Юлия Пульс - Гладь (СИ)
– Стой!
Юля грубо схватила меня за руку.
– Убери от меня руки!
– Это угроза? – рассмеялась она.
– Можешь расценивать как угодно!
– Напугала!
Юля швырнула меня в объятия Максима.
Я посмотрела на Вожатого в надежде найти поддержки, но тут же разочаровалась. Он больше не тот Максим, которого я так сильно любила. Больше нет той улыбки, что возносила меня к небесам. Остались только злость и недовольство. Я для него кукла, предмет, который он купил.
– К лестнице подходить нельзя, понятно? – приказал мне Максим.
– Это еще почему?
Я вырвалась из стальных объятий.
– Юль, охраняй лестницу, ладно.
Она кивнула и скрестила руки на груди.
– Пойдем со мной.
Он резко дернул меня за руку и повел за собой.
Я заранее знала куда мы идем. Единственной достопримечательность мира с белым небом была река. Я больше не сопротивлялась, не пыталась вырваться, а просто подчинилась ему и присела на берег.
Мы долго сидели молча у сияющей реки, как два незнакомых человека. Мысли витали где-то далеко от него. Они крутились вокруг Глади и Кирилла. Озеро стояло перед глазами, манящее своей невозмутимой красотой и спокойствием. Странная пустота поселилась внутри меня, когда повернула голову в сторону Максима. Я так сильно хотела быть с ним рядом и вот судьба свела нас, а мне даже сказать ему нечего. Он не мой. Больше ни родная душа.
– Максим, давай покончим со всем этим… Я хочу вернуться на Землю и все забыть.
– Как же так? Я боролся за тебя до последнего, а ты говоришь, что просто хочешь забыть обо мне? – с болью в голосе произнес он.
– Не надо было забирать меня с Глади. Отпусти меня обратно. Там мой дом, – прошептала я.
– Значит, ты сделала свой выбор. Уверена, что он правильный?
Вожатый нервно поглаживал мою ладонь.
– Не надо внушать мне любовь. Я всегда чувствую это.
Жар в ладони говорил, что он старался изменить мое мнение.
– Я ничего тебе не внушаю. Может, ты сама это чувствуешь, только боишься признаться?
Я понимала, что он не сдастся, но все равно настаивала на своем.
– Прости, мне нужен он.
После этих слов Максим сильно сжал мою руку и заставил подняться на ноги.
– Что ж, пусть он сам придет за тобой, а там посмотрим.
Он сказал это со злобой и повел меня к речной заводи.
Мы прыгнули в воду и в одно мгновение оказались на заднем дворе его дома. Он потянул меня в комнату. Я не сопротивлялась. Слишком слаба. Бессмысленно бороться. Сделать из меня Вожатую он не может, а больше ничем навредить мне нельзя.
Максим подхватил меня на руки и уложил на кровать. Прилег рядом, не отпуская руки. Я чувствовала любовь внутри, но знала, что она фальшивая.
– Я не могу тебя отпустить. Ты смысл моего существования, – прикрыв глаза, прошептал он.
– Тебе будет легче, если ты отпустишь. Я отправлюсь на Землю и все забуду.
Я была уже готова даже на этот отчаянный шаг, лишь бы Кирилл из-за меня не пострадал.
– Но я ведь останусь и все буду помнить.
Он посмотрел прямо мне в глаза и красный оттенок испарился. Необыкновенной красоты серые глаза смотрели на меня с любовью, не желая зла, но я больше им не принадлежала.
– Прости, я делаю тебе больно, но я больше не твоя.
Вот теперь вылезла вся сущность Вожатого. Глаза загорелись, мышцы напряглись. Он брезгливо откинул мою руку.
– Теперь я понимаю почему Рома убил тебя!
С этими словами он вышел из комнаты и захлопнул дверь.
Я осталась одна, стоя посреди четырех полосатых стен. Думать могла только о Кирилле. Боялась, что ему причинят боль, и во всем виновата буду только я. Надо бежать отсюда во что бы то ни стало.
Я бросилась к двери, но она закрыта, так же, как и окно. Схватив светильник с тумбочки, запустила его прямо в стекло, но он вновь оказался на своем месте, а стекло не повредилось. Тогда я осознала, что заперта в ловушке и деться некуда.
Как же плохо. Не знала точно сколько находилась в этой маленькой комнатушке. Если ориентироваться по закатам, то неделю. За это время ко мне никто не приходил. Я совсем одна. Обо мне забыли. Заняться нечем. Как назло, кроме кровати и пустых тумбочек в комнате ничего не было.
Не чувствовала усталости, не могла спать, не могла сойти с ума, в конце концов!
Закрыла глаза и представила улыбающееся лицо Кирилла. Только так можно забыться.
– Ну, что, передумала?
С грохотом захлопнула дверь Юля, входя в комнату.
Я даже не открыла глаза, просто неподвижно и молча сидела.
– Нет, значит? – присаживаясь рядом, продолжала она.
Опять молчание. Не хотела с ней разговаривать.
– Он не придет, Диана. Мы уничтожили его, – прошептала Юля.
Я резко распахнула глаза и устремила на нее взгляд, пытаясь распознать ложь.
– Не может быть! – закричала я и комната заходила ходуном.
– Битва была жестокой, из Вожатых остались только трое. Я, Максим и Богдан. Он убил и Вадима. Больше нет смысла ждать. Я лично стерла его в порошок.
– Тварь!
Я вцепилась руками в ее горло и начала сжимать все сильнее, а она смеялась.
– Смотрю, ты ослабла, подруга. Послушай, сожги все воспоминания, как бумагу и живи дальше. Я пришла сделать тебя одной из нас.
– Я никогда не буду одной из вас! Если действительно хочешь помочь, то отправь меня на Землю! Я хочу домой! Больше нет смысла оставаться в этом жестоком мире.
Я сдалась и опустила голову.
– Хорошо, – проговорила она и, приподняв мою голову за подбородок, нежно дотронулась губами до моего лба.
Я почувствовала жжение в глазах. Постепенно оно перерастало в обжигающее пламя, которое молнией проносилось по телу. Задержавшись в области шеи, оно потихоньку стихло. Душу волной отнесло в никуда, будто в воображении.
– Открывай глаза. Уже все, – сообщил звонкий голос Юли.
Я последовала ее совету. Что-то не так со зрением. Вокруг красиво и светло. Больше нет противного красного цвета, только нежно-розовый. Рука сжимала ткань простыни. Она приятная на ощупь: скользкая и прохладная.
Я смотрела в глаза Юли. Они совсем не красные, как обычно, а такие же каштановые, как волосы.
– Одень.
Она протянула мне короткое атласное платье розового цвета с мерцающими черными треугольниками на поясе.
Я пробежалась взглядом по своему нагому, будто фарфоровому телу. Почему я голая? Что произошло?
– Одевай, не бойся.
Она помогла натянуть облегающее платье. Ткань скользнула по телу, неся с собой прохладу и теплоту одновременно.
От холодного пола ноги стали подмерзать. Заметив это, Юля обула меня в сверкающие черные туфли на высоком каблуке.
