Дэвид Гаймер - Эра Зигмара: Омнибус
Сэр Абриэль и придворная стража собрались вокруг своего юного короля. Впрочем, он не был их королём. Он не был ничьим королём. Он навеки остался Принцем Пепелища — наследником угасающего праха разрушенного королевства.
Зувий смотрел, как падают башни дворца. Он увидел, как обрушилась его собственная, словно могучее дерево, объятое пламенем. Навершие башни грохнулось на городские стены прямо перед принцем, выбивая из укрепления камни и кирпичи. Зувий даже не пошевелился, а яркие голубые огни, полыхающие в городе, подсветили возникший в стене знак.
— Что это? — требовательно спросил Принц Пепелища. Маллофакс дёрнул головой и обратил стеклянистый глаз на повреждённую стену. Птица заклёкотала. Сквозь леденящие душу звуки Зувий разобрал мрачные слова духа-помощника.
— То — метка Вечноизбранного, — сказал ему Маллофакс. — Приглашение.
— Куда?
— Возвышенный Великий Устроитель зовёт, — прокаркала птица. — Архитектор создал тебя, но Архаон тебя сломает. Ты будешь выкован заново, Зувий, как я тебя и учил. Прислушайся к крикам. Приглядись к огню. Расскажи мне, что видишь.
Зувий наблюдал, как голубое пламя сверкает через повреждённую стену, достигая стенных зубцов. В мерцании небесно-голубого великолепия, Принц Пепелища увидел, как проявляются очертания некого отдалённого места.
— Я вижу бурю внутри бури, — сказал он Маллофаксу, прищуриваясь на яркий огонь.
— И?
— Из неё поднимается нечто земляное, отёсанное бурей, — продолжил Зувий. — Плосковерхий холм в виде большой наковальни, с тропой, ведущей к нему.
— Кованая Тропа, — сказал ему Маллофакс. — Твоё мужество будет испытано там, ибо Вечноизбранный отбирает лишь самых лучших воинов для своего внутреннего круга смерти и ужаса.
Зувий кивнул ему.
— Ты знаешь это место?
— Конечно, — ответила птица. — Бури, о которых ты говоришь, ярятся в отдалённой глуши под названием Разорённая Равнина.
Принц Пепелища тряхнул плечом, заставив духа-помощника вновь взлететь.
— Тогда веди, — сказал Зувий. — Было бы неразумно заставлять Вечноизбранного ждать.
III
Разорённая Равнина соответствовала своему названию. Орфео поочерёдно переставлял ноги, прокладывая путь сквозь багровую дымку. Вокруг не было ничего, кроме вихря нескончаемых ветров и крови тех, кого забрала буря. Волосы и одеяние принца путались и трепались на ветру, а оперение Маллофакса постоянно взъерошивалось. Однако наиболее жалко выглядели искривлённые создания — сэр Абриэль и те, кто остались от Ведьмачьей Стражи и колдунов Незрячих, которые шли следом.
У них были причины чувствовать себя жалкими. Они брели сквозь кровяную бурю на протяжении недель. Их плащи и одежды были изорваны, броня расцарапана и помята. Ведомые лишь глазом-бусинкой птицы-Маллофакса и движениями его клюва, указывающими направление, Зувий и его отряд шли под порывами ветра. Бури, что терзали Разорённую Равнину, дополнялись ураганными вихрями. В одних местах тзинчитов окатывало льющейся с багрового неба загустелой кровью, в других ветра и ненастья обращали кровь в разбавленную жижу. Смерчи выхватывали визжащих колдунов Незрячих, утягивая их в забвение, в то время как на каменистой местности неожиданный порыв ветра поднимал гальку и камни с земли, а затем швырял в Ведьмачью Стражу, словно картечь из пушки.
Принц Пепелища оставлял на своём пути вереницу трупов. То, что некогда было армией из рыцарей Хаоса и колдовских выродков, превратилось в отряд, насчитывающий меньше сорока душ — всё ещё серьезная сила, но испытания временем, превратностями погоды и встреченными врагами взимали свою плату.
Орфео не жалел о решении отправиться на Разорённую Равнину в поисках Кованой Тропы. Он был избран. Те рыцари и колдуны, что пали — были бесполезны для Вечноизбранного, и бесполезны для него самого. Зувия испытывали. Чего он сможет добиться, если не достигнет даже места, выбранного для его испытания? Принц устремился дальше в кровяную бурю. Он не мог позволить ей победить себя.
Однако, уменьшившиеся ряды некогда крупного отряда Орфея не сулили ничего хорошего в отношении вызовов, которые, как он знал, ждали его впереди. Он мог бы пополнить количество своих войск потерявшимися головорезами, ищущими руководства и мрачных целей. Нехватки в глупцах никогда не было. Принц Пепелища дал бы им смысл существования, и они отдали бы жизни в служении его судьбе.
