Майкл Скотт - Волшебник
Джош не нашелся что ответить.
— Тебе нужен компьютер. Вот я и предлагаю тебе любой из этих. Мне было бы приятно, если бы ты взял, — улыбнулся Сен-Жермен. — Я вырос в те времена, когда дарить подарки считалось искусством. А в этом веке люди даже не знают, как элегантно принимать подарки.
— Не знаю, что и сказать.
— Скажи «спасибо», — предложил Сен-Жермен.
Джош улыбнулся.
— Что ж… тогда спасибо, — неуверенно произнес он. — Большое спасибо.
Произнося эти слова, он уже знал, какой из компьютеров выберет: маленький ноутбук толщиной в один дюйм с экраном диагональю одиннадцать дюймов.
Сен-Жермен порылся под столом и извлек три блока питания.
— Мне они не нужны. Они так и будут стоять без дела. В итоге я отформатирую жесткие диски и отдам компьютеры в местную школу. Бери любой, какой тебе нравится. Под столом есть еще и сумка. — Он подмигнул и похлопал по крышке ноутбука, на который смотрел Джош. — А для этого есть лишний аккумулятор. Этот мой любимый.
— Ну, если они вам правда не нужны…
Сен-Жермен провел пальцем по крышке маленького ноутбука, нарисовав линию в слое пыли, и продемонстрировал ее Джошу.
— Поверь мне, я ими не пользуюсь.
— Ладно. Спасибо. То есть спасибо большое. Никто никогда не дарил мне таких подарков, — сказал мальчик, взял компьютер и повертел его в руках. — Я возьму этот, если вы точно уверены.
— Уверен. Он напичкан всем, чем только можно, беспроводная сеть тоже имеется. И он автоматически переходит с европейского на американское питание. Кстати, там есть мои альбомы, — добавил Сен-Жермен, — так что они положат начало твоей новой музыкальной коллекции. Есть и видеофайл с последним концертом. Обязательно посмотри, тебе понравится.
— Хорошо, — пообещал Джош и поставил компьютер на зарядку.
— Скажешь свое мнение. Можешь быть честным со мной, — подмигнул Сен-Жермен.
— Правда?
Граф задумался.
— Вообще-то лучше не надо. Скажешь, только если тебе понравится. Не люблю негативную критику, хотя, казалось бы, за триста лет должен был к ней привыкнуть.
Джош открыл крышку и включил ноутбук. Зажужжал жесткий диск, загорелся экран. Мальчик наклонился и стер с клавиатуры слой пыли. Когда компьютер загрузился, на рабочем столе появилась фотография Сен-Жермена на сцене, в окружении инструментов.
— Вы поставили на рабочий стол свою фотографию? — удивленно спросил Джош.
— Это моя любимая, — улыбнулся музыкант.
Джош кивнул на экран и оглядел комнату.
— Вы играете на всех этих инструментах?
— А как же. Начинал со скрипки, потом перешел на клавесин и флейту. Однако старался идти в ногу со временем и всегда учился играть на новых инструментах. Даже в шестнадцатом веке я был подкован по последнему слову техники: самые новые скрипки, новейшие клавишные. И вот четыреста лет спустя я все еще делаю это. Сейчас жизнь музыкантов — настоящий рай. С такими технологиями я наконец-то могу воспроизвести все звуки, которые слышу в голове.
Он пробежал пальцами по клавишам, и из динамиков запел целый хор.
Джош вздрогнул. Голоса звучали так четко, что он даже оглянулся через плечо.
— Я загрузил в компьютер разные звуковые сэмплы[17] и теперь могу использовать их в работе.
Сен-Жермен повернулся к экрану, и его пальцы забегали по клавиатуре.
— Вчерашние фейерверки издавали потрясающие звуки, ты не находишь? Такой запоминающийся треск. Можно создать еще одну сюиту «Музыка фейерверка».
Джош прошелся по комнате, разглядывая золотые награды в рамках, плакаты с автографами и стопки дисков.
— Я не знал, что такая уже есть.
— Георг Фридрих Гендель, тысяча семьсот сорок девятый год, «Музыка для королевских фейерверков». Какая это была ночь! Какая музыка!
Сен-Жермен склонился над клавиатурой, и комнату заполнила мелодия, смутно знакомая Джошу. Может быть, слышал по телевизору в рекламе.
— Старый добрый Георг, — вздохнул Сен-Жермен. — Мне он никогда не нравился.
— А вы не нравитесь Аэндорской ведьме, — задумчиво произнес Джош. — Почему?
Сен-Жермен улыбнулся.
— Ведьме никто не нравится. А особенно я, потому что стал бессмертным благодаря своим силам и в отличие от Николя и Перенель мне не нужен рецепт из книги, чтобы сохранять молодость.
Джош нахмурился.
— Вы хотите сказать, что есть разные виды бессмертия?
— Их очень много, столько же, сколько видов бессмертных. Самый опасный вид — тот, когда бессмертие дарует старейшина. Если такой человек впадает в немилость, то дар бессмертия отбирается. — Граф щелкнул пальцами, и Джош вздрогнул. — Человек тут же старится и превращается в рухлядь. Тут уж волей-неволей будешь подчиняться во всем.
Он снова забегал пальцами по клавиатуре, и из колонок послышалось чье-то жутковатое дыхание. Джош подошел к монитору, и Сен-Жермен продолжил:
— Но на самом деле Аэндорская ведьма не любит меня, потому что я, обычный смертный человек, стал повелителем огня.
Граф поднял левую руку, и на кончиках его пальцев заплясали разноцветные огоньки. В студии запахло жжеными листьями.
— А почему ее это так волнует? — спросил Джош, заворожено глядя на танцующие огоньки.
Ему ужасно хотелось уметь нечто подобное.
— Наверное, потому что я узнал секрет огня от ее брата. — Музыка изменилась, стала неблагозвучной и резкой. — Вообще-то, когда я говорю «узнал», я подразумеваю «украл».
— Вы украли секрет огня?
Граф Сен-Жермен радостно кивнул:
— У Прометея.
— И когда-нибудь мой дядя попросит его назад, — раздался голос Скаты, и оба подскочили от неожиданности.
Никто из них не слышал, как она вошла в комнату.
— Николя пришел, — сообщила она и удалилась.
Глава 22
Николя Фламель сидел во главе кухонного стола, обхватив руками горячую чашку с супом. Перед ним стояла полупустая бутылка «Перье», высокий бокал и тарелка с хрустящим хлебом и сыром. Он поднял голову, кивнул и улыбнулся, когда в комнату следом за Скатой вошли Джош и Сен-Жермён.
Софи сидела с одной стороны стола напротив Жанны д’Арк, и Джош быстро проскользнул на место рядом с сестрой, а Сен-Жермен сел возле жены. Ската осталась стоять. Она прислонилась к раковине за спиной у алхимика и стала смотреть в окно. Джош заметил, что на ней все та же бандана, сделанная из куска черной майки.
Мальчик перевел взгляд на алхимика. Николя выглядел изможденным и старым, его коротко стриженные волосы тронула седина, которой не было раньше. Он был ужасно бледным, и от этого синяки под глазами казались темнее, а морщины на лице — глубже. Одежда помялась и вымокла под дождем, а на рукаве куртки, которую он повесил на спинку стула, виднелось грязное пятно. На вытертой коже блестели капельки воды.
