Сергей Лукьяненко - Ночной Дозор
Что известно Завулону? Что неизвестно нам?
– Ваши жалкие… – начал Темный маг. Он не успел закончить – свой ход совершила жертва.
Я услышал рык Медведя, недоуменный, растерянный рык, и обернулся.
Егор, вот уже полчаса пребывающий в роли заложника, прижатый к вампирше, растворялся, исчезал.
Мальчишка уходил глубже в сумрак.
Вампирша сжала руки, пытаясь не то удержать его, не то убить. Взмах когтистой лапы был стремителен, но уже не встретил живой плоти. Вампирша ударила сама себя – под левую грудь, в сердце.
Как жаль, что она неживая!
Медведь прыгнул. Ожившим сугробом пронесся сквозь пустоту, где только что стоял Егор, и повалил вампиршу. Под его тушей дергающееся тело скрылось полностью, лишь высовывалась, судорожно колотя по мохнатому боку, когтистая рука.
В тот же самый миг Илья вскинул жезл. Сиреневый свет чуть потускнел, прежде чем жезл взорвался, превращаясь в колонну белого пламени. Казалось, что в руках оперативника – оторванный от маяка луч прожектора, ослепительный и почти ощутимо плотный. С видимым усилием Илья взмахнул руками, чиркнул по серому небу лучом, невиданным в Москве со времен войны, и обрушил исполинскую дубину на Завулона.
Темный маг закричал.
Его повалило, прижало к крыше, а световой столб вырвался из рук Ильи, обретая подвижность и самостоятельность. Уже не луч света, не столб пламени, а белая змея, крутящаяся, обрастающая серебристыми чешуйками. Конец исполинского тела расплющился, превратившись в капюшон, из-под него высунулась тупая морда с немигающими глазами размером с колесо от грузовика. Сверкнул язык, тонкий, раздвоенный, пылающий, как газовая горелка.
Я отпрыгнул – меня чуть не задело хвостом. Огненная кобра свивалась в клубок, наваливалась на Завулона, рывками втискивала голову в петли собственного тела. А за пылающими кольцами молотили друг друга три тени, размазанные движением в мутные полосы. Прыжка Тигренка, нацелившейся на ведьму, и ведьмака из Дневного Дозора я просто не заметил.
Илья тихо засмеялся, доставая из-за пояса еще один жезл. На этот раз – потусклее, видимо, заряженный самостоятельно.
Так что же, у него было оружие, персонально нацеленное на Завулона? Шеф знал, с кем нам предстоит столкнуться?
Я окинул взглядом крышу. На первый взгляд все было под контролем. Медведь, зажавший вампиршу, увлеченно молотил лапами, временами из-под него доносились смутные звуки. Тигренок занималась дозорными, и вроде бы помощи ей не требовалось. Белая кобра душила Завулона.
Мы вообще остались не у дел. Илья, держа жезл на изготовку, наблюдал за схваткой, явно решая, в какую кучу кинуться. Семен, утратив к вампирше интерес, а к дозорным и Завулону вообще его не приобретя, брел по краю крыши, всматриваясь вниз. Боялся новых подкреплений Темным?
А я стоял, как дурак, с бесполезным пистолетом в руках…
Тень легла мне под ноги с первого раза. Я шагнул в нее, чувствуя, как обжигает холод. Не тот, что знаком людям, не тот, какой познает каждый Иной, а холод глубокого сумрака. Здесь уже не было ветра, здесь исчезли снег и лед под ногами. Здесь не было синего мха. Все заполнял туман, густой, вязкий, комковатый. Если уж сравнивать туман с молоком, то это было молоко свернувшееся. Враги и друзья – все они превратились в смутные, едва шевелящиеся тени. Только огненная кобра, дерущаяся с Завулоном, осталась столь же стремительной и яркой – этот бой шел во всех слоях сумрака. Я представил, сколько энергии было вложено в магический жезл, и мне стало совсем плохо.
