Павел Буркин - Сила Мира
Но стоит осмотреться на предмет наличия противников, как радость исчезает. Враг остался один, самый главный. Но ему магия нисколько не повредила. Возможно, следующее заклятие он просто завернет обратно, как тот аргиштианец.
— Стой, Аэ, — произносит Тетрик, увидев, что Аэлла готовится обрушить на Наместника (наверняка это он и есть) что-то еще более изощренное и убийственное. Толку чуть, вдруг осознает Тетрик. — Только Силу зря потратим. Сперва понять, кто он такой, прощупать его.
Противник будто услышал: нет и намека на контратаку. Незнакомый голос, вроде приятный, но какой-то уж слишком правильный и монотонный, будто неживой, произносит на чистом эрхавенском языке:
— Хватит зря тратить Силу, она пригодится следующим Героям. Дело есть.
— Вы кто такой? — возмущается Аэлла, приглаживая растрепанные волосы. «Надо найти подходящую деревяшку и хоть гребень вырезать» — отчего-то думает Тетрик. — Вас вежливости учили? Знаете, что подглядывать, когда дама одевается — нехорошо?
— Оказывается, она тоже уцелела, — произносит голос, и его обладатель выходит из тени. Ни на одежде, ни на лице — ни намека на раны и копоть. Магия Тетрика, опустошившая сушу, насколько хватает глаз, не причинила ему ни малейшего вреда. Возраст не определить, но волосы, выбивающиеся из-под капюшона («Как ему не жарко, — думает Тетрик. — Плащ-то осенний!»), кажутся тончайшей стальной проволокой. Тщательно выбритое лицо с волевым подбородком, нос с легкой горбинкой, решительный и жесткий взгляд льдисто-голубых глаз. Откровенно оценивающий взгляд. Так смотрит ствангарский или эрхавенский сержант на новобранцев, прикидывая, можно ли сделать из них настоящих солдат, и насколько быстро. В то же время в Наместнике есть что-то неживое, трафаретное. Что-то, что не оставляет сомнений: собеседник — не живой человек, скорее, механизм, созданный кем-то невообразимо могущественным и мудрым. Тетрик никогда не видел живьем Вестников, тем паче Наместников, но сразу понимает, кто перед ним. — Вот так новость — сразу двое! Впервые такое вижу…
И после небольшой паузы:
— Так даже интереснее, господа. Любовь — глупое чувство, но и она порой помогает в деле.
— Да какое дело, Лиангхар забодай? — удивляется Аэлла. — Тут так хорошо… Не то что там, откуда мы пришли.
«Это она зря! — думает юноша, глядя на возлюбленную. — Мы не можем с ним ничего поделать, а вот он с нами…»
— Подходящий материал, — будто решившись, произносит Наместник. — Позвольте поздравить вас с удачно пройденным испытанием.
— Каким испытанием? — спрашивает Тетрик, чувствуя себя одураченным. Он пришел сюда, чтобы сражаться с захватчиками, а вместо этого ведет с ними заумные беседы…
— Испытание Силой Мира. Вы — настоящие люди-Ключи, способные помнить о долге и не забывать о любви. А любовь, глупое людское чувство, очень просто обращается в нечто более полезное — ненависть. Наверняка вы уже поняли… Странно, конечно, что вас двое — обычно испытание проходит лишь один. Все, что случилось в вашем Мире с тех пор, как служитель одного из Богов помог нам открыть Врата, затевалось с одной целью — вырастить Героя, способного пополнить наши рати, как это сделали Итта, Нарамис Эрхавенская и Виджай. Что, не знали? Были и другие, люди и не только. Ваш Мир вырастил немало настоящих Героев.
— Почему именно наш? — находится Тетрик.
— Хотите знать? Придется рассказать все. Как всегда, — вздыхает собеседник. — Конечно, долго и нудно, но… Во-первых, я забыл представиться. Называйте меня просто Наместник.
— Очень скромно, — фыркает подруга Тетрика. Вначале она не на шутку испугалась, но когда поняла, что они местным зачем-то нужны, вернулась прежняя Аэлла, смелая и насмешливая. — Просто Наместник. Тогда я просто танцовщица. Так меня и зовите.
Наместник не обращает на выпад внимания. У него нет ни чувства юмора, ни самолюбия, которое можно уязвить.
— Вы не правы, уважаемая. Я Наместник, потому что отвечаю за сохранность вашего Мира, его закрытость, выращивание в нем Героев и рекрутирование их в войска Единого.
— Но мы в Единого не верим. Как раз наоборот…
— Зато в Него верят те, в кого верите вы. И служат — добровольно или под страхом расправы, неважно — нашим целям.
— Вы что-то хотели рассказать, — холодно напоминает Аэлла.
— Ах да, конечно… Во вселенной — совокупности Миров, таких, как ваш — нет единства. Существуют и ведут непрерывную борьбу две Силы — не какая-то там Сила Мира или жалкая Сила ваших языческих божков, а Силы истинные. Одна из них сотворила Вселенную. А во Вселенной стали зарождаться Боги, преобразовывавшие некоторые ее части в Миры. Один из таких Богов пожелал возвыситься над своим Создателем, от него пошла другая Сила — Хаос. Название, конечно, неточное, на самом деле он тоже подчиняется неким правилам. Просто они в корне отличаются от наших. Есть и Миры Хаоса, но человек в них все равно не выживет. Для вас их как бы и нет. Эта борьба продолжается уже сотни миллиардов… даже не лет, в каждом Мире время течет чуть по-разному, годы тоже везде разные. Назовем это «эпохами».
С момента самозарождения Хаос и Порядок (можно называть и по-другому — Добром и Злом, а можно, к примеру, Законом и Желанием) воюют. Борьба идет с переменным успехом. Обычно равновесие всерьез не нарушается, но за это приходится дорого платить.
— Чем? — встревает Аэлла. — Если Порядок такой могучий, зачем мы?
— Не перебивайте. Воплощением Порядка является Единый.
— Кто же тогда Ноэрос? — изумляется Аэлла.
— Тоже один из локальных Богов Мирфэйна, хоть и самый главный, его создатель. Но его самого создала Вселенная, сотворенная Единым. Опять же, Единый — не больше чем прозвище. В разных Мирах его называют по-разному: Всеотец, Всемогущий, Всеведущий, Всеблагой, Создатель, просто Бог и так далее до бесконечности. Он — бог Вселенной. А те, кого вы называете Богами, правят своими Мирами и не могут высунуться за их пределы. Миры — единственный источник их Силы. Они прикованы к своим владениям незримой, но несокрушимой цепью. Даже высшие из слуг Единого сильнее их.
Единый и Хаос ведут борются друг с другом с помощью оружия. Но самое эффективное оружие, вы, надеюсь, поняли — наделенное разумом, свободной волей (а значит, непредсказуемое) и, самое важное, чувством долга. Люди и другие разумные создания вроде эльфов, гномов, орков и прочих. Но не простые. Они должны удовлетворять целому ряду условий — тем же, которые нужны человеку-Ключу. Лишь тогда они станут по-настоящему страшным оружием.
А Миры — системы живые. Способные в известных пределах восстанавливаться при повреждении, саморегулирующиеся, самоуправляющиеся — именно эту функцию… то есть в этом назначение местных богов. Есть у них и способы самообороны. Вообще-то это тоже обязанность локальных божков, но ведь они контролируют Силу одного Мира, а извне может прийти что-то более сильное. Значит, нужно что?