Чемпион Хаоса услышал, как сэр Абриэль прокричал сквозь бурю нечто невразумительное. Это было всё, на что искривлённый рыцарь теперь был способен, не считая опустошительной работы мечом. Вглядевшись в него сквозь кровяную завесу дождя, Зувий разобрал, что сэр Абриэль указывает вправо удлинёнными пальцами своей искажённой перчатки. Проследив в направлении его пальцев, Орфео увидел ряд шатров, что-то вроде лагеря, разбитого посреди пустоши.
— Еда. Вода. Кров? — спросил Зувий, тряхнув Маллофакса на глефе.
— Смерть? — спросила птица в ответ. Зувий огляделся. После недель на Разорённой Равнине он искренне считал, что его отряд это уже не беспокоило.
— Кучке кочевников не сравниться с нами, — прошипел Принц Пепелища, почти оскорблённый намёком на собственную уязвимость. Предыдущие встречные и дань буре уменьшили его войска, но Ведьмачья Стража и Незрячие были более чем способны принести ужас и смерть племени дикарей, поклоняющихся ветрам. Превозмогая вихри, Зувий двинулся в направлении лагеря.
— Вперёд! — крикнул он. Искажённо отозвавшись, рыцари и колдуны отряда последовали за своим хозяином.
IV
Зувий откинул толстые занавески из стёганой кожи. Внутри огромный шатёр представлял собой сооружение из гигантских костей. Орфео всё равно что зашел внутрь гигантской грудной клетки. Вокруг мерцали дымящиеся факелы, принц сразу же разглядел множество фигур, принадлежавших, вне всякого сомнения, членам племени и дикарям, о которых он был предупреждён. Как и предрёк Маллофакс, от этого места воняло застарелой кровью и смертью.
Принц Пепелища с уверенностью прошёл вперёд, позволяя Ведьмачьей Страже и колдунам войти следом. Несмотря на те ужасы, которые они могли напустить, Незрячие сами по себе не производили устрашающего впечатления. Искаженные же рыцари, облачённые в вурдалачьи пластины, покрытые сияющими знаками, были более чем способны запугать членов племени. Как только те поймут, что воины Губительных Сил среди них, зрелище этих гибельных созданий станет для людей последним.
Едва Зувий сморгнул кровь с глаз и привык к мраку, как осознал, что стоит отнюдь не посреди сухопарых кочевников. Вместо ветропоклонников, шатёр от стены к стене был заполнен крепкими здоровяками. Красная плоть и шрамирование подтвердили опасения Зувия. Они были не первым отрядом, который нашёл убежище в шатрах членов племени, варварские слуги Кровавого Бога пришли первыми. Взглянув под ноги, Принц Пепелища обнаружил, что стоит на разбрызганных останках предыдущих обитателей лагеря.
Окинув взглядом шатёр, Зувий безмолвно оценил силы соперника. Настоящий боевой отряд, в котором все вооружены до зубов, возможно, в других шатрах есть ещё воины. Зувию нечего было противопоставить их численности.
Рябь грубого удивления пробежала по рядам варваров, за ней последовали рыки и ропот. Мускулы вздрагивали от напряжения, раздавался скрежет оружия, хватаемого с пола. Перед Зувием стояли кровавые налётчики из Присягнувших Крови, это было понятно по украшающим их шрамам. Других дикарей он распознал по медным набедренникам и поножам, бряцающим снизу от широких, красных пластин грудных мышц. Они были разжигателями гнева Кхорна, благословлёнными не утихающей яростью своего Губительного бога.
Вожак с лицом, испещренным зашитыми шрамами, и разжигатель гнева приблизились к тзинчитам. Главарь вынул нечестивые клинки из кожаных ножен, удерживая их в окровавленных руках подобно когтям. Повелитель разжигателей гнева, носивший клыкастый череп некоего демонического создания в качестве шлема, качнул перед собой заржавевшим от крови цепом, готовый выбросить его перед собой и атаковать оголовьем молота, прикреплённым на конце цепа.
— Сражаться или бежать? — прокричал Маллофакс, хлопая крыльями, и паря над Зувием и отрядом тзинчитов. Когда чемпион Тзинча не ответил, дух-помощник повторил — Сражаться или бежать?
— Ни то, ни другое, — ответил Принц Пепла. Тзинчит не двигался, заставляя себя оставаться согбенным, и держал глефу в вертикальном положении, словно обычный посох. Он не хотел раздражать диких последователей Кхорна ещё больше, он уже достаточно их спровоцировал тем, что просто оказался здесь. В то же время, он хотел продемонстрировать спокойствие чемпиона, слишком могущественного, чтобы испугаться воинов Кровавого Бога, пускай даже собравшимися в таком числе.
