Ирина Сорока - Остаться в живых
Скептически посмотрела на волчонка, пожалуй он все же хотел мне приятное сказать. Но просто так, без возмездия отпускать их тоже не стоило.
— В качестве извинения будете должны нам с Софи по желанию, — вынесла я свое решение.
— А Софи‑то за что, — возмутился Лешик.
— За любопытство.
А на следующий утро, хоть и не хотелось, но пришлось вставать рано. Настал судный день. А если проще — то пришло время отрабатывать повинность в библиотеке.
Одно радовало — делать это мне предстоит не одной, а в компании. Кроме того, это как раз отличный шанс узнать о себе больше, как бы странно не звучала данная фраза.
В самом приподнятом настроении спустилась на завтрак в столовую. Редкие и весьма хмурые адепты провожали меня удивленными взглядами. Еще бы, так рано вставать на каникулах приходится только тем, кто провинился, и тем кому предстоит пересдавать сессию. Все остальные могут наслаждаться заслуженным отдыхом.
— Слышала новость? — спросил Лешик, едва я успела с подносом подойти к столу.
— Откуда?
— Говорят лесные гоблины восстали. Выпускников с преподавателями туда на практику отправляют.
— Так ведь каникулы! — всплеснула руками подошедшая Софи.
— А каникулы у них будут после. — проявил свою осведомленность волчонок.
— Интересно, куда нас отправят? — спросил, флегматично жевавший свой завтрак, Оливер.
— А что говорят про гоблинов? — решила вернуть разговор на прежнюю тему.
— Ничего определенного, — пожал плечами Лешик. — Я вам более того скажу, все это очень странно. Лесные гоблины дружелюбны и обладают лишь зачатками разума. Еще ни разу не было, чтобы они устраивали беспорядки.
— Да это каждый ребенок знает, — отмахнулась подруга.
— Может тогда каждый ребенок знает, от чего произошло второе магическое возмущение за месяц? — обиженно парировал парень.
— Магическое возмущение?!
— Да, кажется, около двадцати пяти ри, но если учесть, что зона занимаемая гоблинами относится к магически бедным, то все это кажется странным. Вы так не считаете?
Мы считали. И даже переглянулись с Софи.
— Ты бабушке про руны сказала? — спросила подруга.
— Что за руны? — проявил любопытство Оливер, отставляя от себя пустую тарелку.
— Нет, забыла, — так и не ответив Оливеру, повернувшись к Лешику спросила, — дознаватели тоже туда едут?
— Кажется…
Сорвавшись с места, бросилась на поиски бабушки. Может быть я не права и в рунах нет ничего особенного, но лучше сказать, чем промолчать, а потом жалеть.
Где поселили дознавателей я знала лишь приблизительно, поэтому отчаянно боялась не успеть. Но все обошлось. Первый же попавшийся следователь хмуро ткнул в третью справа дверь.
— Бабушка! — без стука распахнула дверь, за что и поплатилась, увидев две пары, удивленно на меня взирающих, глаз.
— Ханна, я тебя стучаться не учила?
— Простите, могу подождать за дверью, если помешала.
— Лучше расскажи из‑за чего снова суета, — приглашающе махнул рукой Сейм.
— Может лучше наедине? — спросила у бабушки
— Что‑то личное?
Покачала головой.
— Секретное?
— Не знаю, — честно ответила ей.
— Тогда говори при Сеймми. У меня мало времени.
Задумалась на пару секунд.
— Помнишь, я рунами увлекалась?
Бабушка оторвалась от рассматривания карты и посмотрела на меня, но задавать вопросов не стала, ожидая продолжения.
— Так вот. Перед тем, как произошло магическое возмущение, когда мы спускались в гробницу, я на входе заметила две руны: наследия и запрета трансформации.
— Почему ты решила об этом рассказать? — удивленно спросил директор. Сегодня он снова был спокоен и собран, без лишней язвительности. Именно с таким Сеймом было приятно общаться, поэтому терпеливо объяснила.
— Покойники не трансформируются, они только оживают. Даже если при жизни у них была вторая ипостась, то после смерти остается лишь человеческая оболочка. Так что эту руну используют как защитную, против живых. Что касается наследия, то об этой руне у меня было очень мало информации. Насколько понимаю, ее используют, чтобы призвать для помощи духов предков.
Хельге мои объяснения были ни к чему, поэтому она погрузилась в какие‑то свои думы.
— Плохо, что ты раньше не сказала, — вздохнула она.
— Прости…
— Сеймми, организуй, чтобы Ханна снова попала к гробнице и смогла там хорошо все осмотреть. — на этих словах меня передернуло от воспоминаний. — Может быть у вас есть специалист по рунам? — заметив мою реакцию спросила бабушка.
Ректор пожал плечами.
— Вы же понимаете, Хельга, руны, давно забытый язык. Мало кто им интересуется. Я поспрашиваю среди учителей, но обещать ничего не могу.
Бабушка кивнула соглашаясь. А потом обняла, поцеловала и… выставила за дверь, под предлогом решения важных дел с ректором.
Оставшись в одиночестве в коридоре от удивления еще несколько секунд молча таращилась на закрытую дверь. А потом о себе напомнил ворчанием живот, он‑то и заставил задуматься о том куда идти дальше. Судя по внутренним часам, на завтрак я уже опоздала, остается плестись в библиотеку.
— Ну, что сказала льерра Хельга? — шепнула Софи, отвлекая меня от монотонного ворчания гнома, который не понимает нынешнюю молодежь вообще и тех кто опаздывает в частности. Если кто не понял, это он про меня. Первые минут пять я даже заслушивалась его сравнениями и эпитетами в мой адрес. Еще бы он ни разу не повторился и и разу не сказал нецензурного слова!
— Отправляет меня обратно в гробницу, руны изучать, — мы с подругой покорно тащили две больших стопки книг, которые нужно было рассортировать после учебного семестра.
— Она, что пошутила?! — излишне громко воскликнула девушка. Гном, шедший в шагах десяти впереди, повернулся, смерил ее презрительным взглядом и завел снова пластинку, но теперь уже по поводу невоспитанных адептов не знающих, как вести себя в самом сердце науки.
— Эй, девчонки! — шепотом позвал нас Лешик. Волчонок выглядывал из‑за соседнего с нами стеллажа и призывно махал рукой.
Стараясь не привлекать к себе внимание, осторожно шмыгнули вслед за зовущим парнем. Как оказалось, Оливер тоже был тут. Свою, еще более внушительную, стопку книг он сгрузил на пол и теперь с успехом использовал ее в качестве низенького стульчика.
— Смотрите, что я нашел! — с самым хитрющим видом, Лешик одновременно нажал на стену лбом, правой рукой и левым коленом, после чего немного отошел.
Минута. Ничего не произошло. Софи уже хотела что‑то сказать, даже рот открыла, да так и осталась стоять с открытым ртом, потому что в этот самый момент часть стены исчезла, открыв нам крохотный, темный чуланчик с рядами полок по периметру. На каждой из полок лежало по нескольку пожелтевших от времени тетрадей.
