Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.
- И она расплачивалась на кассе талонами, - просветила присутствующих блондинка слева.
- Погляди-ка, Мэл, какое чудо в перьях тебе попалось, - улыбнулась снисходительно брюнетка. - У этого чуда хорошие связи в деканате, иначе как она сумела втереться в доверие к Стопятнадцатому? Ты, случайно, не родственница ему? - прищурила она глаза.
Значит, меня позвали для допроса, и не дадут пообедать, - подумалось с тоской. Вон перед каждой девицей по травянистому салатику, а у меня суп-пюре остывает. Пропадет ведь, если не успею съесть до звонка.
Мэл откинулся на спинку стула и поглядывал то на меня, то на девиц.
- Оглохла, что ли? - повысила голос брюнетка. - Она еще и глухая, Мэл. А мозги у нее имеются, или ты не проверял? Может, она дурочка?
- Эй, ты откуда? - поинтересовалась блондинка справа.
- От верблюда, - отчеканила я и взялась за ложку. Ни на секунду не подумала, что в изысканной компании буду выглядеть некультурно, чавкая и с шумом втягивая суп.
- Посмотрите на нее! - возмутилась блондинка справа. - С ней разговаривают приличные люди, а она игнориреует и уселась жрать!
- Травку жрут лошади и коровы, - намекнула я, для пущей выразительности показав на жухлые листочки в тарелках. - А мне надо полноценно питаться, иначе язык отвалится отвечать на ваши вопросы.
Девицы подавились воздухом от невиданной наглости и начали громко возмущаться, пестроволосый засмеялся, а Мелёшин наклонился к моему уху и сказал вполголоса:
- Они не твоего поля ягоды. Твое дело молчать и кивать, на вопросы отвечать коротко и четко. Взбрыкнешь - хуже будет.
Я замерла с полной ложкой.
- Слушай, Мэл, ты собираешься укоротить язык беспардонной овечке? - вскинулась брюнетка. - И зря предложил стул. Постояла бы ножками и поела. Говорят, пища быстрее усваивается. И кстати, обещал нам показать, как будешь дрессировать...
Я, похолодев, взглянула на Мелёшина. Он прикусил нижнюю губу и бросил на меня быстрый взгляд.
- Кому и как укорачиваю языки, не твоего ума дело, - ответил грубо. - Будешь донимать, отменю приглашение.
- Эльза, неужели хочешь стать третьей в играх Мэла? - вклинился бесцеремонно пестроволосый и получил хороший тычок от Мелёшина за моей спиной.
- У тебя, Макес, мысли работают в одном направлении, - подколола пестроволосого Эльза.
- А что, разве плохо? Вот ты, например, не жаловалась, - заулыбался Макес.
- Совсем офонарел? Мэл, между нами ничего не было! - заверила клятвенно брюнетка. - Этот озабоченный помешался на трахе.
- Кто сказал, что я озабоченный? Трах - такой же физиологический процесс, как прием пищи, и нашим растущим организмам нужно полноценно отдаваться этим процессам, - Макес оперся рукой о спинку стула и придвинулся ко мне, ухмыляясь. - Кому-то кушать, а кому-то ши-ши.
Мелёшин сбросил руку товарища, по-хозяйски расположившуюся за моей спиной, и пестроволосый от неожиданности чуть не свалился на пол, потеряв равновесие.
- Макес, из-за узкой направленности твоих мыслей ни одна приличная девушка не захочет с тобой знакомиться, - сделала прогноз Эльза-брюнетка.
- Про приличных девушек ты, конечно, загнула. Нам и без них неплохо живется, - пожал плечами товарищ Мелёшина. - Хочу послушать, кого ты относишь к приличным девушкам.
- Конечно же, не таких, как она. Ими можно пользоваться, а потом выбрасывать. - Эльза кивнула в мою сторону.
От высокомерного тона у меня потемнело в глазах, в голове зашумело, в висках застучало. Нет, не поддамся на провокацию! Сглотнув, я с трудом успокоилась.
Мелёшин молча возил пальцем по ободку стакана, задумавшись о чем-то.
- Мэл! - окликнула брюнетка. Впустую. - Мэ-эл! - повысила она голос. Мелёшин вздрогнул, очнувшись. - В воскресенье пройдет полуфинал чемпионата по танцам. Придешь? Ты обещал, что будешь болеть за меня, - изогнула кокетливо бровь.
- Ой, как чудесно! Обожаю танцы! - захлопала в ладоши блондинка слева. - Эльзи, ты божественна в своих платьях!
- Да, Эльзичка очень талантлива! Она обязательно выйдет в финал и победит! - поддержала восторг подружки блондинка справа.
Эльза снисходительно улыбнулась, а пестроволосый возвел глаза к потолку.
- Мэл, ты обещал, - девица сложила руки в молитвенном жесте.
Надо же, как унижается перед каким-то парнем! Дался он ей. Я искоса посмотрела на Мелёшина. Тот выглядел недовольным. Потеребил нижнюю губу:
- Обещал, значит, приду. Сколько осталось?
- Шесть минут, - поглядел на часы Макес. - Пора сваливать.
Мелёшин поднялся, поправляя джемпер, и показал мне на свой поднос.
- Уберешь.
- Пусть она отработает за хамство и унесет за нами, - тут же предложила Эльза, кивнув на блюдца с недоеденным салатом.
- Не указывай, что мне делать, - осадил холодно Мелёшин, и девица примолкла.
- Сама травку жевала, сама тарелочку к мойке тащи, - сорвалось с языка, который я запоздало прикусила.
- Я сейчас поотрываю чьи-то облезлые патлы! - вскинулась брюнетка, и черты ее лица исказились от ненависти, превратив красивое ухоженное лицо в уродливую маску.
Мелёшин удержал девицу за локоть и, направляя к выходу из столовой, обронил мне, кивнув на стол:
- Уберешь всё.
Эльза бросила торжествующий взгляд через плечо и, приобняв Мелёшина, застучала шпильками высоких сапог, сопровождаемая блондинистой свитой.
Так быстро я прежде не ела, давясь от возмущения и злости. Благо столовая почти опустела, и на меня не пялились.
Пестроволосый сказал, до звонка осталось шесть минут.
И да, я убрала со стола. А попробуй не убери, если прохаживавшаяся по залу техничка-церберша внимательно следила за чистотой опустевших столов и караулила студентов, пытавшихся смухлевать и убежать из столовой, побросав тарелки:
- А хто убировывать будет? У меня не сто рук, чтобы ваши свинства таскать! Радуйтесь, что столы успеваю протирать!
Ну, как тут не радоваться? Особенно личным уборщицам его высочества Мелёшина.
Я стремительно вынеслась в холл. После обеда намечались практические занятия, в том числе по теории заклинаний. Те самые, о которых упомянул на лекции Стопятнадцатый, отделив меня стеной от остальных студентов. Поэтому следовало поспешить и добежать до деканата, чтобы, прежде всего, пожурить Генриха Генриховича за чрезмерную заботу. Понимаю, он хотел как лучше, а получилось как всегда.
Выбежав в холл, я остановилась как вкопанная. Посреди пустого зала стоял Мелёшин и искал что-то в телефоне.
Вот он, шанс! Второго не представится. Дрессировщик остался в одиночестве, и разъяренная цирковая крыска собралась покусать его. Ну, ладно, хотя бы потрепать за штанину.
Гнев клокотал во мне, когда, приблизившись к Мелёшину, я сказала негромко, но достаточно четко:
