В Желании Сиять (СИ) - Лир Утау

Тинг все так же протягивала юноше ленту, но когда спустя полминуты Цин Вэньцзи даже не попытался взять её, девушка обеспокоенно заглянула ему в лицо.

Разумеется, на лице юноши не отражалось ни одной из его запутанных мыслей, лишь взгляд его был каким-то тусклым, словно он был где-то далеко.

— Вэньцзи? — обеспокоенно позвала Тинг, привлекая внимание юноши, а когда его взгляд стал более осмысленным, кивнула на ленту, — Возьми её, пожалуйста.

Цин Вэньцзи, на секунду зажмурившись, отбросил все мысли, и, протянув руку, крайне осторожно взял ленту. Когда лента оказалась в его руках, ему показалось, что она словно прозрачная – настолько мягкой и невесомой она была. Какое-то мгновение подумав, юноша, в правой руке держа ленту из шерсти Златорогого оленя, левой потянул за один конец своей, черной ленты, чтобы снять её.

Черная лента, распустившись, отпустила волосы Цин Вэньцзи, что тут же рассыпались по плечам и спине юноши. Цин Вэньцзи держал ленту почти за самый край, а потому, когда внезапно подул сильный ветер, он не сумел её удержать. А потянувшись за ней вновь, поймал лишь воздух. Черная, как и его глаза, лента, водя хороводы с ветром, улетала вдаль.

Цин Вэньцзи молчаливо проводил её взглядом, интуитивно покрепче сжав белую ленту, подаренную Тинг. Черная лента, которую только что унес ветер, была дорога ему. Ведь она была тем единственным, что напоминало ему о бабушке. Эта лента была её последним подарком. А теперь она исчезала где-то за кронами деревьев, и неизвестно, куда её принесет ветер.

Он мог бы взлететь, мог бы погнаться за лентой, чтобы вернуть, её… но отчего-то не делал этого. Словно какая-то невидимая сила удерживала его от этого шага, не позволяла вернуть себе ленту.

И он не погнался за ней. Уступил этой невидимой силе. Решил, что так, возможно, будет лучше. Он не хотел забывать бабушку, а потому с самого детства хранил эту ленту. Однако ни один предмет не сможет заменить твои собственные воспоминания. Лишь твоя память имеет ценность. А раз так, то даже если оторвать от него ленту, он все равно будет помнить свою бабушку, помнить, как она подарила ему ленту для волос. И эта память будет для Цин Вэньцзи дороже всего, что только может предложить ему этот мир.

Так он решил. А значит, так есть и будет.

С этой мыслью Цин Вэньцзи собрал волосы в хвост и повязал их белой лентой из шерсти Златорогого оленя, что ему подарила Тинг.

Теперь в его черных прядях были видны белые полоски-концы ленты, что придало его внешности… немного света. Это была кроха, но с этой крохой, казалось, даже аура Цин Вэньцзи немного изменилась. Теперь она не была столь же темной и яростной, как раньше. Теперь она стала спокойней. Словно юноша стал взрослее и вдумчивее, уняв бушующие в груди эмоции, столь характерные обычному подростку, коим он, на самом деле, и являлся.

— Спасибо, — искренне улыбнувшись, сказал Цин Вэньцзи, с трудом сдерживая порыв обнять девушку. Он понимал, что сейчас для этого не место и не время. Или же, что куда как более похоже на причину сдерживания им своих желаний, он не имел нужной для этого квалификации.

— Пойдем, вернемся на девятый пик, — нежно улыбнувшись, произнесла Тинг.

Глаза Цин Вэньцзи ярко сверкнули, что, впрочем, осталось незамеченным Тинг, и юноша подумал, что он был бы неимоверно рад, если бы остаток его жизни прошел так же, как последние полчаса. Ради этого он мог бы многое отдать, как и пойти на любую подлость.

***

Где-то на континенте демонов.

— Брат, ты в этом уверен? — спросил ничего не выражающий голос, исходящий от смутной, неразличимой тени, — Владыка Цин Лэй умер телом и душой, Лин Юньинь предсказывала, что он погибнет безвозвратно! Ты хочешь сказать, что она зря принесла себя в жертву?

— Он Владыка, — глухо ответила другая тень, — Ты был молод и не знаешь, что это значит. Не принимаешь всерьёз, или не хочешь видеть истину. Неважно. Но я до сих пор помню, как сила миллионов культиваторов оборачивалась против них, стоило ему лишь опустить на них взгляд.

