Марьяна Сурикова - Практика жизни
Вот теперь я в ужасе затрясла Адриана за плечи. Попробую, попробую хотя бы поцеловать его для начала.
— Адриан, слышишь? Нас собираются съесть!
Уверена, он уже и сам это понял.
— Ты, ты можешь забрать мою энергию? Ты ведь… если можешь, то давай я тебя поцелую. Это сработает?
Я наклонилась и прикоснулась к прохладным губам. Отстранилась на миг, а потом легла рядом, вытянувшись вдоль его тела, прижалась крепче. Я хочу выбраться отсюда, не желаю быть пищей для ходячих пожирателей живой плоти, пусть берет все, что сможет.
Я вновь поцеловала Адриана, раскрывая его губы, ощущая слабое дыхание, закрыла глаза, запуская пальцы в густые волосы, притягивая ближе его голову, прижимаясь к телу еще теснее. Процесс затягивал все больше, его губы казались такими вкусными, податливыми, рот горячим, тело сильным, а волосы невероятно мягкими.
Мысли о собственном самопожертвовании и страшных тварях переместились на периферию сознания, я увлеклась больше, чем хотела. Целовать Адриана самой было так невероятно приятно. А потом я ощутила его отклик, сперва слабый, но по телу пробежала волна удовольствия. Я усилила напор, почувствовала слабое покалывание вдоль позвоночника, голова вмиг опустела, когда его ответ стал более уверенным.
Легкое головокружение показало, что он действительно берет мою энергию, я не ошиблась с выбором самого действенного способа. Спустя несколько мгновений, или минут, или, может, часов Адриан вдруг шевельнул рукой, потом поднял ее, коснулся моего затылка, запутался пальцами в кудрях, прижал так крепко к себе, что дышать стало трудно.
Сердце колотилось все быстрее, кровь обратилась в кипяток и побежала по венам, обжигая меня изнутри, косточки плавились. Его пальцы сжали плечо едва не до хруста, но даже боль не отрезвила меня. Ощущения такие головокружительные, такие яркие, неповторимые, что ни сопротивляться, ни останавливаться я не собиралась. Рычание вновь раздалось в голове, а мне стало совершенно все равно, это был миг такого наслаждения, что плевать на всех тварей, пусть их будет хоть сотня. Адриан уже навис надо мной, выпустил мои губы и коснулся шеи. Я откинула назад голову, открываясь ему навстречу, чувствуя, как гладившие затылок пальцы перемещаются ниже, ласкают хрупкие позвонки.
Он отпустил мое плечо, скользя горячей ладонью по руке, бедру, сжал ткань тонкого платья, поднимая юбку выше. Я вздрогнула, ощутив прикосновение к обнаженной коже. Даже пожелай я сейчас воспротивиться его ласкам, уже не смогла бы. Я слабела с каждым новым витком удовольствия, по которому он поднимал меня к той самой вершине, что являлась запретной.
Меня растили, воспитывали, внушая незыблемые правила, нормы строгой морали, говорили о контроле над чувствами, и я следовала запретам. Знала, что управлять потаенными желаниями жизненно необходимо, нужно заботиться о своей чистоте, беречь целомудрие для мужа. Осуждала тех, кто поддавался чувственному влечению, своим низменным слабостям. Я рассуждала и действовала правильно, а сейчас… все забыла в один миг. Адриан целовал меня и не мог остановиться, чем слаще были ласки для меня, тем больше сил он забирал.
Короткий хриплый и ужасно страшный рык прозвучал так явственно, что на секунду я ощутила, как Тень замер. Я хотела, чтобы он продолжал, подняла ресницы и увидела вокруг нас светящиеся зеленым пустые глазницы страшных мерцающих существ. Их тела, казалось, состояли из голых костей, лапы с длинными когтями будто не касались земли вовсе. Я бы сейчас закричала от ужаса, если б могла. А Адриан… В этом мерцающем призрачном свете он тоже казался страшным, и глаза его светились от неудовлетворенного голода.
Он навис надо мной подобно хищнику, которого собирались лишить законной добычи. Слегка пригнулся, будто гибкий лесной кот, и зарычал в ответ, зарычал, как настоящий дикий зверь. Меня дрожь пробрала до самой глубины души. Паника захлестнула, напрочь заслоняя все прочие чувства, хотелось громко закричать, подскочить и броситься бежать куда глаза глядят, но я с трудом могла пошевелиться. Единственное имя пришло на ум в этот миг, имя человека, который всегда выручал меня из самых жутких передряг. Пальцы невольно сжались, загребая комок влажной земли.
— Амир! — взмолилась я едва слышно. — Помоги! Помоги!
Я видела, как Адриан сжал руки, будто собираясь прыгнуть на ужасных существ, из его горла по-прежнему вырывался жуткий хрип, и твари даже отступили немного.
— Спаси нас! — крикнула что было сил.
Тень перевел страшный взгляд на меня, посмотрел, словно видел впервые, а потом, как мне казалось, очень медленно поднял ладонь и коснулся кристалла, обвивая второй рукой мою талию и крепко прижимая к себе.
Воздушная воронка, утянувшая меня в самый центр, невозможность сделать вдох, отдаленный голодный вой мерзких хищников и руки другого хищника, сжавшие меня слишком крепко, а потом новый удар, и я лишилась сознания.
Когда открыла глаза, обнаружила себя в доме Энн. Солнце за окном уже садилось, значит, я проспала до самого вечера. Интересно, почему меня не разбудили? Наверное, Энн ушла рано утром на работу, полагая, что я сама встану и примусь за дела. Сев в постели, поморщилась. Если бы не боль в теле от последних двух перемещений, решила бы, что мне приснился сон.
Вспоминать обо всем было очень неловко, хотелось бы и вовсе забыть, только не получалось — страстное томление и все остальные ощущения очень ярко запечатлелись в моей памяти. Небольшая слабость до сих пор давала о себе знать, но подняться с постели пришлось. Я была очень голодна, а потому спустилась вниз и соорудила себе поздний завтрак, поджарив на сковородке омлет — это блюдо у меня получалось лучше остальных, в кулинарии я все же не блистала. Когда я поела, солнышко уже спряталось за низкие здания, день сменился ранними сумерками. Дома до сих пор никто не появился.
После еды ощутила прилив сил, однако душу по-прежнему терзали сомнения и вопросы. Ну разве может так быть, чтобы легенды оказались правдой? Ведь духи — это вымысел! Просто сказка, вроде тех, что сочиняла моя няня. Там на равнине после перемещения я не знала, что придумать, вот и пошла на отчаянный шаг, а сама и помыслить не могла, как это сработает. Ведь по легендам именно эфиальт питался энергией возлюбленных, а в обычной жизни я подобных людей не встречала. Зато Адриан действительно может забирать чужую энергию.
Кто он на самом деле? Сын духа? Разве это не чистый бред? Возможно, все дело в этой его способности, и люди называли его сыном эфиальта из-за невероятно редкого дара? Ведь целители в состоянии делиться энергией, а другие маги нет, так почему бы не существовать особенным людям, способным забирать силы у остальных? Интересно, Адриан по желанию вытянет энергию из любого человека или только у девушки и только через… Нет, не стоит сейчас решать эту загадку, лучше просто поговорить с ним при следующей встрече и все выяснить. Когда только мы встретимся? Если он перенес меня сюда, то где Тед? Возможно, спит еще наверху.
