Татьяна Талова - Миротворец
— А теперь ты должна убить ее.
— Я не хочу.
— Она сейчас преданна тебе. Это твоя сила, твоя власть над ней. Ты можешь ее убить.
— Я не хочу…
— Помнишь Мальну? Ее сын заходил к нам этой зимой, приносил рыбу. Чем питается зурга?
— Мясом, — проговорила я.
— Каким мясом? — требовательно спросил учитель.
— Мясом человека, — безжизненно ответила я. — Сначала выедает внутренности. Потом уволакивает труп в логово…
— Ты все поняла?.. Бери нож.
Учеба, леший бы ее побрал.
Я так и не взяла нож. Тварь сгорела, и языки огня еще долго успокаивались, сжигая траву на том месте, где она только что стояла.
Да, все поняла. Но с тех пор не вспоминала о том уроке…
Вопли только что нападавших, а теперь закрывающих лица, теряющих зрение людей стояли в ушах. Холодные обычно бусы чуть нагрелись, окутав шею приятным теплом. Неужто разгадала их секрет? Они усиливали все мои заклинания огня. Знали русалки, что подарить, знали… Но как же жутко видеть все это!..
Внезапный ветер поднял волосы. Невидимый поток толкнул в грудь, я полетела на землю. Маг! Где-то рядом громко ругнулся Чача. Ругнулся сдавленно, как будто ему вдруг не хватило воздуха. В глазах, выбивая слезы, плясал ветер и красные сполохи. Первый принадлежал невидимому пока колдуну, вторые — мне. Я с трудом поднялась с земли. Амулет на запястье нагрелся и ощутимо обжигал кожу. Потоки воздуха окутали меня коконом, мешая идти, застилая глаза белесой пеленой. Огонь на руке погас. Где же ты, гаденыш?! Я пробормотала заклятье поиска — желтая вспышка показала мне, куда двигаться.
— Прячешься, зараза? — прошипела я.
Его худую, невысокую фигуру я уже заметила, но и он усилил свое заклинание. Идти вперед стало совсем уж невмочь.
— Аза! — голос Идэра где-то сбоку, кокон мешает разглядеть что-либо. — Аза, иди вперед, мы их к тебе не подпустим!
«Их» — это, стало быть, разбойников. Хорошо.
Четкие очертания пришли внезапно. Через несколько отчаянных рывков к магу. Вместе с болью. В носу что-то хрупнуло, по подбородку потекла кровь. Я поднесла к лицу ладони, пытаясь хоть как-то ее остановить.
Маг усмехнулся. Лет тридцать на вид, волосы с проседью, изломанные черты лица. Маг, ставший разбойником. Променявший дар на большую дорогу и банду головорезов. Радующийся возможности подраться со стоящим противником. Я как-то отстраненно наблюдала, что в его руке появился длинный кинжал. Он перехватил его поудобнее. Я, спотыкаясь, отступала назад. Где-то чуть поодаль бились товарищи, они меня не замечали — маг выбрал отличное место, загороженное кустами.
Я медленно начинала понимать, что веду себя ненормально. Надо было прыгнуть к нему, выбить оружие, полоснуть по лицу когтями… Я же отходила.
Заманивала его. Давала увидеть свою слабость. Специально… Так иногда делают хищные звери, обманывая человека. Я снова сходила с ума. Кровь! Кровь стекала вниз, я дышала ртом, наверное, он сломал мне нос, но я все равно слышала ее запах. Кровь попадала на губы, а в глазах плясали красные огни.
Нет!
Он взмахнул рукой, я отшатнулась, лезвие прорезало куртку и задело плечо. Потом снова взмах — еще одна рана, уже гораздо глубже.
Кости ломило. Выворачивало суставы. По телу пробегала судорога.
Человеческие пальцы на моей шее. Под головой — кора дерева, я прижата к стволу. Пальцы сдавливают мне горло. «А он сильный» — равнодушно, как будто это не меня он убивает, отмечаю я.
— Хозяйка… — брезгливый тихий голос.
— Разбойник… — хрип, долженствующий изображать смех. — Маг-разбойник…
В моих глазах — только презрение. Его лицо — гримаса злобы. Сжимаются пальцы. Против воли кожу начинает жечь, обостряются черты лица, боль в теле становиться невыносимой.
— Что ты делаешь… Ты же не сможешь стать человеком…
Страх в глазах и растерянный, очень растерянный голос. Трудно поверить в такое? Пальцы разжимаются, а кинжал по рукоять уходит в ствол дерева. Боишься? Страшно видеть, на что способен Хозяин? Ведь так просто ушла от удара. Увернулась. Выскользнула немыслимым для человека движением. И рванула вперед, зарычав в разом побелевшее лицо…
Это было… странно. Ощущение безграничной свободы и ярость, застилающая все. Лишь на пару мгновений.
Но мне хватило и этого.
И снова эта кровь! Кровь… Его лицо в крови… Сильный, очень сильный человек… Лицо располосовано когтями, несколько глубоких ран на груди. Разодрала… Даже «лепесток» не понадобился…
Я взвизгнула — услышала только рычание. Никто бы не разобрал, что было в том зверином рыке — ярость или собственный ужас.
Упала на колени. Нельзя позволить себе превратиться. Просто нельзя…
Кажется, я плакала. Плакала, когда тело вновь ломалось, приходя в привычное состояние.
До меня начинали доходить какие-то крики, возгласы, вопли. Надо встать и идти драться. Они увидят меня и поймут, что маг мертв, тогда, скорее всего, разбегутся те, кто выжил, а потом найдут добычу полегче… Например, добродушных берских купцов, возвращающихся домой с полными телегами добра, или пару задумчивых путников, ищущих счастья в чужих странах…
Ну уж нет! Я дрожащей рукой попыталась стереть кровь с лица — только сильнее размазала. Нашли вы добычу как раз для себя. Нашли. И ничего теперь не будет вам. Ничего.
Нужно… нужно призвать. Кого-нибудь сильного и страшного. Мой Зов летел по лесу, быстро растекался по земле ядовитым маревом, никого не пропуская и не отпуская.
Волки, медведи? Нет… Виверна! Не знала, что они здесь водятся… Наверно, забрела случайно… Что ж, не имеет смысла — теперь у нее есть Хозяйка. Которая приказывает убивать.
А разбойников осталось не так уж много. Кто-то ранен, но не уходит… Неужели не поняли еще, что это безнадежно?.. У Идэра кровь сочится из виска, а у Айсо ею пропитан рукав, Удо слишком сильно устал, тяжело дышит и плюется красным, вокруг Чачи три противника, еле успевает отбиваться, Лаэсс больше не напоминает того гордеца — растрепанный, в своей и чужой крови и грязи, с дикими глазами, а Галеадзо выглядит самым измученным. Ему даже паршивей, чем Удо — тот дерется с одним, а дроу с четырьмя, три из них ранены, но в глазах стоит ярость и намерение любой ценой убить этого ублюдка, который еще продолжает дышать.
Виверна появилась внезапно для них всех, разметав людей по сторонам, ломая кости, разрывая глотки и не трогая моих спутников. Один или два разбойника все же убежали, я не стала посылать ее следом. Тишина нарушалась лишь громким дыханием Удо и виверной, шумно подползающей ко мне. Такие преданные глаза… И кто же из нас несет больший ужас — ты, убивающая или я, Зовущая, что смела приказать тебе убить?
