Кира Стрельникова - Своенравный подарок
— Не нужно тебе оружие, Тони, — уверенно заявил этот… самоуверенный тип. — Закрыли тему.
Она сжала губы и мстительно двинула локтем в бок Ранкуру, точнее попыталась — он, предугадав движение, лишь крепче прижал хмурую жену к себе. И снова они ехали молча. Тони, утомлённая насыщенными событиями последних суток, хотя и старалась держать спину прямо, чтобы не прислониться ненароком к Иву, всё же сдалась, проиграв усталости. Убаюканная мерной рысью, согретая близостью Ранкура, девушка уступила сонливости, мягко навалившейся на плечи и не дававшей держать глаза открытыми. Она сама не поняла, как задремала, прижавшись щекой к кожаной безрукавке мужа, и проснулась только, почувствовав сквозь сон, что движение прекратилось и её аккуратно снимают с лошади.
— Что?.. Мы приехали? — сонно встрепенувшись, спросила Антония, хлопнув ресницами и оглядевшись.
Вокруг была симпатичная поляна, на которой журчал ручеёк, солнце уже перевалило за зенит, кусты тихонько шелестели под лёгким ветерком, и вообще, обстановка была умиротворяющей. А сама Тони возлежала на руках мужа с по-прежнему связанными руками, и он нёс её к деревьям.
— Перерыв на обед, — невозмутимо отозвался Ив и сначала поставил её, а потом усадил на расстеленный плащ.
Немного смущённая такой явной заботой, она с надеждой посмотрела на Ранкура и протянула руки.
— Развяжешь? — поинтересовалась она в полной уверенности, что это просто был урок строптивой супруге.
— Нет, — огорошил он её, отвернувшись и направившись к лошади снимать сумки. — Я же сказал, Тони, только когда приедем в Реннару.
Она ахнула и кажется, даже тихонько зарычала, злость вспыхнула с новой силой.
— А есть я как буду по-твоему?! — возмутилась Тони в широкую спину вредного Ранкура.
Тот же оглянулся, подмигнул с широкой ухмылкой и как ни в чём не бывало, ответил:
— С ложечки покормлю, моя маленькая леди, не переживай. Голодной не останешься.
— Да… да больно надо! — огрызнулась Антония, задохнувшись от прилива эмоций.
Чтобы её с ложечки кормили?! Да ещё этот мужлан? Пусть даже их никто не видит, но это унизительно! Есть у него из рук, о, пресветлая Эйар, да никогда Тони до такого не опустится, уж лучше голодной останется. Страшно жалея, что не имеет возможности скрестить руки, она демонстративно отвернулась, разглядывая мелкие розовые цветочки на обвившем ствол дерева плюще, и положив ладони на колени. С поляны доносились звуки ломаемого хвороста, звон котелка, иногда тихое хмыканье, а потом, спустя некоторое время, в воздухе поплыл вкуснейший аромат похлёбки. Желудок Антонии тут же отозвался, напомнив, что нормально ел он последний раз вчера в обед, на свадебном пиру. И то, вкуса пищи девушка практически не запомнила. Она сердито нахмурилась, покосившись на предателя, и чувствуя, как щёки теплеют от румянца. Может, всё-таки Ив распустит невидимые путы, хотя бы на время, чтобы она сама могла поесть?..
— Тони? — раздался голос совсем рядом — муж приблизился совершенно бесшумно.
Она нехотя повернулась, и взгляд тут же наткнулся на миску с исходившей паром похлёбкой. В другой руке Ив держал отломленный ломоть ржаного хлеба. Всё вместе выглядело так вкусно, что Антония едва удержалась от желания звучно сглотнуть и тем самым выдать себя с головой. Ив, устроившись рядом и скрестив ноги, зачерпнул ложкой ароматное варево и без тени улыбки посмотрел на Тони, поднеся еду к её рту.
— Приятного аппетита, — пожелал он на полном серьёзе.
Беглянка несколько мгновений сверлила его хмурым взглядом, а потом так же кратко и серьёзно произнесла, протянув ему руки.
— Развяжи.
