Ольга Куно - Голос моей души
- Напрямик? Отлично! - принял вызов лекарь. - Ну что же, говорю напрямик. Травма головы не может привести к состоянию стазиса, - обвинительно произнёс он, указывая взглядом на моё тело.
Я напряглась. Андре медленно положил руку на рукоять меча. Ролен, кажется, заметил этот манёвр, но предпочёл его проигнорировать.
- Стазис может наступить исключительно в результате магического вмешательства, - яростно продолжал лекарь. - И только в трёх вариантах. Вариант первый: смертельная магическая атака, сбой в которой приводит не к гибели, а к стазису. Вариант второй: магическая защита, предотвращающая неминуемую в противном случае смерть. Это вариант - намного менее вероятный, чем первый, поскольку для такого эффекта требуется магическая защита небывалой мощности, в то время как для ошибки в магическом нападении особая мощность не требуется. И третий вариант, ещё менее вероятный, - это случайное попадание человека в зону магического воздействия в момент предполагаемой смерти.
- Ну и что же вам не нравится? - зло прищурился Андре, по-прежнему не убирая ладони с рукояти. - Допустим, моя жена упала с лестницы, и в этот момент случайно оказалась в зоне магического всплеска?
Лекарь в ответ на такую версию лишь агрессивно рассмеялся.
- Ваш дом, вероятно, находился в экспериментальной зоне магического ведомства? - сыронизировал он. - В любом случае я не верю в такие совпадения. Состояние стазиса само по себе невероятная редкость. А уж сочетание такого результата с чередой случайностей, о которой вы говорите, - просто смешно.
- Если смешно, так смейтесь, - процедил Андре. И совсем тихо добавил: - Пока можете.
Однако Ролен, более не настроенный на смех, продолжил говорить в прежнем запале.
- Итак, влияние магии на состояние вашей жены очевидно. Далее, при осмотре я обнаружил на её теле в районе солнечного сплетения след от зажившей раны. И нет, она не могла быть получена при падении, - поспешил он ответить на невысказанное объяснение Андре. - Это колотая рана, нанесённая, вероятнее всего, ножом. Зато осмотр головы пациентки не выявил никаких следов предполагаемого удара о ступеньку.
- Что-нибудь ещё?
Голос Андре прозвучал спокойнее, чем прежде.
- У вашей жены все признаки физического истощения. - Ролен безусловно заметил сквозившую в реплике Андре угрозу, но снова умышленно её проигнорировал. - Причём напомню: во время стазиса истощение не наступает, даже если человек не получает ни еды, ни питья. - Лекарь посмотрел Андре прямо в глаза. - Скажите, вы морили свою жену голодом, не давали ей пить, избивали и даже кололи ножом?
Андре аж поперхнулся, услышав столь своеобразную трактовку фактов. А Ролен между тем продолжил, якобы резко сменив тему.
- Кстати, вы не в курсе, что около десяти дней назад оппозиционеры взорвали Мигдальскую тюрьму, чтобы освободить виконта Делиньон? - осведомился он. - Говорят, при этом они так перестарались, что от башни едва ли что-то осталось. Не исключают, что кому-то из узников удалось сбежать, хотя при таких разрушениях это трудно знать наверняка.
- С чего вы взяли, что это должно меня интересовать? - резко спросил Андре.
- Действительно, с чего бы? - повторил Ролен, бросая на него гневный взгляд.
А затем шагнул к моему телу и, прежде чем Андре успел бы что-либо предпринять, задрал один из рукавов, обнажая широкий синеватый след на запястье.
Андре тут же обнажил меч. Не сказать, чтобы лекарь посмотрел на клинок без страха, но в руках себя держал хорошо, и продолжил говорить не намного менее яростно, чем прежде, лишь несколько потише.
- Вы в курсе, что после разрушения Мигдаля на всех границах ужесточены условия досмотра? - осведомился он. - Всех выезжающих из Риннолии тщательно обыскивают, и обыск касается не только вещей, но и самих путешественников. И в ходе такого досмотра пограничная стража непременно обратит внимание на такую красноречивую деталь! - Он взглядом указал на след от железного браслета. - Догадываетесь, чем это чревато для вас, а заодно и для тех людей, что имели неосторожность взять вас пассажирами?
Я с трудом удержалась от витиеватого ругательства. Час от часу не легче. То есть всё это время мы шли к неминуемой поимке и возвращению в тюрьму. Если, конечно, нас не отправили бы прямиком на плаху, во избежание повторной попытки побега. И что теперь делать? Остаться в Риннолии, продолжить скрываться здесь? Долго ли нам это будет удаваться? В больших городах мы постоянно рискуем быть узнанными. А в маленьких риск не меньше, ибо там чужаки слишком приметны.
- И что нам теперь делать с этим умником? - устало спросила я.
Я говорила только для Андре, и потому лекарь услышать этих слов не мог. Однако тот же самый вопрос, по-видимому, сквозил во взгляде моего спутника, поскольку Ролен жёстко произнёс:
- Вы можете, конечно, меня убить. Но имейте в виду, что только с моей помощью у вас есть хоть какой-то шанс благополучно выбраться из страны.
В чёрном туннеле безысходности забрезжил огонёк надежды.
- Андре, дай ему сказать! - взмолилась я. - Прикопать его под кустом мы всегда успеем.
Андре со слабым смешком убрал меч в ножны.
- Мне нравится это "мы", - еле слышно пробормотал он. - Можно подумать, что ты собираешься взяться за лопату.
- Я собираюсь давать советы, это гораздо тяжелее.
Андре скептически хмыкнул, но продолжать дискуссию не стал. Одна тихо произнесённая фраза могла сойти в глазах лекаря за процеженное сквозь зубы ругательство. Участие же в продолжительном диалоге - навряд ли.
- Ладно, - смягчившись, обратился к Ролену Андре. - Предлагаю сбавить тон и поговорить спокойно.
Так они и поступили.
Три часа спустя мы пересекали государственную границу Риннолии. Стражи пограничной службы поднялись в оба фургона и тщательно проверили все вещи, хотя справедливости ради следует сказать, что к бродячим артистам они отнеслись относительно благодушно. Тем не менее их проверили, а их попутчиков осмотрели с особым вниманием. Лекарскую сумку Ролена обыскали весьма тщательно; правда, я сомневаюсь, чтобы стражники хоть что-то понимали в обнаруженных в ней флаконах и порошках. Обыскали также и Андре. Увидев больную женщину, лежащую без сознания с повязкой на голове и тщательно перевязанными руками, перевели вопросительный взгляд на лекаря.
- Моя пациентка, - пояснил Ролен. - Упала с лестницы, сломала обе руки и ударилась головой о ступеньку. С тех пор так и не пришла в сознание. Хочу показать её своему вессинийскому коллеге.
К обеим моим рукам были приложены специальные дощечки, используемые при переломах, после чего руки с дощечками были туго обмотаны бинтами. Повязки доходили до края ладоней, надёжно скрывая запястья.
