Ольга Куно - Голос моей души
Публика хохотала, восторженно улюлюкала и аплодировала. Представление имело небывалый успех, проявившийся, помимо прочего, и в финансовой форме.
Назавтра мы уезжали за границу. Джей с Розалией отправились за кое-какими покупками. Ролен и Мирта мирно беседовали, что нередко происходило в последние дни. Однако, увидев Андре, Ролен вдруг поднялся и, что-то сказав артистке, быстро зашагал к нам.
– Идём, надо поговорить, – не церемонясь, бросил он и, обогнув Андре, поднялся в наш фургон.
– Что это с ним? – удивлённо спросила я.
– Сейчас узнаем, – ответил Андре с видом, не сулившим лекарю ничего хорошего.
И тоже вскочил в фургон. Стоит ли уточнять, что я последовала за ним.
Первым делом он бросил быстрый взгляд на моё тело и, лишь убедившись, что всё в порядке, переключил своё внимание на лекаря.
– Так о чём вы хотели со мной поговорить? – осведомился Андре, распрямив спину и уперев руки в бёдра.
– Да уж есть о чём, – тоном, в котором сквозило явное неодобрение, откликнулся Ролен.
Я непонимающе уставилась на лекаря. Такой стиль общения был совершенно не в его духе, и при этом я совершенно не могла понять причину столь резкой перемены.
– А точнее? – недовольно нахмурился Андре.
Моему спутнику тон лекаря определённо не нравился.
– Собираетесь ехать через границу?
Лекарь задал вопрос таким тоном, словно в этих планах было что-то постыдное.
– Так же, как и вы, – с вызовом откликнулся Андре. – И что же?
– А вы не задумывались о том, как именно собираетесь это делать? – раздражённо, даже агрессивно продолжил расспросы лекарь.
Тут уж терпение Андре достигло своего предела.
– Послушайте, Ролен, – холодно произнёс он, распрямив шею. – Я благодарен вам за ту помощь, которую вы оказываете моей жене. Но ваш тон и ваши полунамёки начинают выводить меня из себя. Либо говорите, что хотели сказать, напрямик, либо избавьте меня от своего общества.
– Напрямик? Отлично! – принял вызов лекарь. – Ну что же, говорю напрямик. Травма головы не может привести к состоянию стазиса, – обвинительно произнёс он, указывая взглядом на моё тело.
Я напряглась. Андре медленно положил руку на рукоять меча. Ролен, кажется, заметил этот манёвр, но предпочёл его проигнорировать.
– Стазис может наступить исключительно в результате магического вмешательства, – яростно продолжал лекарь. – И только в трёх вариантах. Вариант первый: смертельная магическая атака, сбой в которой приводит не к гибели, а к стазису. Вариант второй: магическая защита, предотвращающая неминуемую в противном случае смерть. Это вариант – намного менее вероятный, чем первый, поскольку для такого эффекта требуется магическая защита небывалой мощности, в то время как для ошибки в магическом нападении особая мощность не требуется. И третий вариант, ещё менее вероятный, – это случайное попадание человека в зону магического воздействия в момент предполагаемой смерти.
– Ну и что же вам не нравится? – зло прищурился Андре, по-прежнему не убирая ладони с рукояти. – Допустим, моя жена упала с лестницы, и в этот момент случайно оказалась в зоне магического всплеска?
Лекарь в ответ на такую версию лишь агрессивно рассмеялся.
– Ваш дом, вероятно, находился в экспериментальной зоне магического ведомства? – сыронизировал он. – В любом случае я не верю в такие совпадения. Состояние стазиса само по себе невероятная редкость. А уж сочетание такого результата с чередой случайностей, о которой вы говорите, – просто смешно.
– Если смешно, так смейтесь, – процедил Андре. И совсем тихо добавил: – Пока можете.
Однако Ролен, более не настроенный на смех, продолжил говорить в прежнем запале.
– Итак, влияние магии на состояние вашей жены очевидно. Далее, при осмотре я обнаружил на её теле в районе солнечного сплетения след от зажившей раны. И нет, она не могла быть получена при падении, – поспешил он ответить на невысказанное объяснение Андре. – Это колотая рана, нанесённая, вероятнее всего, ножом. Зато осмотр головы пациентки не выявил никаких следов предполагаемого удара о ступеньку.
– Что-нибудь ещё?
Голос Андре прозвучал спокойнее, чем прежде.
– У вашей жены все признаки физического истощения. – Ролен безусловно заметил сквозившую в реплике Андре угрозу, но снова умышленно её проигнорировал. – Причём напомню: во время стазиса истощение не наступает, даже если человек не получает ни еды, ни питья. – Лекарь посмотрел Андре прямо в глаза. – Скажите, вы морили свою жену голодом, не давали ей пить, избивали и даже кололи ножом?
Андре аж поперхнулся, услышав столь своеобразную трактовку фактов. А Ролен между тем продолжил, якобы резко сменив тему.
– Кстати, вы не в курсе, что около десяти дней назад оппозиционеры взорвали Мигдальскую тюрьму, чтобы освободить виконта Делиньон? – осведомился он. – Говорят, при этом они так перестарались, что от башни едва ли что-то осталось. Не исключают, что кому-то из узников удалось сбежать, хотя при таких разрушениях это трудно знать наверняка.
– С чего вы взяли, что это должно меня интересовать? – резко спросил Андре.
– Действительно, с чего бы? – повторил Ролен, бросая на него гневный взгляд.
А затем шагнул к моему телу и, прежде чем Андре успел бы что-либо предпринять, задрал один из рукавов, обнажая широкий синеватый след на запястье.
Андре тут же обнажил меч. Не сказать, чтобы лекарь посмотрел на клинок без страха, но в руках себя держал хорошо, и продолжил говорить не намного менее яростно, чем прежде, лишь несколько потише.
– Вы в курсе, что после разрушения Мигдаля на всех границах ужесточены условия досмотра? – осведомился он. – Всех выезжающих из Риннолии тщательно обыскивают, и обыск касается не только вещей, но и самих путешественников. И в ходе такого досмотра пограничная стража непременно обратит внимание на такую красноречивую деталь! – Он взглядом указал на след от железного браслета. – Догадываетесь, чем это чревато для вас, а заодно и для тех людей, что имели неосторожность взять вас пассажирами?
Я с трудом удержалась от витиеватого ругательства. Час от часу не легче. То есть всё это время мы шли к неминуемой поимке и возвращению в тюрьму. Если, конечно, нас не отправили бы прямиком на плаху, во избежание повторной попытки побега. И что теперь делать? Остаться в Риннолии, продолжить скрываться здесь? Долго ли нам это будет удаваться? В больших городах мы постоянно рискуем быть узнанными. А в маленьких риск не меньше, ибо там чужаки слишком приметны.
– И что нам теперь делать с этим умником? – устало спросила я.
