Дэвид Уилсон - Крыса на козлах
Гвардеец увидел в этом здравый смысл и повернулся, чтобы открыть дверь. Когда он обернулся ко мне спиной, я выхватил меч и заколол его. Затем втолкнул тело в комнату, закрыл за собой дверь и пошел прямо в спальню Девлина.
Снова все было как за два дня до этого: занимался рассвет, Девлин крепко спал, а я стоял у его кровати и был хозяином положения. Казалось абсурдным снова повторять сцену, случившуюся два дня назад, но абсурдность — этого Девлин не понимал. Я разбудил его, закрыв рукой нос и рот, чтобы он не мог дышать.
Его глаза расширились от ужаса, а затем стали выходить из орбит. Лицо побагровело, но я убрал руку. Широко открытым ртом он судорожно хватал воздух.
— В этот раз ты не убежишь, — улыбнулся я.
— Стража! — завопил он и попытался выпрыгнуть из кровати. Я удержал его.
— Часовой мертв. А те, что стоят снаружи, не слышат тебя.
Он затих, глядя на меня переполненными страхом глазами. Наконец выдавил:
— Ну давай, прикончи меня.
— Еще успею. Мне кое-что от тебя нужно. Бумага. Я хочу взять командование над твоей армией.
Его глаза блеснули и их выражение подсказало мне, что мозги наконец-то пересилили душу.
— Как ты прошел? — спросил он. — Я повсюду расставил войска.
— Вставай.
Не спуская с меня глаз, он спустил ноги с кровати.
— Ты, наверное, одурачил их с формой. Я недооценил тебя.
— Иди к столу.
— Послушай, — начал он. — Не вижу повода все время драться друг с другом. Мы могли бы править этим городом вместе…
— Садись.
Он сел.
— Наши характеры во многом дополняют друг друга, — снова завел он. Мы можем прийти к по…
— Возьми бумагу, перо и пиши, что я тебе продиктую.
Он неожиданно поднял глаза, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Не напишу твое письмо. Если тебе нужно это — то это мой путь к спасению. Ты не убьешь меня, пока не получишь его. Поэтому я не напишу его.
Я взмахнул мечом и разрезал ему левое плечо. Он взвизгнул и схватился за рану. Кровь потекла по ночной рубашке.
— Возьми бумагу и перо, и пиши, что я скажу, — повторил я.
Его лицо стало пепельно-серым, он умирал от страха и боли, но голос был все таким же вызывающим:
— Тебе придется убить меня.
Я снова взмахнул мечом. На этот раз я ткнул его в мякоть левой ноги. Он снова заорал, но не двинулся с места.
— Все-таки жизнь для тебя что-то значит? — удивился я. — Ладно, Девлин, я оставлю тебе твою жизнь. Напиши приказ и я оставлю тебя здесь. Как только он окажется у меня, жив ты или мертв, не будет иметь значения. Ты все равно уже не сможешь остановить меня.
Он прекратил стонать и с трудом поднял голову.
— Я не верю тебе.
— А у тебя нет выбора, — покачал я головой. — Если ты не напишешь этот приказ, я убью тебя. А если напишешь, то просто оставлю здесь. Ты можешь истечь кровью до смерти, конечно, но у тебя по крайней мере будет шанс. Но я сохраню тебе жизнь только при еще одном условии.
Невзирая на боль, его глаза снова сверкнули.
— Каком условии?
— Что ты не выйдешь из дворца. Не пробуй покинуть его. Я не хочу, чтобы ты приковылял к реке и объявил приказ поддельным.
Я чуть не рассмеялся, снова увидев в этих глазах надежду и хитрость.
— Я даю тебе свое слово, — пробормотал он.
— Если ты нарушишь его, то я убью тебя, — напомнил я.
— Клянусь тебе, что я не покину этого дворца, — проскрипел он.
— Вот и отлично. Теперь бери бумагу и перо.
Он взял.
— В твое отсутствие командует, наверное, капитан Джон?
Кивок головы.
— Тогда пиши: «Дорогой Джон! Выполняй все приказания рядового Амадеуса».
— Амадеуса? — Девлин остановился.
— Почему бы и нет? Пиши дальше. «Ему удалось уйти от Кучера, и он знает все его планы. Я вскоре присоединюсь к вам. Подписано: Девлин».
Он дописал и протянул бумагу мне.
— На нем кровь, — проворчал он.
— Я скажу, что это моя.
Он написал приказ слово в слово, как я и диктовал.
— Ты понимаешь, что это — смертный приговор для тысяч людей?
— Ты не оставил мне выбора, — поморщился он. — Или их жизнь, или моя.
— Что ж, держи свое слово, — напомнил я и вышел из спальни. Перешагнув через труп часового, я закрыл дверь покоев Девлина снаружи и стал ждать в коридоре.
Я слышал, как он стонет и спотыкаясь, ковыляет по комнате. Раны были жестокими, но он не умер бы от них. Мы оба знали это. И мы оба знали, что будет дальше.
Дверь открылась. Он ухитрился сам одеться, и шатаясь, вышел в коридор. Чтобы увидеть там меня с обнаженным мечом в руке.
— Слова — это только слова, — напомнил я ему.
И зарубил его.
27
Я не чувствовал удовлетворения в смерти Девлина. Но и жалости к нему — тоже. Он был тощим мертвецом, лежащим у моих ног в луже крови — и больше ничего.
Я вложил меч в ножны и спустился вниз.
— Ну как, все в порядке? — спросил часовой у дверей.
— Вы пойдете со мной, — махнул я рукой. — Вы и остальные.
Я показал ему письмо Девлина.
— А что происходит? — забеспокоился он. — Где мистер Девлин?
— Он еще отдыхает после выпавших ему испытаний. Его часовой присмотрит за ним. А мне понадобятся все люди, что только есть. Кучер собирается устроить большую атаку на город, но я знаю, как мы можем победить его. А где карета, на которой мистер Девлин приехал сюда?
— В конюшне.
— Тогда идем. Нельзя терять ни минуты.
Он открыл дверь. Я приказал двум другим гвардейцам запрячь лошадей и тоже ехать со мной, все они залезли внутрь и я бешено погнал карету к реке. Возвращение моей кареты доставило мне куда больше удовольствия, чем убийство Девлина.
— Где капитан Джон? — крикнул я кучке солдат у моста.
Они показали, куда ехать. Я приказал гвардейцам, сидевшим в карете, вылезать и присоединяться к другим — так они и сделали — а сам поехал к палатке, растянутой прямо на берегу реки, вверх по течению от моста. Уже наступил день, и я сомневался, обманет ли моя маскировка капитана Джона. Он часто видел меня во дворце и если узнает теперь, это будет для меня смерти подобно. Я натянул фуражку пониже на глаза и спрыгнул с кареты.
— Где капитан Джон? — спросил я часового крайне настойчивым тоном.
— В палатке, — пожал тот плечами. — А в чем дело?
— Мне нужно срочно говорить с ним. Вот, покажи ему это.
Солдат унес внутрь приказ Девлина и через минуту наружу вышел сам Джон.
— Это ты Амадеус?
— Да, сэр! — вытянулся я.
— Это тот самый, что был в группе разведчиков, — подсказал солдат, который, без сомнения, уже слышал о моем прибытии.
