Робин Хобб - Королевский убийца
— Бастард, — любезно приветствовал он меня. Улыбка его стала более язвительной, — или, вернее, мастер Фитц. Подходящее имя ты себе выбрал. — Четкое произношение не позволяло ни на секунду усомниться в смысле его оскорбления.
— Принц Регал, — ответил я и постарался, чтобы мой голос звучал так же издевательски. Я ждал с ледяным спокойствием, которого даже не предполагал в себе. Он должен был ударить меня первым.
Некоторое время мы стояли так, скрестив взгляды. Потом он посмотрел вниз, чтобы смахнуть с рукава воображаемую пылинку, и прошел мимо меня. Я не отступил, чтобы пропустить его. Он не толкнул меня, как сделал бы раньше. Я вздохнул и пошел дальше.
Я не знал стражника у двери, но он только махнул рукой, пропуская меня в комнату короля. Я невольно подумал, что мне следует снова изучить имена и лица. Теперь, когда двор был полон людьми, приехавшими посмотреть на новую королеву, я обнаружил, что меня узнают незнакомые мне люди.
— Это, видать, бастард, судя по виду, — сказал на днях торговец беконом своему помощнику, когда я столкнулся с ними у дверей кухни. Это заставило меня поежиться. Все менялось слишком быстро.
Комната короля Шрюда потрясла меня. Я ожидал, что окна будут распахнуты навстречу свежему ветру, а Шрюд, давно вставший и одевшийся, будет сидеть за столом в полной готовности, подобно проницательному капитану, принимающему рапорт от своих подчиненных. Но он вовсе не сидел в своей комнате. Я рискнул подойти к входу в его спальню и заглянуть в открытую дверь.
Внутри было полутемно. Слуга гремел чашками и тарелками у маленького столика, придвинутого к огромной занавешенной кровати. Он посмотрел на меня, потом отвел глаза, думая, по-видимому, что я посыльный мальчик. Воздух был неподвижным и затхлым, как будто комнатой не пользовались или, по крайней мере, ее долго не проветривали. Я выждал некоторое время, чтобы слуга дал знать королю Шрюду, что я пришел. Увидев, что он не обращает на меня внимания, я осторожно приблизился к краю кровати.
— Мой король? — осмелился я первым обратиться к нему. — Я пришел по вашему приказанию.
Шрюд сидел в тени своей занавешенной кровати, облокотившись на подушки. Он открыл глаза, когда я заговорил.
— Кто?.. А, Фитц. Тогда садись. Волзед, принеси ему стул. И чашку и тарелку. — Когда слуга пошел выполнять его приказание, король Шрюд сообщил мне: — Мне очень не хватает Чефферса. Он так много лет был со мной! И мне никогда не приходилось говорить ему, чего я хочу.
— Я помню его, мой лорд. Где же он?
— Кашель погубил его. Он подцепил это осенью и не смог поправиться. Кашель истощал его до тех пор, пока, наконец, он уже не мог сделать вздоха без ужасного хрипа.
Я помнил этого слугу. Он не был молодым, но не настолько уж был и старым. Я удивился, услышав о его смерти. Я стоял неподвижно, не говоря ни слова, пока Волзед не принес стул, тарелку и чашку для меня. Он недовольно нахмурился, когда я сел, но я не обратил на это внимания. Ему достаточно скоро придется узнать, что король Шрюд сам устанавливает свои правила.
— А вы, мой король? Как вы себя чувствуете? Я не могу вспомнить, чтобы вы когда-нибудь оставались в постели утром.
Король Шрюд издал нетерпеливый звук:
— Это крайне надоедает. На самом деле, я не болен. Просто слабость, что-то вроде головокружения, которое нападает на меня, если я двигаюсь слишком быстро. Каждое утро я думаю, что оно прошло, но, когда пытаюсь встать, сами камни Баккипа качаются подо мной. Так что я остаюсь в постели, немного ем и пью, а потом медленно встаю. К середине дня я становлюсь самим собой. Мне кажется, что это имеет какое-то отношение к зимнему холоду, хотя лекарь утверждает, что все дело в старой ране, полученной, когда я был ненамного старше, чем ты сейчас. Видишь, шрам остался до сих пор, хотя я думал, что все давно прошло. — Король Шрюд наклонился ко мне в своей занавешенной кровати, поднимая дрожащей рукой прядь седеющих волос на виске. Я увидел след старого шрама и кивнул. — Но довольно. Я позвал тебя не для разговоров о моем здоровье. Подозреваю, что ты догадываешься, почему ты здесь?
— Вы хотите полного отчета о происшествиях в Джампи? — предположил я. Я огляделся и увидел, что Волзед болтается поблизости. Чефферс ушел бы, чтобы позволить Шрюду и мне свободно разговаривать. Я подумал, насколько прямо я могу говорить в присутствии этого нового человека.
Но Шрюд только отмахнулся.
— Это уже сделано, мальчик, — сказал он веско, — мы советовались с Верити. Теперь не будем об этом. Я не думаю, что ты можешь рассказать мне много такого, чего я не знаю. Верити и я долго обсуждали это. Я… сожалею… о некоторых вещах. Но вот мы опять здесь, и, значит, всегда можно начать заново. А?
Слова застряли у меня в горле, едва не задушив меня. Регал, хотел я сказать ему, ваш сын, который пытался убить меня, вашего незаконного внука. С ним вы тоже долго разговаривали? И это было до или после того, как вы отдали меня в его власть? Но так ясно, как будто это Чейд или Верити сказали мне, я внезапно понял, что не имею права задавать вопросы своему королю. Я не могу даже спросить, не отдал ли он мою жизнь своему младшему сыну. Я сжал зубы и придержал язык.
Шрюд встретил мой взгляд. Глаза его сверкнули в сторону Волзеда:
— Волзед! Пойди на время в кухню. Или в любое другое место. Подальше отсюда.
Волзед выглядел недовольным, но повернулся, фыркнул и удалился, оставив дверь открытой. По знаку Шрюда я встал и закрыл ее, а потом вернулся на свое место.
— Фитц Чивэл, — сказал он мрачно, — это не пойдет.
— Сир, — на мгновение я встретил его взгляд, потом опустил глаза.
Он снова медленно заговорил:
— Иногда амбициозные молодые люди делают глупости. Когда им указывают на их ошибки, они извиняются. — Я быстро поднял глаза, думая, не ожидает ли он извинений от меня, но король продолжал: — Мне было предложено такое извинение. Я принял его. Теперь мы пойдем дальше. В этом доверься мне, — сказал он. Голос его был мягким, но это была не просьба. — Меньше сказано, быстрее исправлено.
Я откинулся в кресле, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. В одно мгновение я овладел собой. Я прямо смотрел на моего короля.
— Могу я спросить, почему вы позвали меня, мой король?
— Неприятность. Герцог Браунди из Бернса считает, что я могу все уладить. Он боится того, что может последовать, если я этого не сделаю. Он думает, что будет политически неверно… если он будет действовать сам. Поэтому удовлетворить его просьбу я обещал, хотя и неохотно. Разве нам недостаточно того, что у порога стоят пираты? Нам нужны еще и внутренние свары? Тем не менее они имеют право просить об этом меня, а я обязан удовлетворить любую просьбу. Снова тебе придется быть рукой королевского правосудия, Фитц.
