Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон
Если этот вождь враждует с Торвардом, то его появление можно обратить себе на пользу. Но если это какой-нибудь его друг и союзник, то дело плохо. У Торварда есть побратим – Роллауг, конунг Хэдмарланда. Торвард мог вызвать его с войском к себе на помощь, до земли хэдмаров отсюда даже ближе, чем до самого Фьялленланда.
Так кто это? И что теперь делать? Бьярни был вовсе не намерен ввязываться в ненужную схватку и проливать кровь, если есть возможность без этого обойтись.
– Не медли, риг, – намекнул Фиахна. – Они не готовы сражаться, мы перебьем их всех!
– Подожди. – Бьярни качнул головой. – Не стоит убивать людей, которые еще могут оказаться нашими союзниками.
– Что?
– Это не Торвард конунг. И это не фьялли.
– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросил Фиахна.
– Я узнал бы его корабли. А эти я вижу в первый раз.
– Как можно узнать корабли? Эти громадины все одинаковые!
– Ничего подобного. Они такие же разные, как люди, и даже не обязательно смотреть в лицо, то есть на передний штевень, чтобы отличить один от другого. Размер, очертания, окраска, украшения… Есть много признаков, но сейчас недосуг их объяснять. Главное – я должен выяснить, что это за люди. Если удастся заключить с ними союз, то мы приобретем поистине неоценимую помощь. У них есть корабли, с которыми мы сможем напасть на Торварда прямо там, где он сейчас. Мы сможем разом перевезти всех людей, которых собрали.
– Постой! – Фиахна тронул его за локоть. – Так это не Торвард конунг? Получается, он вовсе и не приходил на Ивленн? Так, может, у него и в мыслях нет на нас нападать, так зачем мы будем…
– Ядрить твою в корень! – Бьярни хлопнул себя по бедрам и чуть ли не впервые в жизни от души выругался в присутствии знатных, уважаемых людей. При этом ему снова вспомнился Торвард, никогда и ни при ком не стеснявшийся в выражениях, и Бьярни понял, почему у конунга так часто возникает желание облегчить душу. – Опять те же штаны, только завязка на боку! Если Торвард еще не пришел, это не значит, что он и не придет! Да, может, он прямо сейчас поднимает паруса! Ветер-то западный! Он, может быть, переждал эту непогоду у себя на Клионне или на Снатхе, а теперь будет здесь уже завтра – с многочисленным, свежим, отдохнувшим войском. И мы должны быть благодарны этим людям, – он кивнул в долину, – которые побудили нас собрать войско! Хотя бы уже поэтому мы должны дать им возможность остаться в живых.
– А я что говорил! – Фиахна усмехнулся и окинул стоявших вокруг людей значительным взглядом. – Волков не травят волками! Лохланнцы вступаются друг за друга!
– Ты не прав, Фиахна мак Матах, – возразил ему Брехан. Теперь, когда тот уже не был королем, знатные люди были не обязаны всегда с ним соглашаться. – Мы не раз наблюдали, какая сильная вражда порой кипит между разными лохланнскими вождями – порой они ненавидят друг друга гораздо сильнее, чем нас. Ведь к нам многие из них попадают впервые, а друг с другом их иногда связывает многолетняя кровная вражда. Бывает так, что, обнаружив возле наших берегов своих же соплеменников, они от ярости забывают и про нас, и про добычу, и ожесточенно кидаются в схватку между собой. Не раз и не два уже случалось так, что благодаря союзу с одним лохланнским вождем риги Зеленых островов уберегали свою землю от разорения и даже увеличивали свои владения. Разве ты не помнишь, как королева Айлен взяла в плен Кольбейна по прозвищу Большая Секира, после того как его корабль выбросило бурей на наш остров? Тогда он был обессилен и ранен, но королева дала ему возможность восстановить силы, и он не только защитил Ивленн от нападения со Снатхи, но и привез королеве богатые дары в благодарность за доброту и гостеприимство. Разве ты не помнишь, как в другой раз она сама вышла навстречу другому вождю, Транду сыну Гудмунда, и предложила ему плату за то, что он будет охранять наши берега и получать содержание и подарки, не проливая крови? От Транда ярла она даже родила сына, и, не умри тот маленьким, сейчас у тебя имелся бы единокровный брат, наполовину лохланнец! Королева Айлен была мудрой и смелой женщиной. Потому земля Ивленн и процветала под ее управлением. Она хорошо знала, что перед овечьим стадом именно другой волк будет еще более яростным и непримиримым противником волку, чем сторожевые псы. И мы поддержим короля Бьярни. Если он желает попытаться заключить союз с этими людьми – это следует сделать.
Ободренный поддержкой, Бьярни приказал начать подготовку. И этим же вечером, пока не стемнело, его дружина показалась у края долины. Он взял с собой своих кваргов и около полусотни уладов – из тех, кто был наиболее хорошо вооружен и производил наиболее грозное впечатление. Остальные получили приказ разжечь побольше костров: если сэвейги послали наблюдателей на холмы, то в соседней долине их глазам предстанет целое море огней и огромное войско. Люди и кони есть, и кто в сумерках и суете подсчитает, одна тысяча там или все три?
Завидев большую готовую к бою дружину, сэвейги вскочили с мест и принялись поспешно вооружаться. К тому времени, как Бьярни со своими людьми приблизился, они уже выстроили «стену щитов», прикрывая свои корабли и готовые отразить первый натиск. Но Бьярни приказал нести впереди себя белый щит – знак мира, хорошо известный и понятный сэвейгам. И те не оставили призыв к миру без внимания: когда Бьярни приближался, копья и стрелы в него не летели. Сдвинув щиты и напряженно глядя поверх кромок, сэвейги, кто бы они ни были, молча ждали.
– Здесь риг Бьярни, сын Дельбхаэм, внук Миада из Дома Клионн, повелитель острова Ивленн, – объявил Брехан мак Ллид, первым приблизившись к стене щитов. – Он хочет говорить с вами, лохланнцы. Кто ваш предводитель?
– Это я! – Один из воинов шагнул вперед. – Мое имя Эдельгард ярл, сын Рамвальда, конунга кваргов.
Бьярни едва сдержал возглас: этот человек, которого он и сам уже выделил среди окружающих, сразу показался ему знакомым. И теперь, когда тот назвался, Бьярни его вспомнил.
Высокий, с такими широкими плечами, что голова по сравнению с ними казалась маленькой, Эдельгард ярл, мужчина лет тридцати, светловолосый, с небольшой русой бородкой, выглядел одним из сильнейших воинов своей дружины, к тому же привлекал взгляд богатством снаряжения и оружия. Бьярни не сразу узнал его под полумаской шлема, украшенной чернением и позолотой, но вспомнил даже его голос, когда тот заговорил. В то время, когда Бьярни был всего лишь сыном рабыни, отец, разумеется, никогда не брал его с собой, собираясь в Винденэс, но Эдельгард ярл несколько раз гостил в усадьбе Камберг, а в первую зиму после женитьбы приезжал даже с женой. И теперь Бьярни отчетливо его вспомнил.
