Надежда Кузьмина - Попала!
Два дня в неделю я проводила в мастерской Борадиса. Мы мастерили шестерёнки, первый в истории Аризенты роликоподшипник и клепали из звеньев велосипедную цепь. Кузнец был очарован.
Два охламона-студиозуса окопались на нашем заднем дворе. Иногда я их подкармливала, иногда просила что-то сделать - сначала по мелочи, а потом стала доверять закупки на рынке или ходила вместе с ними по городу. Один раз, когда мы втроем шли по улице, мне показалось, что впереди мелькнула высокая темноволосая фигура. Я шарахнулась в переулок, как чёрт от ладана. Да, мне нравился Арвис, меня к нему тянуло, можно даже сказать - я влюбилась. Но рядом с тем, насколько мне сейчас было интересно жить, это ничего не значило. Я бы теперь не смогла сидеть в четырех стенах в ожидании "господина и повелителя". А потому каждый вечер надевала на голову сначала кастрюлю, потом более удобный круглый котелок, найденный в чулане, и, наконец, изготовленный для меня Борадисом шлем в мелких дырочках. Кстати, мы наладили еще и выпуск дуршлагов - их почему-то тут тоже ещё не придумали.
Я оформила завещание на случай, если вдруг провалюсь ещё куда-нибудь, отписав свою долю в деле Борадиса К-2. Тот отмахивался… но я объяснила, что когда выходила в последний раз из своего дома, тоже ни о чём таком не помышляла. Хихикнула про себя, уж точно не о массовом выпуске мясорубок в соседнем измерении.
Освоив язык достаточно, полезла в учебники. Ага, вот примерно так я себе и представляла семнадцатый век. Или начало восемнадцатого. Парусные суда, громоотводы, чёрный порох. А вот нормального ручного огнестрельного оружия тут вроде бы не было. Решила, что про нарезку на стволах говорить не стану, сколько бы денег ни сулили. Расскажу, только если новой родине будет грозить война. Не иначе.
Час в день пришлось посвятить ещё одному, совершенно неожиданному занятию - верховой езде. Все состоятельные персоны имели свои конюшни, причём ездить предпочитали не в каретах, а верхом. Быстрее, манёвреннее, меньше трясет. При университете конюшня была. Профессор договорился об обучении племянницы, а Лириад гонял лошадь со мной на спине по кругу на корде, следя за посадкой и обучая управлению. Делал он это не просто так, а за небольшую привилегию помогать мне, когда я спрыгивала с седла. Парень подхватывал меня в полёте и плавно опускал на землю, прижимая к себе. Руки на несколько лишних секунд задерживались на талии, но я не возражала - гибкий высокий смешливый шатен мне нравился. Один раз он попробовал меня поцеловать, но я шарахнулась так, что напугала мою гнедую Звёздочку. Была уверенность, что получи я поцелуй - и Арвис об этом сразу же узнает. Уж если два месяца обещала ни-ни, надо держать слово. А вот потом я свободна!
На политику, как внешнюю, так и внутреннюю, внимания я не обращала. Просто держала часть денег всегда при себе и чётко знала - случись что, побегу не на восток, а на запад. Желательно, в компании К-2, к которому сильно привязалась. Беда только, что в практическом разрезе жизни профессор был едва ли не беспомощнее меня. Как-то я спросила, кто, вообще говоря, управляет Риоллеей и Аризентой? Оказалось - королевская семья. По-здешнему, маэллты. Которая в данный момент состоит из двух принцев и их матери. Куда делся отец, внятного ответа я не получила. Старший принц как раз проходит сейчас коронационное испытание. Что это за зверь и в чём оно заключалось - Корэнус не знал. А про младшего прошёл слух, что тот вроде как помолвлен. В общем, что-то у него с какой-то девушкой. Я покивала, прикинула, не подарить ли молодым золочёную мясорубку на свадьбу… и выкинула семью маэллтов из головы
Ещё я всё пыталась у кого-нибудь вызнать: шаровары ушастые - это просто причуда моды или же в этом беспределе скрывается тайный, неведомый мне смысл? Потому как если то мода, её можно сменить. А если это - как три окна в стене в честь троицы, то ни два, ни четыре никто тебе сделать не позволит. А мне уж очень хотелось избавиться от имиджа чебурашки.
Но, в общем, жизнь была прекрасна. Месяц миарэл уже шёл к концу, дела раскручивались, Борадис притащил нам кошель, в котором было целых восемьдесят золотых. К-2 развеселился, когда я выложила на стол перед ним шестнадцать монет - в два раза больше его университетского жалования, а потом потребовала с него свои законные серебрушки. В общем, если так пойдёт, к зиме у меня будет дом. Вот только уезжать от К-2 совсем не хотелось. Да и Корэнус меня бы не отпустил.
Закончив денежные расчеты, поднялась к себе, чтобы немного отдохнуть. Прилегла на кровать, вытянула ноги. Наверное, я расслабилась, раз позволила себе задремать без привычного котелка на голове. Потому что не успела глаза закрыть, как оказалась в знакомой мансарде, сидящей на кровати напротив оседлавшего стул задумчиво рассматривающего меня Арвиса.
А он похудел. И раньше не было этих горьких складок у рта. Глаза голубые, но смотрит недобро. Волосы завязаны сзади в хвост.
- Здравствуй, Мариэ. И за что ты так меня?
- Привет, - позволила себе улыбнуться. Я и в самом деле по нему скучала. - Я не тебя. Я от тебя… Понимаешь разницу? Ты хотел сделать из меня постельную игрушку, а я не такая.
- А какая? И, кстати, хотел бы - сделал. Но поверил тебе и отпустил. А ты ушла совсем.
- Поймай бабочку и сожми в кулаке. И посмотри, что останется от ее крыльев. А что касается меня, так нагрузка сейчас адская, и искать приключений на свой зад ещё и по ночам просто сил нет.
- Знаешь, я тоже не бездельничаю. Но думаю о тебе каждую минуту. А ты часто меня вспоминаешь?
Вот вежливо или честно? Не скажешь же, что каждый раз поутру, разминая перед зеркалом затёкшую шею и потирая виски больной головы, поминаю Арвиса тихим добрым словом. В комплекте с каской, ночной рубашкой и теми самыми эвфемизмами, в значении которых давно разобралась.
- Каждый день. Хотя и не совсем так, как бы ты хотел. И я держу свое слово насчет поцелуев.
- Знаю, - первый раз за разговор его глаза улыбнулись. - А меня поцелуешь?
Сердце ухнуло в пятки. Опять его понесло…
А вот что будет, если снова скажу ему "нет"?
По-видимому, сомнения отразились у меня на лице. Арвис вскочил со стула, в один шаг оказался рядом, вздернул меня за руку с кровати и прижал к стене.
Я была, как заснула - в домашнем сатиновом платье привычного тут фасона - талия затянута, глубокий вырез каре, пышная юбка до полу. Вырез я обычно закрывала белым батистовым платком, он был на мне и сейчас.
Мужчина буравил меня взглядом. Голубые глаза с расширенными зрачками прищурены, губы сжаты. Руки метнулись вниз, подхватили меня под зад, приподняли так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Он просто припечатал меня к этой стене собой, не давая упасть. И даже через платье я чувствовала его возбуждение. Попыталась вывернуться, но потом затихла, сообразив, что чем больше трусь, тем хуже будет. Пятерня правой руки легла мне на грудь. Стиснула, чуть не до боли.
