Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
Тирус нахмурился, продолжая наблюдать за воротами.
— Они допрашивали нас вчера вечером и днем, когда мы бродили по улицам Куреда, и мы не вызвали у них подозрений.
— С тех пор многое произошло — таинственные убийства на улице Мясников, битва на мечах, магические огни и нападение тигра на людей. Неудивительно, что они относятся с подозрением к каждому, вновь прибывшему в город. Особенно к человеку, сведущему в колдовстве. — Эрейзан посмотрел через плечо и продолжал: — Может, нам вернуться к скалам и попробовать пройти через задние ворота опять?
Сознавая опасность колдовства и обдумывая, сколько магии он может использовать без риска, Тирус колебался. Прежде, чем он ответил, Эрейзан ударил себя по голове и воскликнул:
— Слушай! Герольды! Королева и Илисса покидают город! Уже! Мы опоздали!
Солдаты и полицейские удвоили бдительность. Люди на дороге, обрадованные тем, что увидят красивое зрелище, стаскивали свои грузы в сторону, чтобы очистить путь, и начинали смотреть на ворота. Послышались приветственные возгласы, когда появился королевский кортеж. Солнце разогнало утренний туман и Тирус все видел очень хорошо. Никаких знаменосцев перед процессией не было, да и герольды были те, что обычно стояли на страже у ворот. Они не собирались сопровождать королеву. Без всякой помпы, с улыбкой на лице, королева Куреда выехала впереди своего небольшого кортежа из тени городских стен.
Королева ехала верхом. Таков был обычай в этом кларическом государстве. Лошадь ее была с норовом, но Джателла хорошо управлялась с ней. Это был красивый жеребец, красная блестящая шерсть которого хорошо гармонировала с костюмом королевы в бело-голубых тонах.
Илисса ехала за ней. Ее лошадь была более смирной и покладистой. Волосы Илиссы волнами спускались на ее плечи. Сэр Обаж, как и следовало ожидать, ехал рядом. Все в процессии ехали на лошадях красной масти, как у королевы. Лишь один Обаж предпочел серую лошадь Ирико, видимо, для того, чтобы лучше выделиться на красном фоне. Он тронул поводья и его лошадь начала гарцевать и вставать на дыбы. Рука Илиссы прижалась к горлу, и Тирус мог себе представить ее крики ужаса и мольбу, чтобы ее жених не подвергал себя таким опасностям. Такое хвастливое представление было типичным для Обажа. Он старался доставить приятный страх своей нежной и боязливой невесте или же поразить своим искусством королеву. Если он думал о последнем, то это ему не удалось. Она даже не посмотрела на него. Ее голова была гордо поднята, желтое перо покачивалось на шляпе. Королева пустила своего жеребца в галоп, оставив позади сэра Обажа.
По двое и по одному леди и придворные королевы ехали по дороге. Две повозки ехали сзади, сопровождаемые прислугой на пони. Эрейзан внимательно рассматривал повозки.
— В первой повозке соколы. Они готовы для того, чтобы их пустили на жертву. Но что же во второй повозке?
— Скорее всего пища, которую собирала хозяйка Сешти.
Тирус посмотрел на солнце и затем на Джателлу. Ее лошадь неслась галопом, золотые волосы развевались. Она проезжала совсем недалеко от того места, где они скрывались. Но она была так же далеко от него, как легендарные неизвестные страны по ту сторону Великого восточного моря.
— Далеко ли до лугов Дрита? Ты не помнишь, что говорили на базаре?
— Не очень. — Эрейзан сказал отсутствующим голосом. Он с обожанием смотрел на Илиссу, которая пустила лошадь вскачь, пытаясь догнать Джателлу.
Обе сестры были одеты в те костюмы, которые Тирус с Эрейзаном видели в волшебном стекле. Блузы были обрезаны до талии, юбки откинуты назад, чтобы освободить ноги, обтянутые узкими кожаными брюками, удобными для езды верхом. Плащи свернуты и пристегнуты к седлам, лица и руки открыты теплому весеннему солнцу. Джателла в голубом, Илисса в серебряном, обе они казались живыми драгоценностями. Они весело болтали друг с другом, на лицах было выражение счастья и оживления. Если Илисса и была когда-то болезненным ребенком, то теперь этого нельзя было даже предположить. Она пыталась подражать манере поведения Джателлы и во многом преуспела.
Отряд дворян следовал за ними. Яркие кричащие цвета одежды говорили о предстоящем развлечении. Главный сокольничий и его помощники восседали на первой повозке. От второй повозки исходили восхитительные запахи различных кушаний и теплого хлеба.
Эрейзан вздохнул и сказал:
— Тирус, неужели это охрана? Это же разряженные петухи, а не солдаты!
По случаю праздничного выезда королевские телохранители были роскошно одеты. Их мундиры были украшены галунами и позументами, сапоги ослепительно блестели. На концах пик развевались цветные ленты. Они разделились на два отряда и сопровождали королевский кортеж справа и слева. Зрители восторженно приветствовали великолепную процессию.
Тирус сосчитал солдат.
— Девять и шесть, да еще молоденький офицер с ними. Но он, конечно, считает, что его миссия будет легкой и приятной.
— Их совсем мало! Даже если они умеют пользоваться своим оружием, сказал Эрейзан. — Обаж и другие придворные имеют шпаги, но какой помощи можно ждать от этих хлыщей, если начнется настоящее дело?
— Почему они должны были ожидать каких-либо неприятностей? — с горечью сказал Тирус. — Куред не знал войны уже в течение пяти лет. Разве каждый встречный не говорил нам об этом? Причем, с большой гордостью. Их границы в безопасности, варвары умиротворены. Что же еще нужно от телохранителя в такое время? Приятная прогулка и возможность показаться в красивой одежде.
— Очень мало, — повторил Эрейзан. — Сотен вооруженных людей и то будет недостаточно против Врадуира. Да еще бандиты!
— Роф не дурак, мой друг. И я вовсе не думаю, что эти солдаты будут легкими мишенями, несмотря на их франтовство. — Тирус говорил, чтобы вселить успокоение в душу Эрейзана, но затем добавил: — Если Роф — человек Врадуира, то он попытается отвлечь солдат, пока Врадуир готовит свой удар.
Смеясь и наслаждаясь свежим утренним воздухом, Джателла и ее отряд исчезли за поворотом дороги. Путешественники, уступившие им дорогу, снова вышли на нее и направились в Куред, обсуждая фасоны красивых костюмов и качества чистопородных лошадей.
Тирус и Эрейзан выбрались из густых зарослей в лес и двинулись на север. Опять они передвигались параллельно дороге, не обращая внимания на скользкую грязь под ногами, на сучья, цепляющие их за одежду. Они отчаянно спешили, прыгая через канавы, продираясь сквозь кусты. Они постоянно выбирались к краю леса и смотрели на дорогу, каждый раз надеясь, что увидят ее пустой. Однажды они увидели на дороге небольшую группу полицейских. На дороге разразилась драки между бродячими торговцами и кто-то поспешил вызвать полицию из города, чтобы прекратить ссору. Выругавшись, оба друга вернулись обратно в чащу и продолжили свой путь на север.