Зачем, Тьма и Свет? Зачем? Ни молодая вампирша, ни мальчишка-Иной не стоят подобных усилий!
– Егор! – крикнул я.
Меня уже начинало промораживать. На второй уровень сумрака я заходил лишь два раза, на занятиях, рядом с инструктором, и вчера днем, чтобы пройти сквозь закрытую дверь. Здесь у меня не была поставлена защита, и я терял, каждый миг терял силы.
– Егор! – Я шагнул сквозь туман. За моей спиной раздавались глухие удары – змея колотила кем-то по крыше, зажав тело в пасти… я даже знал, чье это тело…
Время тут течет еще медленнее, и есть крошечный шанс, что мальчишка пока не потерял сознание. Я шел к тому месту, где он нырнул во второй слой сумрака, пытаясь различить хоть что-то, и не заметил тела под ногами. Споткнулся, упал, приподнялся, садясь на корточки, и оказался лицом к лицу с Егором.
– Ты в порядке? – нелепо спросил я. Нелепо, потому что глаза у него были открыты, и он смотрел на меня.
– Да.
Наши голоса звучали глухо и раскатисто. Совсем рядом колыхались две тени: Медведь продолжал рвать вампиршу. Как долго она держится!
И как долго держится мальчик.
– Пошли, – сказал я, протягивая руку и касаясь его плеча. – Здесь… тяжело. Мы рискуем остаться тут навсегда.
– Пусть.
– Ты не понимаешь, Егор! Это страдание! Вечное страдание – раствориться в сумраке. Ты даже представить себе не можешь, Егор! Уходим!
– Зачем?
– Чтобы жить.
– Зачем?
У меня отказывались гнуться пальцы. Пистолет стал тяжелым и отлитым изо льда. Может быть, я выдержу еще минуту или две…
Я посмотрел Егору в глаза.
– Каждый решает сам. Я – ухожу. Мне есть ради чего жить.
– Почему ты хочешь меня спасти? – с любопытством спросил он. – Я нужен вашему Дозору?
– Не думаю, что ты войдешь в наш Дозор… – сказал я неожиданно для самого себя.
Он улыбнулся. Сквозь нас медленно пробежала тень – Семен. Что-то заметил? С кем-то беда?
А я сижу здесь, теряя последние силы, и пытаюсь помешать изощренному самоубийству маленького Иного… который все равно обречен.
– Я ухожу, – сказал я. – Прости.
Тень цеплялась за меня, она примерзла к пальцам и приросла к лицу. Я выдирался из нее рывками, сумрак недовольно шипел, разочарованный таким поведением.
– Помоги мне, – сказал Егор. Я уже едва слышал его голос, я почти вышел. Он заговорил в последнюю секунду.
Я протянул руку, хватая его ладонь. Меня уже выдирало, выкидывало, туман вокруг таял. И вся моя помощь была чистым символом, главное мальчик должен был сделать сам.
Он сделал.
Мы вывалились в верхний слой сумрака. В лицо ударил холодный ветер, но сейчас это было даже приятно. Вялые движения вокруг превратились в стремительную схватку. Серые смазанные краски казались яркими.
Что-то изменилось за те секунды, пока мы разговаривали. Вампирша по-прежнему трепыхалась под Медведем… не то. Парень-ведьмак валялся на крыше, то ли мертвый, то ли без сознания, рядом катались Тигренок и ведьма… не то.
Змея!
Белая кобра разбухала, раздувалась, заполнив уже четверть крыши. Ее словно накачивали воздухом и поднимали вверх, или же она сама взлетала в низкое небо. Семен стоял у переплетенных витков огненного тела, присев в какой-то из старых боевых стоек, и с его ладоней маленькие оранжевые шарики молотили клубок белого пламени. Он метил не в кобру, а в кого-то, кто был под ней, кто давным-давно должен был погибнуть, но все еще продолжал бороться…
