Customer - Убей свои сны
Психоаналитик скажет: навязчивая идея. Лечитесь, милочка, пока не дошли до нервного тика и не начали похабно подмигивать рабочим и начальству. Нервный тик в вашем случае может быть неверно истолкован.
Я лечусь. Сама. Перестала пить кофе. Дома перекладываю хрупкие рулончики цейлонских листьев в старинный чайник и устраиваю по-японски занудную церемонию. На работе упорно прошу заварить мне жидкий чай, несмотря на то, что хочется взбодриться. Я уже не взбадриваюсь, я только раскисаю. Жизнь становится скучной, теряет темп, ритм и насыщенность. Поэтому меня терзает ломка. Я скучаю по времени, когда уверенность, точно гоночный болид, дарила бесценный кайф скорости и власти, куража и непобедимости.
- А хорошее было время, скажи? – обращается ко мне стоящая у кофеварки яркая шатенка с элегантной стрижкой. Зеленоглазая шатенка в джинсах и свитере. С моей чашкой в руке. С моими часами на запястье и моей помадой на губах. Я.
- Надо позвонить, - бормочу я, хлопая по карманам в поисках мобильника. В память его вбит номер знакомого психоаналитика. На всякий случай. Очень хороший специалист. Шизофрению лечат. Особенно на ранней стадии. Я должна…
- Да не надо тебе ничего лечить! – усмехается моя двойняшка. – Хочешь, пригласим сюда любого, кто тебя совсем не знает, и попросим дать мне прикурить? Может у человека быть близнец? Может! Вот увидишь, он даст мне прикурить и скажет: «Вы с сестрой так похожи – это просто удивительно!»
Хороший совет. Выглядываю в коридор. Там, как всегда, прислонившись к стене, манкируют обязанностями трое грузчиков. Их всегда трое, хотя состав манкирующих постоянно меняется. Распивают они тут, что ли, под носом у начальства? Я улыбаюсь тому, который стоит ко мне лицом, и машу рукой – подойди! Парень, насупившись, идет ко мне. Нагоняй почуял. Выдохни, расслабься.
- Зажигалка или спички есть?
- Есть! – радостно кивает он.
- Дай сестре прикурить! – я показываю большим пальцем через плечо.
Бездельник твердыми шагами входит в комнату и чиркает зажигалкой перед моей, гм, сестрой.
- Ну вы так похожи! – восклицает он, пока моя новообретенная родственница затягивается. – Это что-то!
- Спасибо. Свободен, - произношу я севшим голосом. Живое подтверждение того, что я не спятила, радостно выскальзывает из комнаты.
- Убедилась? – усмехается «близняшка».
- Тогда ты моя потерянная Зита? Или инопланетянин, решивший захватить власть над галереей? – иронизирую я из последних сил. – Учти, перед выставкой власть не отдам. После вернисажа – пожалуйста. Еще и спасибо скажу. Как вы там, на Тау Кита, подождете до вернисажа?
- Меня зовут Нудд, - протягивает руку таукитянин. – Я – сын Дану.
- А кто это - Дану? – осторожно интересуюсь я.
- Богиня, - загадочно улыбается этот… трансвестит.
- Значит, ты, сын богини, спер неподходящее тело. Оно другого пола. Скопируй кого-нибудь другого, а то неудобно получается.
- Чтобы увести тебя отсюда, ничего лучше не требуется. Сейчас пойдем, скажем, что к тебе сестра из Ростова приехала, на денек. Отпросишься – и я тебе все объясню.
Я киваю. Против внезапных сестер из Ростова, как известно, нет защитных средств.
Мы сидим в кафе и мило щебечем. То есть, если учитывать мою манеру разговора, помноженную на два, внятно и аргументировано ведем спор, бывают ли на свете бессмертные духи. И я определенно проигрываю. Доказательство того, что духи существуют, сидит напротив и пьет кофе по-ирландски. Со смехом объясняя, что истинный кофе по-ирландски – это скверный отвар из пережженных зерен, сваренный в закопченном кофейнике над торфяным костром. С видом на безлюдную заболоченную местность, что делает вкус еще гаже.
- Пора тебе познакомиться с остальными! – наконец, обрывает болтовню мой собеседник (собеседница!) и поднимается из-за стола. – Заплати, а то у меня человеческих денег нет, только видимость.
- Хорошо, когда есть хотя бы видимость денег… - вздыхаю я и достаю кошелек. – А ты со всеми детьми Дану хочешь меня познакомить или только с избранным?
- С избранным?
- Ну, в подобных историях всегда имеется избранный. Он должен спасти всех вас, нас и еще чьих-нибудь детей от рабства, пандемии и геноцида, так?
- Насчет пандемии – в точку. Ну, и остальные сомнительные удовольствия не исключены, - грустно кивает мой двойник.
- А Темный Властелин будет нас преследовать?
- Уже преследует. Темный Властелин, - и сын воздуха многозначительно поднимает бровь, - это ты.
* * *Глаза мои раскрылись. Окружающая реальность перестала пугать. А я перестал надеяться на помощь Морехода. И обрел свой путь к жертве, путь убийцы.
Не нужен мне ни здешний бургомистр, ни князь, ни серый кардинал из правящей элиты. Создатель целого мира не станет сидеть в кабинете, обложившись налоговыми декларациями и торговыми хартиями. И не будет слоняться по замку, укрепленному, будто для осады. А уж читать доносы, затевать и разрушать заговоры ему и подавно не интересно.
Я должен найти ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЧАСТЛИВОГО ЧЕЛОВЕКА. Не такого, который, набухавшись до синих ежиков, дрыхнет на скамейке, а такого, кто в трезвом виде разгуливает с блаженным видом. Или даже дрыхнет на скамейке. Мирным сном гармоничной, духовной личности.
Мой объект мог оказаться где угодно – в магазине, в ресторане, в стрип-баре, в том же порту, в объятиях милашки Фреля. Главное отличие от остальных – он не лжет. Ему хорошо. Он доволен собой и своей вселенной, в которой все идет по плану.
Смутное предчувствие заставило меня осесть в кабачке на центральной площади. Странное место. Никто здесь надолго не задерживается. Словно в Макдональдсе, устроенном по принципу «ешь и выметайся». В других заведениях народ засиживался до ночи, все столики заняты, а тут нас только четверо. Я, парочка за столиком у окна и мужик в кресле у стены, обладатель гигантской, практически нескончаемой трубки. Заметив, что я его разглядываю, мужик принялся пускать колечки в потолок. На публику работает, а рожа унылая. Не тот.
Отвернувшись от фармазона с трубкой, я обнаружил возле моего стола пухлую прозрачную особу в наколке на неряшливо взбитых волосах и в грязноватом переднике с оборками. Лицо у нее было изжелта-бледное, грубый макияж потек, украсив щеки готическими разводами, на губах застыла отсутствующая улыбка. Обратив взгляд в вечность, она зуммером взвыла: «Что заказывать буди-им? Первого ни-эт, горячего ни-эт, десерта ни-эт. Салати-и-ик? Есть «Свежесть России», позавчерашни-ий…». Призрак советского общепита. Нормально. То, что нужно для города, населенного марионетками и полупризраками былого.
