Джон Толкин - Хроники Средиземья
Следующий камень со свистом рассек паутину и насмерть поразил сидевшего в ее центре паука. Прочие твари забеспокоились и на время забыли о гномах. Они не могли видеть Бильбо, но быстро определили, откуда летят камни, и начали окружать хоббита, выпуская свои клейкие нити. Бильбо поспешно сменил укрытие. Он задумал увести разъяренных пауков как можно дальше от гномов. Около пятидесяти тварей собралось у того дерева, за которым он прятался раньше. Бильбо забросал их камнями, а потом, пританцовывая, запел — чтобы сильнее разозлить пауков и чтобы дать гномам знать о себе. Пел он вот что:
Эй ты, старый паучище-толстобрюх,
Не лови ты, паучище, дохлых мух!
Паучина! Паучина!
Не страшна мне паутина!
Вот он-я! Беги за мной во весь дух!
Эй ты, старый паучок-дурачок,
Не поймаешь ты меня, паучок.
Паучина! Паучина!
Дурачина! Дурачина!
Не повесишь ты меня на сучок!
Конечно, песенка получилась неказистой, но не судите слишком строго — ведь Бильбо сочинил ее сам, да еще в такой обстановке! Как бы то ни было, своего он добился- Пауки бросились за ним. Одни соскользнули на землю, другие перепрыгивали с дерева на дерево, выпуская все новые нити. Они клюнули на приманку гораздо быстрее, чем того ожидал хоббит, потому что пришли в дикую ярость. Кому это понравится, когда в тебя кидаются камнями, потешаются над тобой и называют «дурачиной»?
Бильбо метну лея в сторону, однако пауки разбежались по всей поляне и принялись заплетать паутиной прогалы между стволами деревьев. Должно быть, они рассчитывали залучить невидимого врага в сети. И тут Бильбо, набравшись храбрости — или дерзости? — запел новую песенку:
Остолоп и Дурошлеп ловят меня в сетки, — а я очень, очень сочен! — только сетки редки! Эй! Давайте, не зевайте, вы, простофили!
Не поймать вам эту птаху, сколько б ни ловили!
Обернувшись, он увидел, что пауки заплели и последний свободный проход. По счастью, паутина была хлипкой — всего лишь две или три толстые нити. Хоббит легко перерубил их мечом и убежал с поляны, продолжая распевать свою песенку.
Меч пауки заметили, хотя и вряд ли поняли, что это такое. Целая свора ринулась вслед за хоббитом по земле и по деревьям: волосатые лапы так и мелькали, челюсти клацали, глаза сверкали от ярости. А хоббит, ускользнув от погони, тихонько вернулся обратно, предоставив паукам разыскивать его по всему Лихолесью.
Времени у него было в обрез — пока пауки не разобрались, что к чему, и не возвратились в свое логово. Но он твердо решил, что должен освободить гномов. Труднее всего оказалось взобраться на то дерево, на котором висели мешки. Вряд ли у Бильбо это получилось бы, когда б не паучья нить, толстая и прочная; по ней он и вскарабкался, содрав себе кожу на ладонях. На дереве его встретил старый и злобный толстопузый паук, которого оставили стеречь пленников. Эта гнусное существо ощупывало гномов, проверяя, кто из них сочнее, — видимо, оно хотело попировать на воле в отсутствие остальных. Прежде чем сторож успел что-либо сообразить, господин Торбинс нанес удар, и паук бездыханным рухнул наземь. Теперь следовало прикинуть, как вытащить гномов из мешков. Если перерубить веревки, несчастные гномы попросту попадают на землю, до которой совсем не близко. Бильбо прополз по ветке — мешки с гномами внутри закачались, точно спелые плоды — и осторожно подобрался к первому мешку.
«Наверно, Фили или Кили, — подумал он, глядя на торчавший из мешка кончик голубого колпака, из-под которого высовывался нос. — Вон какой нос длинный. Скорее всего, Фили».
Скорчившись в три погибели, хоббит осторожно разрезал опутывавшую гнома паутину. Извиваясь ужом, Фили кое-как выбрался из мешка. Боюсь, Бильбо не смог удержаться от смеха при виде гнома, словно кукла на веревочках дрыгающего затекшими руками и ногами. В скором времени Фили достаточно оправился и принялся помогать хоббиту; впрочем, толку от него было немного — паучий яд еще действовал. Чтобы сорвать с бровей остатки паутины, ему потребовалась целая вечность, а бороду он просто обкорнал своим мечом.
Вдвоем дело пошло быстрее. Освобожденные гномы, все до единого, едва стояли на ногах — кто от усталости, а кто от слишком сильной дозы яда.
Освободить успели шестерых — Кили, Бифура, Бофура, Бомбура, Дори и Нори. Бедного Бомбура, самого толстого из всей компании, пауки так исщипали, что его не держали ноги — он плюхнулся на кучу листвы под деревом и остался на ней лежать.
Оставалось еще пять мешков. Но тут возвратились разгневанные пауки. Бильбо успешно отразил первый натиск, сбросив тех, кто пытался влезть по стволу. К несчастью, он забыл надеть кольцо, которое снял, вытаскивая Фили, и теперь пауки увидели, кто их так долго дурачил.
— Вот ты какой, коротышка! — зашипели они. — Погоди, мы до тебя доберемся! Повисишь пару дней на ветке, сразу отучишься шутки шутить! И жало твое тебе не поможет!
Пока они шипели на Бильбо, гномы освободили из мешков своих товарищей, разрезая паутину ножами. Ясно было, что готовиться надо к худшему. Одно хорошо — светло, не то что ночью, когда их застали врасплох.
Вдруг хоббит заметил, что несколько пауков собрались вокруг бедняги Бомбура и вновь опутывают гнома своими нитями. С громким криком он кинулся на тварей, цеплявшихся за ствол. Те отпрыгнули, а Бильбо напал на пауков, окруживших Бомбура. Его меч так и сверкал, словно радуясь битве! Полдюжины врагов пало, прочие отступили, оставив Бомбура хоббиту.
— Спускайтесь! — крикнул Бильбо гномам. — Скорее, не то вас зацапают! — Он вовремя заметил пауков, которые вскарабкались на соседние деревья и уже исподтишка подбирались к ничего не подозревающим путникам.
Гномы поспешили последовать его совету. Кто слез, кто спрыгнул, кто попросту свалился. Бильбо понял, что, покуда они не придут в себя, на помощь особо рассчитывать не приходится. Бифур и Бофур заботливо поддерживали Бомбура, а Бильбо сновал туда-сюда, размахивая клинком и отгоняя слишком уж ретивых пауков, которые окружили их со всех сторон.
Выбор был невелик — либо победа в сражении, либо плен и страшная смерть. Кое у кого из гномов имелись ножи и палки, все они умели метать камни, а у Бильбо был эльфийский кинжал.
Пауки наступали, их отбрасывали, они наступали снова, не обращая внимания на погибших. Долго так продолжаться не могло. Бильбо совсем выбился из сил, а из гномов лишь четверо достаточно твердо стояли на ногах. Пауки заметили, что противник слабеет, и, предвкушая торжество, принялись ткать паутину.
Хоббит понял, что ему придется посвятить гномов в тайну кольца. Другого выхода не было.
