинде. От такого натиска они попятились. — Я буду работать пару-тройку часов. Так, сейчас одиннадцать… О! Как раз. Обед подадите в час, к тому времени, наверное, я буду располагать кое-какими наработками. И никакого мяса!
Королевская чета пыталась возражать, вставляя то «хм», то «а-а», то «э-э, мы…», но это не помогло. Смарагульф решительно отодвинул их за порог и с грохотом закрыл дверь. Астальф и Ластинда остались стоять, взирая на конец чародеевой бороды, торчащий между сомкнутыми створками. Через пару секунд те слегка разошлись, борода исчезла, и снова раздался грохот, на этот раз окончательный.
— Что ж, сейчас мы ничего сделать не сможем, — философски заметил король. — Придется ждать.
ГЛАВА 8
В книгах оруженосцы описывались никогда не унывающими парнями, сметливыми, остроумными, способными выкрутиться из любого трудного положения. Когда речь шла о том, чтобы помочь господину, для них не существовало слова «нет». Одеть господина? Нет проблем. Развеять его мрачные думы веселой байкой? Чего проще. Спеть песню? Сколько вашей душе угодно. Книжный оруженосец никогда не лезет за словом в карман и способен в саркастическом ключе прокомментировать что угодно. Даже могучее зло, становящееся после этого комичным и пошло-банальным.
Эмма прочитала множество опусов о рыцарях и знала, что оруженосцы часто получались куда более живыми и яркими персонажами, чем сами спасители, преисполненные постными благодетелями.
Может ли она соответствовать этому образу? Принцесса пыталась, но вынуждена была признать очевидные трудности. К примеру, с ней никто не разговаривал. Принц был занят Лореной и без конца лил ей в уши всякую чушь (и как только язык не уставал?). Показать господину свое умение жонглировать остроумием Эмме пока не удалось. Но это было полбеды. Принцессу тяготили мрачные думы, и с каждой милей они становились только мрачнее. Вскоре предстояло сделать привал, возможно, на ночь. Что это значит для новоиспеченного оруженосца? Многие часы кошмара, вот что. Седрик из Гальвании должен был разбить лагерь, позаботиться о лошадях, развести костер и приготовить ужин. И это основное, не говоря о разных мелочах… Но и этого хватило, чтобы вселить в Эмму такой страх, что позорный побег начинал ей казаться лучшим выходом из положения. У нее в буквальном смысле тряслись поджилки, в животе что-то переворачивалось. Эмме чудился гомерический смех Кая и визгливый хохот Лорены, которым эти снобы будут комментировать каждое ее неумелое движение. Да тут провалиться сквозь землю будет не самым худшим вариантом. И о чем Эмма только думала? Она вспоминала то время, когда могла уйти из очереди ожидающих собеседования. Наверняка на ее место нашелся бы кто-то более достойный, ну, по крайней мере, человек, умеющий разводить костер в лесу и варить похлебку в котелке.
Сколько они проехали миль, принцесса не знала. Она давно отложила книжку и теперь лишь тупо смотрела перед собой. Однако мысль работала. Эмма прокручивала в уме все, что знала о походной жизни, о том, что и как будет делать. И главное, требовалось придумать какой-нибудь ответ, когда Кай спросит, не объелась ли она белены, в том смысле, почему она ведет себя как банковский клерк, а не опытный оруженосец. Ответ нужен был убедительный, желательно хлесткий, но от страха Эмма не могла придумать ничего путного, в голову лезла глупая пошлятина.
