Иван Суббота - Лич - 4
- Да, - простодушно ответила девчонка.
- Снимай его.
Елена послушно сняла ремень и в ожидании уставилась на меня.
Опасных зверей здесь нет, иначе антилопы, которых, как я заметил сверху, было немало в округе, так спокойно не паслись бы. Кинава вообще дружелюбный материк. Опасные монстры встречаются и на ней, куда же без них, но куда реже, чем на других материках. И, вообще, Кинава скучный континент. Насколько я знаю, здесь и квестов никаких интересных не дают. Может, где-нибудь в глубине материка и имеется что-то интересное, но туда пока еще никто не добрался. Мы первые, кто оказался в самом центре этого континента. Наверное.
- Давай его сюда.
Она о чем-то начала догадываться. По крайней мере, посмотрела на меня с подозрением.
- Зачем?
- Учить тебя буду. Пороть. А то я вижу, что твой приемный отец слишком добр был к тебе. Не доучил.
- Ты не посмеешь!
- Посмею. Еще как посмею.
- Не посмеешь!
Я сделал несколько шагов по направлению к Елене. Она - несколько шагов от меня.
- Стой! - сказал я.
Она замерла.
- Лучше стой на месте, будет не так больно!
- Я буду кричать!
- Обязательно! Это я тебе гарантирую.
Она развернулась и бросилась наутек, крикнув на ходу:
- Ты не посмеешь!
Я посмел. Еще как посмел. Догнал ее "Прыжком", отобрал ремень и так выпорол своенравную девчонку по мягкому месту, что ее крики, наверное, слышны были даже на других материках.
Антилоп, по крайней мере, в ближайшей округе не осталось ни одной. Бедные, напуганные истошным криком Елены, животные в панике и на предельной скорости уносили ноги от нас и остановились только, наверное, когда достигли берега океана. А может, и океан не смог их остановить.
Глава 6.
Я сидел под деревом, прислонившись к нему спиной, а рядом, прижавшись ко мне и уткнув голову мне в плечо, рыдала Елена. Иногда рыдания ее затихали и она только тихонько всхлипывала. В эти мгновения мне было особенно жалко ее - заплаканное личико и обиженно оттопыренная нижняя губа напоминали ребенка.
- Как ты мог так со мной поступить? - сквозь всхлипы в который уже раз спросила Елена.
Остановившиеся было слезы опять полились ручьем из ее глаз, затихающие рыдания вновь сменились все более и более громкими завываниями. Тональность рыданий становилась все выше и выше, плач Елены опять разнесся по округе.
Я поднял руку и погладил ее по голове. Наверное, ей сейчас очень больно. Как я ее лупил! О боги, как я ее лупил! Я и сам сейчас с содроганием вспоминаю это. Никогда не думал, что способен на такое. Но виноватым я себя не чувствовал. Наоборот.
- Я был зол. Я был очень зол, - ответил я на вопрос Елены.
Зол? Да это не то слово, которым можно описать охватившее меня бешенство, когда после приземления, оглянувшись по сторонам, я понял, что, по крайней мере, в ближайшее время нам не угрожает никакая опасность и все мои страхи, все мои переживания во время падения были напрасны.
Я опять погладил голову девушки. Хорошие у Елены волосы. Наверное, такие называют шелковистыми. Ее рыдания постепенно затихали, становились все тише и тише, опять перейдя в обиженные всхлипывания.
- Больно?
Елена шмыгнула носом и кивнула:
- Очень!
Что самое интересное в этой ситуации так это то, что сделать с этой болью Елена ничего не могла. А ведь она целительница!
Не знаю, кто следил за процессом устроенной мною порки - вся система, отдельный ИскИн, контролирующий наносимый урон, или сами боги этого мира с удовольствием взирали на это шоу, но устроенная мною экзекуция была оценена правильно - показатель здоровья у Елены не снизился ни на единичку. Нечего ей исцелять! Похоже, высшие силы с пониманием отнеслись к моему поступку. Я бы даже сказал - с одобрением. Вот чувствовал я поддержку с их стороны. Интуитивно.
Но, все-таки, я, похоже, перестарался. Как она теперь сможет сидеть на грифоне? Не пешком же идти до Дерева Жизни, до него не меньше десяти километров!
- Как ты мог так со мной поступить?
Я закатил глаза.
К Дереву мы добрались далеко за полдень, даже ближе к вечеру. Идти пришлось пешком, попытка воспользоваться ездовым животным успехом не увенчалась - Елена соскочила с грифона сразу же, как только ее ягодицы коснулись его спины. И опять завыла на всю округу, опять зарыдала.
Дорога к Дереву была относительно спокойна, всего пару раз нам пришлось обходить заросли колючего кустарника, из которых доносилось предупреждающее грозное шипение. Кто там шипел в кустах, мы так и не разглядели. Может, это был опасный хищник, а может и какая-нибудь пичуга таким образом отгоняла врагов от своего гнезда.
Еще один раз нам спешно пришлось уносить ноги от стада слонов, к которому мы приблизились на довольно близкое расстояние. Несколько самцов посчитали такое соседство неприемлемым и, протрубив хоботами какой-то боевой клич, ринулись на нас. Хорошо, что они не стали нас долго преследовать, удовлетворившись нашим решительным и поспешным бегством. Была у меня мысль показать этим обнаглевшим животным, кто здесь хозяин, благо уровень у них был не очень высокий, но Елена меня остановила, пожалела глупых зверушек. Сказала, что это очень романтично выглядит - огромные звери, рассекающие колышущуюся от ветра высокую зеленую траву, выглядели, как идущие по синим волнам каравеллы, которые девушка видела в гавани Вавилона.
На середине пути я оглянулся. Позади нас в небо уходил каменный шпиль, теряясь в облаках. Впереди, точно так же тянулся вверх и исчезал в облаках ствол огромного дерева, одиноко стоявшего посреди равнины. Грандиозная картина! Ничего другого в голову не могло прийти при виде этого исполина. Сравнивать его было не с чем. Это дерево - единственное в своем роде. Мощный темно-коричневый ствол - лишь только узкая светлая полоска тянулась у самой земли, словно кто-то заботливо покрасил растение белой краской, спасая от вредителей-короедов - вызывал трепет и уважение задолго до того, как мы приблизились к нему вплотную.
Мы стояли под Древом Жизни, словно перед гигантской стеной, убегающей вправо и влево и теряющейся где-то вдали от нас, и глазели на это чудо Природы. Внутри этого ствола мог бы поместиться целый город размером не меньше Вавилона!
Я подошел к этой стене и приложил ладонь к ее гладкой поверхности. Прикрыл глаза. Почувствовал, как живительная сила наполняет меня энергией. Это были совсем другие ощущения, отличные от чувства наполненности маной. Совсем другие.
