Вагон второго класса. Том I (СИ) - Литера Элина
Илона непонимающе смотрела на дядюшку Фирца. Тот пояснил:
— В семье Боскетов лишних монет не водится. Отчего бы ей избавляться от почти нового платья? Не от того ли, что именно в этом платье она была, когда шла к Диггингтону, прикинувшись лечсестрой? Оно немного не того фасона, но сомневаюсь, что соседка Диггингтона хорошо его разглядела… Мелькнула за окном да через кусты фигура с животом в сером, вот и все! А потом на дознании вы сказали про цвет платья как улику против Айси. Мол, у любого может быть такое. Вчера Айси Лангин так и не предъявили официального обвинения, обвинение против Нинель Диггингтон зашаталось, и Боскет запаниковала.
Дядюшка Фирц улыбнулся, а Илона, наконец, сообразила, от кого в Шинтоне стоит держаться подальше. Впрочем, кто же ей даст.
— Я шел потолковать с вами. Уж вам-то смерть как хочется найти настоящего убийцу. Свернул за угол и вижу, как Томпсон из мобиля выходит. Уж простите старика, не удержался, полюбопытствовал, что ему тут понадобилось. Вы, я погляжу, любите свежий воздух? — Илона кивнула. — А когда Томпсон отправил секретаря за госпожой Боскет, я решил всенепременно поучаствовать в нашей драме, да особый квакис для верности прихватил. Помню, помню вашу бусинку.
— Господин Фирц! Вы… вы… никакими словами я не могу выразить свою благодарность! Вы так самоотверженно помогли Айси… Это ведь вы… — Илона закончила шепотом: — Ну, Сырнокс на дознании, с бантиком?
— Вам понравилось? — польщенный дядюшка Фирц постарался принять скромный вид, но не достиг успеха. — Как вы сказали — «самоотверженно»? Какое красивое слово, и длинное… Только тут так, да не так. Развелось, понимаете ли, всяких проходимцев, которые плевать хотели на дозволение… кхем. Ну а ваша подруга… Я в людях-то кое-что понимаю. Она хорошая девочка. Связалась с дурной компанией, бывает. А теперь у нее все будет хорошо, да и у нас у всех всё наладится.
Смущенная Илона, совсем не уверенная, что она всё поняла, попрощалась и направилась было к лестнице, но обернулась, хватившись забытого ридикюля; как раз в этот момент дядюшка Фирц с самым благонравным видом ловко чмокнул госпожу Эббот в румяную щеку.
— Ах, господин Фирц! Что подумает госпожа Кларк!
Госпожа Кларк, сделав вид, что ничего не заметила, быстро поднялась к себе.
Глава 18
Вскоре Илона стала одеваться.
— Люси, помоги мне зашнуровать сапоги и найди кэб.
— Куда это вы, госпожа? Вечер на дворе.
— В управление. Айси должны выпустить! Она одна в городе, у нее нет денег, квартира разорена, куда она пойдет?
— Госпожа… да неужто ее сегодня прямо отпустят?
— Я поговорю с Томпсоном! Отпустят!
Какое-то время они препирались, пока у дома не остановился мобиль управления. Курьер передал записку: «Госпожа Кларк, можете забрать вашу подругу. Зайдите ко мне в кабинет. Томпсон.»
С победным видом Илона села на стул и протянула ступню Люси.
Томпсон снова расхаживал по кабинету. Он жевал губами, хрустел пальцами и останавливался, покачиваясь с носка на каблук и назад. Илона с интересом наблюдала за его мучениями.
— Ну что, госпожа Кларк, — наконец решился он, — вы оказались правы. Я только что из допросной. Госпожа Боскет пришла в себя и во всем призналась.
— Так быстро? Я думала, она будет под действием бусины еще пару часов… Видимо, зависит от количества хмельного.
— Да, наш штатный знаток артефактов тоже так считает. Он подтвердил, что бусина выявляет именно потаенные страхи, а не провоцирует фантазии. Но вообще-то, — счел нужным добавить майор, — мы бы раскрыли это убийство и безо всякой бусины. Как я уже сказал, я подозревал госпожу Боскет.
Илоне очень хотелось ядовито заметить, что по поведению майора никак нельзя было угадать этого, но она, разумеется, сдержалась и лишь поглядела на него вопросительно.
Майор же, чем-то смущенный, сел за стол, повертел в руках карандаш, бросил на бумагу его обломки и откинулся в кресле:
— Демоны. Кому рассказать… Убийство в Шинтоне раскрыл розовый элефант с голыми танцорками. О, простите… — он махнул рукой.
