Виталий Абоян - Вирус забвения
– Нет, – пробормотал Лохлан.
Черт, голова гудит, но внезапно Флетт понял – ему самому стало интересно, что это за книга. И чего, черт возьми, от него хотят эти двое?! Кто они? СБА? Скорее всего. Если бы только не проблемы с памятью – он абсолютно не помнил, каким образом оказался в этом месте.
– О чем эта книга?
Опять неправильный вопрос. Лохлан не знал, что именно в нем неправильно, но точно был уверен, что этот вопрос просто не имеет смысла. Он с силой помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение, все глубже погружающее его сознание в пучину беспамятства. Что же происходит?
Нужно попытаться вспомнить. Если этот остроносый тип с черными волосами перестанет донимать своими вопросами, может быть, что-нибудь и получится. Вот – как выглядит дознаватель, Лохлан уже вспомнил. Теперь дальше.
Они хотят что-то узнать о книге. Книгу Лохлан нашел и хотел продать. Нашел на Пустыре. Там он…
Неясные сполохи в памяти и картинка с каким-то уродцем на переднем плане. И кровь. Ярко-красная на блестящем в багрянце закатного солнца металле. Лезвие. Нож. Его нож!
Да, это он, Лохлан, убил того типа! И нож – теперь Лохлан помнил точно – он потерял. Возможно, эти двое… Хотя какое им дело до какого-то уродливого карлика? Смущал один момент – Флетт не знал, кем был карлик и зачем убил его. А неизвестность, ни для кого не секрет, пугает.
Но книга?..
Мысли прервал голос темноволосого:
– Вы читали эту книгу?
Ах, книга! Вот оно что! Лохлан силился вспомнить, читал ли ее. Открывал – это точно. На самом деле он не помнил, но странно было бы, если бы он нашел книгу и даже не заглянул в нее.
– Мы зря теряем время! – второй голос. Дрожит. Дознаватель с потными руками явно нервничает.
Ага, значит, и про второго дознавателя память тоже прорезалась.
Так что там с книгой? Было в ней что-то интересное?
– Перестань, ты его сбиваешь, – это темноволосый. Он верит в «открывалку».
Да, вот что дурманит мозги – «сыворотка правды». И в глазах резь именно из-за нее. Так всегда бывает. Откуда это знание?
Лохлан дернул рукой, намереваясь потереть воспаленные глаза, но твердый браслет наручника впился в запястье. Темноволосый что-то говорил по этому поводу. Называл как-то Лохлана.
Профессор! Точно, Лохлан на самом деле профессор. Тогда, разумеется, он вполне мог знать и о «сыворотке».
– Химия скоро закончит действие, и он уже вообще ничего не скажет, – снова тот, с потными руками. Да он не просто нервничает, он перепуган до колик в животе, до… потных рук. – Ты же видишь: он самый настоящий «минус». У него мозги на последнем издыхании уже.
Что еще за минус? Про минус Лохлан не знал. Или не помнил. Но внутри была странная, какая-то неуверенная уверенность, что именно не знал.
– Какой он тебе «минус»? Он же профессор.
– Вспомни, где мы его взяли.
– Нет даже следов «синдина», я проверял.
– Значит, перетерпел. Тогда мозги точно погорят – «минусы» без «синдина» уже не восстанавливаются. Это все знают. Оставь его – толку с этой книги?
Лохлану стало весело. Не то чтобы смешно, просто разговор этих двоих его забавлял. С «минусами» немного прояснилось, «минус» – это почти то же самое, что «тритон». Про тритонов Лохлан знал. Но не помнил.
Так что там с книгой? Флетт никак не мог восстановить в трещавшей по швам памяти образ фолианта. Только бездонная чернота и шелест бумажных страниц вставали перед внутренним взором.
– Что внутри книги? – не веря в себя, простонал темноволосый.
Дознаватель, видимо, совсем уже отчаялся поймать утерянную нить допроса под химией. А зря – если бы он знал, насколько правильный вопрос сейчас задал.
Черная, как смоль, кожаная обложка подсознания Лохлана будто бы получила валидный код доступа. Только это у той самой книги была черная кожаная обложка. Совершенно гладкая и однотонная, никаких барельефов, ни букв, ни иероглифов, ни рун. Тому, кто знает, лишние слова не нужны. Названия нет, потому что называть нечего.
Теперь Лохлан понял, почему вопрос «О чем эта книга?» – порождал абсолютную пустоту. В ней не было никакого смысла, не было содержания или сюжета. Книга ни о чем не рассказывала, она была самодостаточным инструментом, чистой мыслью.
Что было внутри? Листы, бумага. Страницы немного желтоватые, словно в старинных фолиантах из бумаги, которую еще делали из древесины. Хотя скорее всего они именно такими и были.
Каждая страница сверху донизу заполнена текстом. Буква к букве, черные, маленькие. Много букв, много страниц.
Лохлан не читал книгу, только пролистал ее. Страницу за страницей. Когда его пальцы перевернули последний лист, на котором буквы тоже занимали все пространство, кроме узких полей, солнце уже исчезло за маячившими в дымке небоскребами Даун Тауна. Он листал слишком долго, он видел всю книгу – с первой до последней страницы. Видел, но не читал.
Стоит ли об этом говорить? Лохлан был уверен, что дознавателям эту информацию знать не стоит. Он не ведал, откуда эта уверенность, но она не терпела никаких компромиссов: людям из СБА знать о содержимом книги не нужно!
Перед взором вставали буквы. Одна за другой, начало с красной строки: «Avva marda avva, cuar…».
Только сейчас, бормоча непонятные слова, начисто лишенные смысла, Лохлан понял, что волен решать, что говорить дознавателям, а что – нет. И это само по себе вызывало удивление: разве он не находится под действием «сыворотки правды»? Разве его мозг не выдает ответы на правильно поставленные вопросы сам по себе, как поисковая программа, загруженная в «балалайку», не заморачиваясь с процессом осознания информации?
«…pecpon nisbuen halp yer riger…»
Бессмыслица из черной книги лилась в сознание откуда-то извне, в памяти этого не было. Лохлан был в этом убежден.
«…ver vuesuc sol gi droit…»
Пересохшие губы двигались, повинуясь магии странных слов, рождая звуки.
Вокруг что-то происходило. Оба дознавателя повернулись лицом к Лохлану, глаза их расширились, на лице застыла смесь интереса и полного непонимания.
«…hermon franbur usb da ghisep…»
Лохлан не сразу понял, зачем к нему подошел блондин с потными руками. По какому-то наитию, всплывшему из исчезнувших воспоминаний, Флетт дернулся, ожидая удара в нос или челюсть. Но здоровяк, вытерев руки о штанины, явил на свет чип-карту и освободил руки Лохлана.
