Ольга Романовская - Прятки с демоном. Книга 2
Саламандр покачал головой, ставя под сомнение последнюю фразу. На взрослую девушка точно не тянула.
— Но это неважно, — повысив голос, затараторила Малица, ощущая, как стремительно алеют кончики ушей. — Расскажи про дроу, ты ведь с ними торгуешь. Какие они по темпераменту, как мыслят. Мне нужно понять, где один… темный эльф спрятал одну вещь.
Правды говорить не стала: отец испугается. Он и так напрягся от слишком серьезного для ночи разговора.
— Куда ты вляпалась, Аля? — без предисловий спросил тер Ирадос и поставил кружку на стол.
— На практику, — не моргнув глазом, соврала девушка. — Хочу на высший балл сдать.
И замерла, гадая, поймет отец по глазам или нет. Прежде тер Ирадос в два счета разгадывал уловки дочери, ну так и Малица была моложе. Значительно моложе.
Саламандр задумался и провел рукой по всклокоченным медным волосам. Вопрос загнал в тупик.
— Положись на преподавателей, — наконец выдал он отмазку.
Чем меньше дочь знает о Закрытой империи и ее обитателях, тем лучше. От них одно зло. История с лордами шан Теонами тому подтверждение. До сих пор перед глазами стояла улыбка вампира, помнилась сталь у горла, слышался вкрадчивый шепот: «Ваша девочка мне задолжала». А после — боль, мрак и страх. Не за себя — за супругу и единственного ребенка, который совершил страшное: обезобразил лорда из могущественного клана. И пусть дроу живут обособлено, не подчиняются ни одному императору, Малице не стоит с ними связываться, а видится только в стенах Академии и под чутким руководством преподавателей.
Однако саламандра не желала отступать и выпытала-таки краткую характеристику темных эльфов. Как и полагала девушка, Мэгрос покрывал своих, представители других домов его не интересовали. Интересно, выпытал ли лорд Шалл имя убийцы? И кого же девушка видела на кладбище: предателя-преподавателя или его сородича? На эти вопросы предстояло ответить позже, а пока Малица пожелала отцу спокойной ночи и развеяла огненную связь. Минуту назад перед девушкой стояло подсвеченное алым лицо, и вот уже вместо него весело потрескивали поленья.
Обдумать полученную информацию Малица не успела: в дверях хранилища появились Кристоф и Индира. Демонолог с гордым видом обнимал укрощенную зубастую книгу, эльфийка, с опаской косясь на гримуар, несла футляр. Саламандра открыла рот от изумления, потом нахмурилась. Обычно девушку обвиняли в беспечности, но теперь пришла ее очередь ругать других. Нет, Малица любила пошалить, влезть в авантюру, но это!.. Гримуар не игрушки, очнется, Кристоф без руки останется. А Индира! Вдруг на футляре проклятие? Да и кровь смазать нельзя — доказательство.
— Вот, — демонолог смело отпустил книгу, и та повисла в воздухе, удерживаемая заклинанием. — Укротил не хуже вурдалака.
Он, не скрывая, напрашивался на похвалу, однако Малица поджала губы и потянулась за амулетом связи. Новых неприятностей она не желала, пора звать ректора. Сердце гулко билось в груди, пальцы немели. Может, лучше сначала лабораторию проверить? Саламандра тряхнула головой. Лягушку глотают первой, то есть неприятные дела не откладывают на потом. Их так преподаватель бытовой магии учил после лекций, когда «зеленые» первокурсники жаловались сердобольному преподавателю на обилие домашнего задания.
Ректор отозвался не сразу, когда Малица уже мысленно перенеслась в лабораторию.
— В чем дело, Ирадос? — Судя по всему, девушка отвлекла главу Академии от чего-то важного. Тон раздраженный, ледяной — будто в буран угодила.
Саламандра опешила: совсем другого она ожидала. Затем взяла себя в руки и рассказала об убитом духе-охраннике, гримуаре и крови на футляре. Лорд ти Онеш выслушал все в полном молчании, потом обронил:
— Скоро буду.
Не успело стихнуть эхо голоса в ушах, как ректор стоял в читальном зале в пальто и полосатом красно-зеленом шарфе, длинными концами свисавшим с шеи. Судя по мокрым носкам ботинок, последние минуты лорд ти Онеш провел вовсе не в тренировочном зале практиков. Зеленые глаза быстро обежали помещение, по очереди остановившись на каждом адепте. Друзья дружно разглядывали пол, растеряв былой энтузиазм, даже Кристоф больше не гордился победой над гримуаром.
— Отдайте мне, Нойр, — потребовал ректор, и юноша поплелся к нему с фолиантом в руках. Лорд ти Онеш легко подхватил его, засунул под мышку, будто обычную книгу, и обернулся к Индире. — Футляр, пожалуйста. И, — вот и Малица, — Ведущая за мной. Остальные ждут тут и ничего не трогают.
Друзья переглянулись. Индира сочувственно вздохнула, Кристоф поджал губы и засопел. Защитить любимую девушку он не мог: ректор не однокурсник, не осадишь.
Малица помялась, поправила стул, рядом с которым стояла, и робко, с мольбой взглянула на ректора. Тот отрицательно покачал головой и указал на зев портала:
— Давайте сами, Ирадос.
Саламандра смирилась и, не дожидаясь понуканий, шагнула через пространство в знакомый кабинет в Административной башне. Там оказалось на редкость темно и холодно. Малица переминалась с ноги на ноги, гадая, можно ли зажечь свет. Дилемму решил лорд ти Онеш. Он подтолкнул адептку в спину и мановением руки оживил магический шар и заставил огонь плясать в камине.
— Стены толстые, — пожал плечами ректор и, подойдя к столу, кинул на него пальто и шарф. Гримуар положил бережно, будто хрупкую безделушку, и накрыл искрящимся покрывалом чар. После подул на ладони и обернулся к замершей на месте захлопнувшегося портала саламандре. — Ну, рассказывайте. Желательно все и честно.
Даже сесть не предложил.
Малица с тоской посмотрела на окно, затем на ректора.
— Может, вы вопросы зададите? — Она попыталась пойти по легкому пути.
— Доклад, Ирадос, по всей форме. Наказание для вас уже заготовлено. — Губы лорда ти Онеша на мгновение тронула игривая улыбка, но девушка ее не заметила. — Возможно, придется присовокупить еще одно, хотя, признаюсь, я уже устал. Проще исключить вас из Академии.
У Малицы на миг остановилось сердце. В горле резко пересохло. Исключить? За что? Она ничего не делала, наоборот, не трогала гримуар, не пошла в лабораторию — и вот награда. На глаза навернулись злые слезы. Вот она, справедливость, вот она, благодарность!
— Я обжалую ваше решение, милорд, — по холодности ее тон мог соперничать с тоном ректора. И только карие глаза с расширившимися зрачками выдавали истинные эмоции — страх.
Глава Академии неопределенно пожал плечами и, поправив свисавшее со стола пальто, поторопил Малицу. Та отчиталась: сухо, глядя в потолок. Ни одной лишней детали, ни единого выделенного интонацией слова, будто указ или приговор зачитывала. Ректор нахмурился и взъерошил волосы за ухом. Совсем короткие, они щекотали пальцы.
