Татьяна Зубачева - Аналогичный мир
— Ну как, капитан, определились?
— Индеец будет в финале, — улыбнулся Старцев. — Кто спорит?
— Я, — вызвался один из лендлордов. — Его вышибут в первом круге. Ваша ставка?
— Двадцать к одному, что он дойдёт до последней схватки, — с лица Старцева не сходила улыбка. — Ставлю десятку.
— Вы заразились от Бредли любовью к риску, капитан.
— Есть русская пословица, джентльмены. Примерно так. С кем общаешься, его привычки и перенимаешь.
Андрей продрался в первый ряд зрителей.
— Эй, парень, укоротись.
— Я тебя щас вытяну, — бросил Андрей, не оборачиваясь.
Эркин услышал его и перебросил ему пакет с призовой за ножи рубашкой. "Правильно, — сразу решил Андрей, убирая пакет под куртку, чтобы освободить, на всякий случай, руки, — а то мало ли что". На Эркина здесь никто не ставил, и Андрей, зорко отыскивая знакомцев Эркина, быстро заключал самые рискованные пари. Фредди и Джонатан, как он заметил, были заняты тем же.
Судьи закончили споры по формированию пар с учётом неявившихся и выкинутых за запах спиртного. И Берт Рестон вызвал первую пару. Два негра-пастуха скинули рубашки и вышли в центр круга.
— Начинайте, — почти седой негр-судья бережно перевернул песочные часы.
Старцев с улыбкой рассматривал, по своему обыкновению, зрителей. Нашёл Фредди в группе старших ковбоев, Андрея в толпе цветных. Круг общий, но невидимые границы остаются незыблемыми. Это будет сохраняться долго. Вот ведь этот… беленький. Потерял он расу, как здесь говорят, в тюрьме или по приговору, но он, белый, среди цветных. И все рассматривают его, как цветного. Даже предназначенный только для цветных денежный приз вручался ему без каких-либо раздумий и сомнений. Но интересно, что парень явно доволен своим положением. А те потерявшие расу, с которыми пришлось сталкиваться зимой, так называемые "недоказанные" и "условно белые", — все они старательно подчёркивали свою расовую принадлежность. Почему этот парень не ощущает себя изгоем? Интересно. Очень интересный субъект. Уголовные манеры при явно не уголовном поведении. Почему он не захотел бороться? Участвовал только в метании ножей и взял первое место. И как взял, с каким отрывом! Восемь бросков, восемьдесят очков. Так что это? Характер? Или первым — или никаким. А так на него посмотреть, очень азартен. И участники… очень интересный состав. Ну-ка, ну-ка… совсем интересно.
Зрители бурно переживали малейшие перипетии борьбы. Помимо общих пари спорили ещё по каждой схватке. Нужно было успеть оценить шансы соперников за те мгновения, пока они скидывали рубашки и выходили в центр круга.
Очередная пара казалась столь неравной, что пари в первый момент не заключались. Всё ж ясно. Здоровенный обдирщик с боен и совсем молодой — и девятнадцати, похоже, нет — тонкий, как ивовый прут, пастух-трёхкровка. Все ждали, что парнишка откажется от боя.
— Ну, куда ж такому?
— Его ж этот бугай враз заломает.
— Подобрали пару тоже…
— Ну, так сами и подбирали…
— Местные, ага…
— Кто, судьи?…
— Не трожь! По жребию подбирали…
— Так куда ж, ты, парень?!…
— Жалко, малец же совсем…
Обдирщик со снисходительной насмешкой смотрел на своего противника. Неравенство сил вызвало замешательство и среди судей. Начало затягивалось, а борцы всё стояли друг против друга.
Джонатан пристально вглядывался в трёхкровку. Красивое лицо, длинные пушистые ресницы, пышная шапка кудрей, тело… проработанные, мягко перетекающие мускулы… похоже… ах, какая улыбка! Да, можно рисковать.
— Ставлю на него.
— Что?! Бредли, у вас лишние деньги?!
— Это моя проблема. Двадцать к одному.
— Тридцать, Бредли! Тридцать к одному, вы потеряли чувство реальности, ставлю двести.
— Принято!
Старцев быстро глянул на Бредли, на взвинчивающих ставки лендлордов, нашёл взглядом Фредди и Андрея и, уже проверяя себя, посмотрел на Эркина. Эркин, ещё не выходивший в круг, сидел среди участников. Взгляд Старцева скользнул по его лицу, лицам остальных… да, похоже, что так и есть. Кто бы мог подумать.
— Начинайте.
Трёхкровка улыбнулся и первым шагнул навстречу. Негр сгрёб своего противника. Какая-то непонятная толкотня… и утробный звериный крик боли. Извернувшись непонятным образом, трёхкровка стоял, уже упираясь спиной в грудь противника и обеими руками пригибая книзу его руку. Локоть противника лежал на плече парня, т он, прикусив от напряжения губу, медленно выламывал сустав.
— Стоп! — крикнул во внезапно наступившей тишине Берт.
Трёхкровка улыбнулся, разжимая захват. И негр, не дожидаясь решения судей, сам, бережно поддерживая висящую плетью руку, пошёл в толпу, взорвавшуюся рёвом и свистом.
— Это фантастика, Бредли!
— Просто удача, — Джонатан перевёл дыхание, как после бега.
Старцев удовлетворённо кивнул.
В следующей паре боролись двое местных, но зрители ещё обсуждали предыдущую схватку.
— Поздравляю, Бредли, отличная игра.
— Спасибо, капитан. Не попробуете?
— Против вас? Нет, — Старцев понимающе улыбнулся. — Вы нащупали закономерность.
— И вы её знаете? — вырвалось у Джонатана.
— Не буду портить вам игру, — рассмеялся Старцев. — Но я могу угадать, на кого вы будете ставить. Кроме этого парня и вашего пастуха. Хотите?
Их глаза встретились, и Джонатан медленно покачал головой.
— Вы правы, — стал серьёзным Старцев. — Извините за неудачную шутку, Бредли.
Вызвали следующую пару.
Эркин встал, расстёгивая рубашку, движением плеч сбросил её на землю и вошёл в круг. Его противником был один из местных грузчиков. Презрительно улыбавшийся вначале, он посерьёзнел, увидев Эркина вблизи.
— Начинайте.
Эркин вошёл в захват, легко оторвал противника от земли и сильным броском не вытолкнул, а именно выкинул за черту так, что тот с трудом удержался на ногах.
Старцев удовлетворённо кивнул, но воздержался от замечаний. Теперь он только смотрел и слушал.
Пара за парой выходили в круг. Росли ставки. Результаты казались непредсказуемыми. Ну… ну, индеец, Певун, понятно, его и в Мышеловке видели, цельный мешок корма пёр на себе с улыбочкой, а этот, трёхкровка, соплёй перешибёшь, а смотри, как идёт. А этот, мулатик смазливый, тоже, бугая взял и выкинул. А летят бугаи, ты смотри, как вылетают…
— Удача сегодня за вас, Бредли.
— День не кончен, джентльмены. Всё возможно.
— Фредди, ты за кого?
— За того, что справа.
— Ты что, головой приложился? Его ж сомнут.
— Как хочешь.
— Десятка, пять к одному.
