Алексей Изверин - Империя (СИ)
И мы ушли.
Я потирал кулаки, которые немного сбились о толстые мышцы Ворота. Но в целом я был горд своей победой. Хотя умом понимал, что только укрепил веру в свое колдовское происхождение. И это мне еще может выйти боком.
Мы еще немного погуляли по ярмарке.
Денег все равно не было, как и того, на что можно сменять товар.
Жители деревни теперь при встрече почтительно здоровались, загодя. Караванщики тоже посматривали как-то не так, как обычно.
Вообще, я еще раз подметил, что денег тут нету. Никто ничего на деньги не покупал, все только меняли.
Очень хотелось посмотреть на выигранный нож, но рассматривать его в толпе что-то не хотелось. Мало ли что подумают.
Но вот на деньги очень хотелось взглянуть.
С этой просьбой я, как меня не коробило, обратился к Иве.
— Ива, а почему тут только меняют вещи? А как же… — Вдруг я понял, что не знаю такого слова, как деньги.
— Ты имеешь в виду «Деньги», Кьен? Это очень опасная вещь для простого человека. Только староста может…
Ничего себе. Вот ребята зажигают…
— У нас только староста может хранить эту гадость. Если кто находит деньги, то сразу старосте отдают, а то проклянут.
— А если хочется что-то купить, как же быть, Ива?
— Да что купить… — Ива потрогала ожерелье с мечтательной улыбкой. — Мы обычно меняемся.
— А если что-то для деревни надо? — Продолжал настаивать я.
— Это староста покупает.
— А если вот торговец отказывается продавать, только за деньги?
— Тогда идешь к старосте, и меняешь у него вещи. А потом вместе со старостой идете к торговцу… Впрочем, нам с тобой пока не о чем беспокоиться, все равно у нас даже сменять нечего… Да и ладно, Бог пошлет. Пойдем домой, а? Что нам тут с тобой делать?
Я украдкой глянул на Иву. Та гордо шла рядом со мной, как будто ненароком поправляя бусы. Чтобы все видели ее новое приобретение. И ожигала взглядом всех остальных красавиц, которые имели глупость строить мне глазки.
Но на монетки все равно посмотреть стоит.
* * *Уже дома, в последних лучах солнца, я стал рассматривать нож.
Ива занялась приготовлением пищи, а у меня как бы выпала свободная минутка.
Нож как нож. Полоска стали, с одной стороны листообразная, с обеих сторон заточенная. Идет небольшая дола на две трети длины лезвия. Гарды нет в помине, а рукоять сделана из намотанных полосок кожи. Обушок сделан полукруглым.
Очень примитивное изделие.
Я еще раз крутанул его в руках.
Заточка машинная. Раньше, когда еще не было керамических соединений и не умели работать с молекулами, ножи делали так. Сначала брали большую болванку, потом ее нагревали, чтобы металл принял пластичность. Потом били по ней молотком, грубо приводя к нужной форме. А потом на вращающимся абразивном круге затачивали края лезвия. Или без этапа проковки, просто вырезали нужную форму на станках методом резания.
Забавные исторические способы обработки. Лет за сто до моего рождения обработки резанием почти уже не осталось.
Но тут нож точили явно на примитивном станке. Затачивали тоже.
В зависимости от эпохи, методы и способы обработки могут отличаться. Судя по чуть неровной кромке и проведенным словно по одной линии долам с обеих сторон клинка, заточили его вручную, а вот долы нарезали уже строгальным станком. Или фрезерным. Рукоятку уже намотали вручную.
Такое вот средневековое производство. Значит, есть в таинственной Империи и фрезерно-строгальные станки, и абразивные круги, и какой-никакой станочный парк и что-то вроде производства.
Хорошо она тут устроилась, Империя-то эта.
Одно понятно, что это не уровень колонии, пусть даже и деградировавшей. Если оборудование осталось, то ножей на-амного получше можно нашлепать в любом производственном комплексе по полкреда за тонну.
А если бы совсем деградировали? Так, что от промышленных комплексов осталась лишь пыль, и только древнейшие технологии обработки все еще в ходу.
Ну да, за двести-то лет! Флаеры могли рассыпаться, шаттлы тоже. Но вот практически вечные сборочно-обрабатывающие машины… Да чему там ломаться-то? Они ж еще и саморемонтирующиеся.
Я почувствовал, что начинаю загоняться.
Слишком много размышлений.
Есть Империя, в которой есть развитый станочный парк. Вот это дано.
Но что тут называют Империей Австралазиа? Остатки ли это земной колонии, которые неведомыми мне путями впали в дикость? Или просто местечковое государство?
Вот бы еще и на деньги их посмотреть, чтобы знать, как выглядят.
Деньги, как средство взаиморасчетов и один из финансовых столпов любой властной пирамиды, государство защищает как только может.
Как ни крути, а надо идти в Империю. Посмотреть, что там да как. И выйти на контакт с колониальными властями.
Но выпустят ли меня из деревни?
Не знаю. Но почему-то мне кажется, что покинуть деревню будет чуть сложнее, чем сюда попасть.
— Кьен, хватит нож крутить! Он лучше, чем у Шестого! — Ива разливала наваристую тановую похлебку по плошкам. — Давай есть лучше, смотри! Ну разве не вкусно? Только сначала молитву. Давай, повторяй за мной…
Глава 9
Все, что я успел достоверно узнать — религия тут монотеистическая, единобожие. Дальше в этом деле я не разбирался, так как я не ксенолог и не культуролог.
Во все ее тонкости я не вникал, решив на всякий случай держаться от нее подальше. Как-то мне инстинктивно не нравилось вмешиваться в еще и эту партию.
Но религия неожиданно соприкоснулась со мной, причем весьма быстро. Однажды утром к нам зашла Ветка, заговорщически переглянулась с Ивой, и девушки позвали меня с собой.
Ветка уже давно не заходила, с недельки две, и видел я ее больше мельком, а тут — нате вам, гости пришли. И на кой она мне сдалась-то, а?
— Пошли. — Сказала Ива, вытирая пот со лба.
— Куда? — Удивился я. — Ведь еще так рано…
— … -Произнесла Ветка.
Я этого слова я все еще не знал, и переспросил, что они имеют в виду.
Девушки внимательно посмотрели на меня. Ива переглянулась с Веткой, явно хотела что-то сказать, но в последний момент передумала.
— Так куда пойдем-то? — Еще раз спросил я. — Да в такую рань…
— Такое место, где поклоняются богу. — Осторожно сказала более бойкая Ветка. — Понимаешь? Церковь.
— Церковь? — Сделал я вид, что вот наконец-то догадался.
— Да, в церковь. Ива, а где ожерелье? Покажи, а?
— Я с собой одену! — Ива упорхнула за занавеску. — Ты садись, что стоишь? Кьен, одевайся красивее, сегодня важный день у нас!