— Нет, — моментально последовал ответ, и ложка оказалась около самых её губ.
Антония поспешно отвернулась, стиснув челюсти, мысленно дав слово, что не притронется к еде, пока её руки несвободны. Она между прочим не дура и прекрасно понимает, что на своих двоих далеко по лесу не убежит, даже если бы Тони попыталась совершить такую глупость. Послышалось хмыканье, потом клацанье зубов по металлу.
— Как хочешь, — немного невнятно сказал жующий Ранкур, в его голосе слышались раздражение и лёгкая усталость. — Надумаешь — попросишь.
У Тони перехватило горло от возмущения, но она лишь крепче сжала губы. Где-то в глубине души девушка надеялась, что он всё-таки начнёт уговаривать, и планировала через какое-то время словно нехотя сдаться… Кушать-то хотелось. Ну или возможно удалось бы уговорить вредного супруга высвободить ей руки. А он — он вот так сидит и преспокойно ест перед её носом. Да ещё с явным удовольствием! Антонии стало до ужаса обидно и жалко себя, она прикусила губу, борясь с желанием накричать на Ива и обозвать его каким-нибудь нехорошим словом. Тоже мне, заботливый супруг!
— Хватит так возмущённо сопеть, — через некоторое время послышался спокойный голос Ива — покосившись на него, Тони увидела, что он встал. — Поехали. К вечеру будем на постоялом дворе, завтра с закатом, думаю, вернёмся в Реннару. Мы удалились от основной дороги, пока ты плутала с караваном, — пояснил Ранкур.
После чего аккуратно ухватил её за плечо и поднял, и вскоре они снова ехали по лесной дороге. Тони грустно размышляла на тему еды, живот подводило от голода, но просить Ива снова остановиться она не рискнула. Собственное решение уже не казалось умным, девушка с досадой в который раз подумала, что слишком часто поддаётся эмоциям. Вот что сейчас делать, терпеть до ужина? Так это несколько часов езды… Неожиданно послышался раздражённый вздох Ива, он перевёл лошадь с рыси на шаг. Антония удивлённо покосилась на него, а в следующее мгновение Ранкур с каменным лицом сунул свободную руку в седельную сумку, достав оттуда сначала кусок хлеба, а потом и твёрдый сыр.
— На, — коротко произнёс он, и Антония обнаружила, что её руки уже свободны.
На этот раз она не стала язвить или иронизировать, схватила хлеб и сыр и пробормотала, не поднимая глаз:
— Спасибо…
Ив только крепче сжал руку на её талии, снова пустив лошадь рысью. Зажмурившись, Тони вонзила зубы в показавшуюся ей самой вкусной на свете еду и начала молча жевать, сразу подобрев.
— В следующий раз, как надумаешь гордость показывать, хорошенько подумай, к каким последствиям она приведёт, — обронил Ив с отчётливой насмешкой.
Антония проглотила едкий ответ, слишком занятая едой. Закончив с сыром и хлебом, она стряхнула крошки, подумав, что неплохо бы запить сухомятку, и словно в ответ на её мысли Ив без слов сунул ей в руки флягу с водой. Жадно глотая восхитительную влагу, Тони подумала, что ментальный дар — отличная штука в некоторых моментах. А от подобной молчаливой заботы, хотя по идее Ив должен злиться на неё за побег, охватывало странное ощущение, и сердце начинало биться чуть быстрее обычного… Тихонько вздохнув, Антония рассеянно посмотрела на пальцы, погладила подушечкой камень в перстне. Сейчас, рядом с Ивом, чувствуя себя в безопасности, юная герцогиня уже не считала опрометчивую идею с побегом такой уж блестящей. Поехать в одиночку, на ночь глядя, основываясь лишь на словах незнакомой женщины, что её будут ждать в условленном месте — чем она думала? В самом деле, ведь Тони понятия не имеет о жизни вне стен родного дома. Она ещё раз вздохнула, отметив, что Ив не стал снова связывать ей руки невидимыми верёвками, голова девушки сама прислонилась к его груди. Щекой Антония ощущала, как размеренно и сильно бьётся сердце Ранкура, и этот звук убаюкал её.