Какое-то время стояла тишина а потом заговорила первая тень:

— И что же ты предлагаешь?

Вторая тень покачала головой, помолчала пару секунд, и произнесла:

— Его нужно уничтожить. Чем раньше, тем лучше. Слишком опасно позволять ему развиваться. Если нет полной уверенности в том, что мы сможем им управлять, разумеется.

Вокруг вновь повисла тишина. Похоже, тени что-то обдумывали. В этот раз прошло куда больше времени, когда вновь заговорила первая тень:

— Он подвергся проклятью Дьявола, а потому контролировать его, конечно, не выйдет, но вот манипулировать, надавливая там, где нужно, – вполне. К тому же, не забывай о Хань Су.

— Ты хочешь… — вторая тень не стала до конца высказывать свою мысль. Оборвав себя на этом моменте, тень вздохнула, и негромко, с оттенком сочувствия в голосе, продолжила: — Даже для тебя это слишком жестоко.

— Лишь так мы сможем достичь желаемого — безразличным тоном парировала первая тень.

— Как знаешь, — спустя какое-то время со вздохом сказала вторая тень, — Я лишь надеюсь, что твои планы не обратятся против тебя.

— Не беспокойся, — в голосе первой тени не было и намека на теплоту.

***

Полгода спустя.

Секта Небесного Облака.

Изначально этот день должен был стать днем присоединения секты Небесного Облака к союзу Забытой Жизни. Союз подготовился к любым неожиданностям: среди захватчиков был эксперт средней стадии Поиска Дао. С таким не справился бы никто из экспертов Небесного Облака.

Однако в тот самый момент, когда армия союза Забытой Жизни показалась в небе над сектой Небесного Облака, из неё раздался отстраненный голос:

— Проваливайте…

Сначала казалось, что человек, произнесший это слово, находится лишь на начальной стадии Отсечения Души. Однако с каждым эхом, прозвучавшим нарастающим ревом, становилось понятно – культивация этого человека куда выше.

А потом в небе появился старик, источающий могучие волны культивации царства Древности.

Разумеется, фамилия этого старика – Цзи.

Это был не Цзи Лань, а один из учеников клана Цзи. Он должен был отправить пришедших сюда людей обратно.

На какое-то время в секте – и в небе, и на земле – установилась глухая тишина. Никто не знал, как реагировать на внезапное появление здесь столь могучего эксперта.

Ван И, глава секты Небесного Облака, обычно скрывающийся под землей, резко распахнул глаза и спешно покинул свое укрытие. Остановившись в тридцати метрах от старика царства Древности, Ван И почтительно сомкнул руки перед собой и, поклонившись, спросил:

— Кто вы, старший? И зачем пожаловали в мою секту Небесного Облака?

— Мое имя тебе ни о чем не скажет, — холодно отозвался старик, даже не взглянув на Ван И, — Я здесь по просьбе твоего восьмого старейшины.

Ван И глубоко вздохнул, поклонился ещё ниже, и, прежде чем вернуться в место своей закрытой культивации, произнес:

— Благодарю вас, почтенный!

В это время в стане союза Забытой Жизни послышались шепотки:

— Он из клана Цзи!..

— Что в такой глуши делает эксперт царства Древности клана Цзи?!..

— Ни за что не поверю, что у этой крошечной секты такие связи!

Как эти люди поняли, что старик, разделяющий их и секту Небесного Облака, эксперт клана Цзи? Дело в том, что у союза Забытой Жизни есть по капле крови Цзи Ланя и Цзы Фаня. Они очень сильно разбавлены и помещены в странного вида амулеты, которые есть у каждого в союзе Забытой Жизни. Эти амулеты помогают определить, течет ли в культиваторе кровь одного из этих кланов. Это было сделано, чтобы защитить как саму организацию, так и входящих в неё людей.

В рядах армии захватчиков был один молодой человек, чья кожа была на тон бледнее, чем у остальных. Одет он был в темно-синие одежды, а серые глаза выражали замешательство.

— Что здесь делает Цзи Сенци? — одними губами прошептал он.

Этим молодым человеком был, конечно же, Цзы Линь. Тот самый демон, с которым полгода назад Цин Вэньцзи распивал вино. Любимый внук Цзы Фаня и в то же время изгой в собственном клане.