Андрей Кощиенко - Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина
— Что за «серебряный оттенок», доктор? — перебив его, спрашивает Юн Ми.
— Честно говоря, не знаю, — пожав плечами, признаётся тот, — так было написано в справочнике моего коллеги, я просто переписал. Может, имеется в виду появление какое-нибудь редкого тембра? Мне самому стало интересно, как гормоны могут влиять на голос и я попытался узнать об этом больше. Если хочешь, могу рассказать, что я узнал. Раз ты решила стать певицей, то тебе это должно быть интересно. Рассказать?
— Да, доктор, — просит Юна, — пожалуйста!
— Медицинскими исследованиями установлено, — приступает к рассказу доктор, — что человеческая гортань является гормонозависимым органом. То есть, размер гортани, ее длина, ширина, толщина и эластичность голосовых складок меняются в зависимости от соотношения женских и мужских половых гормонов. У тебя одновременно повышены и те и другие. Исследования выявили, что у пациентов вроде тебя, наблюдалось значительное расширение звукового диапазона. Они могли петь как высоким, так и низким голосом. Так же исследователи отмечали, что голоса их испытуемых были яркими и звонкими, без охриплости…
— …Процесс старения связок, их кальцинации, зависит от работы паращитовидных желез. Эти железы у тебя активно работают, поэтому, появление таких вещей как тугоподвижность и потеря эластичности связок — задержатся. То есть, говоря простым языком, твоя гортань долгое время будет эластичной. Уверен, для певицы это хорошо…
— … Щитовидная железа влияет на рост гортани и главным образом на рост её хрящей. Замедление её выделительной функции может явиться причиной задержки в развитии хрящевой ткани. Твоя щитовидка работает на допустимом максимуме. Значит, под её влиянием, хрящи гортани сформируются быстрее, задержек в развитии не будет, и ты быстрее сможешь начать петь в полную силу…
— Резюмируя сказанное, — смотря на улыбающуюся Юну, говорит доктор, — хоть это звучит несколько странно, но по твоему анализу, сейчас, я могу дать тебе медицинскую рекомендацию для занятий пением и работой в модельном бизнесе…
Юна улыбается доктору во все свои тридцать два зуба.
— Но есть кое-что, что может помешать исполнению твоей мечты, — говорит доктор, закрывая блокнот с записями, — есть одно но.
— Какое? — перестав улыбаться, настораживается Юна.
— Твои тесты, — говорит доктор, придвигая к себе пухлую папку, — если твоё тело показывает готовность к тому, чтобы стать прекрасным, то твоё психическое состояние сигнализирует об обратном.
— А что не так, доктор? — нахмурившись, спрашивает Юна.
— А то, что вот по этим тестам, — доктор несильно хлопает ладонью по папке, — я вижу, что девочки Юн Ми нет. Одной девочки. Есть Юн Ми-ян душа и Юн Ми-ян тело. И они почему-то не дружат.
Доктор пристально смотрит на Юн Ми. Та в ответ молчит, смотря в пол и поджав губы.
— Вижу, что это для тебя не новость, — констатирует доктор и спрашивает, — В чём дело, Юн Ми-ян? Почему ты не любишь себя?
Юна продолжает молчать, не поднимая глаз.
— Давай об этом поговорим, — чуть слышно вздохнув, предлагает пациентке доктор.
Юн Ми тоже вздыхает и пожимает плечами, как бы говоря — «куда от вас денешься»?
* * *Медицинский комплекс. Много этажей, много врачебных кабинетов. Дверь одного из них открывается и в коридор выходит Юн Ми, держа в руках розовый рюкзачок. Закрыв за собою дверь, она несколько секунд стоит возле неё, а потом с громким криком «юхххе!!» подкидывает его вверх. Посетители в коридоре вздрагивают и с недоумением оборачиваются к ней. Рюкзак, взлетев под самый потолок, неспешно переворачивается в верхней точке траектории и устремляется вниз. Вытянув руки, Юна ловит его и опять, с криком «юхххе!!», что есть сил, швыряет вверх.
— «Юхххе»!!
Время действия: вечер этого же дня
Место действия: дом мамы Юн Ми. Комната сестёр. Пред большим, в рост человека зеркалом стоит Юн Ми.
Стою, никого не трогаю, разглядываю отражение. В зеркале отражается девушка, или, исходя из наблюдаемых пропорций, может даже точнее — девочка, сильно похожая на мальчишку. С разлохмаченной короткой стрижкой волос на голове и скептическим выражением на лице. Это я.
Ну, почти я. Одна из моих половинок. Вторая, невидимая часть — душа, которая думает над имеющейся проблемой.
Сегодняшнее посещение врача неожиданно оказалось очень информативным. Узнав о наличии у себя повышенного гормонального фона, я напрягся, но оказалось — зря. Когда врач перечислил ожидаемые последствия, то меня словно мешком по голове огрели.
Бинго! — заорал я про себя внутри, когда «до меня дошло», — это же «природная красота», которую обещала Гуань Инь!
Потом, уже, возвращаясь домой на метро и в который раз обдумывая услышанное, я понял, что именно так оно и быть было должно, если «делать всё по-нормальному». Ведь дай Гуань Инь сразу обещанную красоту, то родные Юн Ми её бы просто не узнали бы! Да стопроцентно! И где бы я сейчас тогда болтался? В каком-нибудь приюте? Это было бы явно не айс… А так, неспешное превращение. И семья дочь не потеряла и я, какую-то «опору» в новом мире имею. Правильно и разумно, именно так должна была поступить богиня милосердия. Единственно — почему бы меня было не предупредить об этом, чтобы я не считал себя «на лицо ужасным, но добрым внутри»?
На радостях от осознания того, что меня не обманули, что жизнь вроде налаживается и пластикой уродоваться необязательно, я, выйдя из кабинета врача, завопил от переполнявших меня чувств и швырнул к потолку свой рюкзак. И повторил. И ещё. Однако долго выражать эмоции мне не дали. Вмешалась проходившая мимо медсестра, или врач, ну не знаю кто, в общем, она была в белом халате. Меня призвали к порядку и сказали, чтобы я тут не орал, ибо здесь больница, а не стадион. Я не расстроился, не стадион, так не стадион, поймал в последний раз рюкзачок и потопал домой, «шурша» в голове вращающимися шестерёнками обрабатывающими полученную информацию.
Врач сказал, что в медицине принято считать, что человек растёт где-то максимум до двадцати — двадцати двух лет, в зависимости от каждого конкретного организма. И что он предполагает, что к этому возрасту мой уровень гормонов вернётся к стандартному уровню.
Мне, здесь, сейчас, семнадцать с половиной лет. Значит, года эдак через два-три, после завершения «мутации», я могу рассчитывать на нормальную для эстрады внешность. Это мне уже будет девятнадцать-двадцать лет. В двадцать два — совершеннолетие, после которого можно будет «рулить» самостоятельно. Без привлечения мамы Юн Ми… На первый взгляд всё складывается неплохо. За эти два-три года можно восстановить свои навыки в игре и научиться петь. Доктор сказал, что под влиянием гормонов гортань у Юн Ми тоже будет меняться, поэтому, можно надеяться на какой-нибудь голос… Я согласен на любой, хоть на какой-нибудь, поскольку сейчас у Юн Ми его вообще, считай, нет… И танцевать можно будет за это время научиться. Впрочем, это самое последнее, о чём следует беспокоиться. Главное руки и голос! А уж «дёргаться» на сцене я уж как-нибудь смогу…