— Прошу прощения?
— Вот статья в «Вестнике». Я обвел абзац про картины. Как придет номер, так меня жена пичкает благочестием. И надо же такому случиться, пригодилось.
Он подал Илоне журнал, открытый на нужной странице.
«Одна из возмутительных картин изображает человека с головой элефанта. Его розовый цвет никоим образом не соответствует цвету человеческой кожи. На другом холсте трон занимает многорукая женщина в единственном своем одеянии — золотой короне, и женщина эта невозможного голубого оттенка. Нам страшно представить, какие фантазии позволили художнику породить сие упадническое творчество».
— Но где же непристойные танцовщицы, которых упоминала госпожа Боскет? — Илона прочитала абзац дважды, но никаких упоминаний не нашла.
— Вот! Хороший вопрос, госпожа Кларк. Где же танцовщицы? Отличный вопрос! — поднял палец вверх майор. — Когда Диггингтона убили, он пил чай и рассматривал каталог выставки господина Комасатри. Столичный друг знает его пристрастие к новому искусству и сделал ему подарок. Весьма недешевый каталог, надо сказать. Взгляните сами, только не трогайте.
Томпсон указал на раскрытый журнал, лежавший на отдельной полке стеллажа. На одной странице цветной оттиск изображал многорукую голубую женщину в золотой короне, единственном предмете на ее теле. Одна пара рук играла на инструменте, похожем на мандолину, но с очень длинной декой. На другой ярко-розовое существо сидело в окружении обнаженных танцующих женщин. У существа была голова элефанта. На странице расплылось пятно чая, закрывая в имени художника последние буквы.
Илона так удивилась, что забыла покраснеть и возмутиться, как положено благовоспитанной даме.
Поэтесса не упомянула танцовщиц, потому что в «Вестнике» о них не было ни слова.
«Госпожа Боскет так красочно описывала неприличных танцовщиц вокруг розового элефанта, и мандолина ее тоже не устроила», — говорила Илона после дознания. Томпсон отметил разницу. Единственное место в Шинтоне, где вокруг элефанта танцевали обнаженные женщины и присутствовала мандолина — каталог выставки, найденный у тела Диггигтона.
Умирающий Диггингтон выронил чашку, и чай плеснул на бумагу, прикрыв часть фамилии.
«Комасатом его назвала госпожа Боскет».
Илона будто бы воочию увидела, как убив Диггингтона, Боскет бросает взгляд на открытую страницу каталога и поджимает губы от возмутительной картинки. «Спешите видеть! Впервые в Риконбрии! Господин Комасат…» — значится внизу страницы, и далее все залито коричневой жижей.
Вот Томпсон и засомневался — вчера, после разговора с Илоной, где она пожаловалась на Гвардию Нравственности.
А с другой стороны к госпоже Боскет подбирался дядюшка Фирц.
Арминду Боскет раскрыли столь нелюбимые ею обнаженные танцовщицы и столь любимое ею серое платье. То или другое, госпожа Боскет оказалась бы в допросной.
Илона чувствовала себя маленьким камушком, который попал в подкову лошади полководца. Лошадь захромала, полководец убит, армия разбита.
Госпоже Боскет не придется больше ораторствовать на заседании Гвардии Нравственности и выгонять из города неугодных лечсестер.
— Значит, вы сразу поняли, что убийца — она?
— Я же сказал — заподозрил. Видите ли, госпожа Кларк… В бумагах убитого мы нашли переписку с приятелем, и там он упоминает некую госпожу Арминду. Не было сомнений в том, какого рода связь некогда существовала между нею и Диггингтоном. Согласитесь, имя редкое. А мы ведь все знаем, что госпожа Боскет жила в Байроканде, там же, где и Диггингтон. Но все-таки доказательств, что Арминда — это госпожа Боскет, у меня не было, хоть я и встречал бывших дам полусвета, которые завоевали место в обществе и теперь яростно преследуют свое прошлое, отстаивая мораль и нравственность. Я в самом деле направил запрос в Байроканд; но даже если бы предположение о давней связи с Диггингтоном подтвердилось, этого маловато для обвинения в убийстве. А вот после… кхм… розового элефанта я, разумеется, задумался… Честно вам скажу: я по-прежнему склонялся к мысли, что убийца — госпожа Лангин, уж больно все складывалось одно к одному. Но не бывать такому, чтобы Томпсон отправил невинного человека на виселицу!
