Нат Касс - Тени Прошлого
— Неужели Альвером?
Ну а что, все могло быть, если уж на то пошло.
— Ну, это было бы уже слишком даже для шефа, — напарник рассмеялся, потом гордо выпрямился и приготовился сообщить мне занимательнейшее известие. — Меня зовут…внимание… Тнев Лак! Ты представь только!
Я хохотал минуты две, не меньше. Уж что мы только ни делали, чтобы придумать запоминающееся имя для прикрытия, в какие только дебри безграничной фантазии ни лезли, но вот наши настоящие фамилии не переворачивали никогда. Кстати, еще вопрос, почему — ведь такая же, на полном серьезе, гениальная идея! Эффектно и просто. Меня бы, например, при таком раскладе, звали не иначе как Ттес Над. И было бы забавно пару дней побродить по улицам старого Нортайла с таким именем просто ради шутки и, в качестве дополнительного приятного бонуса, ради оживления детских воспоминаний о тех премилых временах, когда фактически каждый из нас со школьными друзьями придумывал свой язык. Конечно же, построенный именно по принципу переворачивания слов языка, существующего на самом деле. Любого из них, конечно.
Теперь же Рэй Кальвент, один из наших во всех отношениях замечательных братьев-близнецов, носит гордое имя Тнев Лак, пусть даже всего и на несколько дней. В любом случае, это, по моему скромному мнению, просто неповторимо.
Забавнее был бы только Ттес Над.
Когда я вдоволь отсмеялся, новоявленный Тнев возобновил повествование о своей долгой жизни, вкратце описанной в пояснительной записке. С появившимся новым именем все это даже начинало казаться относительно приемлемым и правдоподобным, насколько вообще придуманная на скорую руку и в другом времени биография может звучать убедительно. Хороший историк всегда обнаружит хотя бы маленькое несоответствие, а уж житель данного времени и подавно. Но, в самом деле, большинство из нас склонны верить рассказам незнакомцев об их жизни, хотя бы потому что большинству даже незачем врать. Да и кому какая разница? Рассказывает — уже неплохо, молчит — значит, не хочет человек, его право, не пытать же. А малость приукрасить может абсолютно любой, какое тут преступление.
Настоящие шпионы, преднамеренно изобретающие фальшивые биографии, встречались настолько редко, что их смело можно было причислить к вымирающему виду. Потому что таких шпионов вылавливали довольно оперативно опять все те же местные власти, состоящие из сильных магов, на это вполне способных. Отчасти и поэтому, кстати, в коллегии мы всегда старались дать нашему прикрытию как можно более краткое описание: намеревались сойти за тех, кто просто не особо жаждет распространяться. Шпионы же, наоборот, частенько продумывали все до мельчайших деталей, в которых, в конечном итоге, хоть чуть-чуть, но начинали путаться.
Импровизация в нашем деле — все. Тем более, если ты обыкновенный ученый и всего лишь хочешь посмотреть, как все на самом деле было устроено в тот период. И чуть-чуть развлечься, куда же без этого. Совершенно безобидно: данное условие нарушать категорически запрещено.
Некоторые маги способны и мысли прочитать — так что я бы не удивился, если б вдруг узнал, что несколько раз про нас все же становилось известно отдельным могущественным лицам в Нортайле. Однако они, к нашему превеликому счастью, по своему обыкновению не склонны обращать много внимания на вздумавших полюбопытствовать мальчишек, ну а злиться, тратя не это кучу бесценных нервов, выгонять их обратно, за руку вести под арест — тем более. По той простой причине, что сами такими в нашем возрасте были и сами же навсегда такими и останутся.
Ничего опасного для Мира мы не натворим, а что еще от нас вообще может требоваться? Туристы в любом случае нужны государству, пусть даже и не совсем обыные. А чем мы отличаемся от туристов? Те тоже имеют обыкновение восхищенно пялиться на все вокруг и периодически подходить к местным жителям со странными и забавными вопросами. Да и самим местным жителям развлечение — в конечном счете довольны все.
— Подведем итог, — резюмировал Рэй. — Ты — гений исторических наук, соизволивший приехать в Университет с кратким курсом лекций. Я — маг-самоучка, ради развлечения путешествующий по Миру и в один прекрасный (или все же нет?) момент решивший податься к тебе в соучастники… научной деятельности, так сказать.
— Мне нравится это твое «так сказать», — оценил я словесный оборот.
— Я безмерно счастлив, дорогой начальник! — отрапортовал он, чуть ли не отдавая мне честь. Разумеется, с непередаваемо ехидным выражением лица.
— Да уж, теперь я понимаю, почему шеф так возмущается, когда к нему обращаются крайне официально.
Вот так и начинаешь понимать людей — стоит только хоть частично побывать в их шкуре.
— О, тебе предстоят незабываемые ощущения. Еще профессором станут называть, вот тут-то ты натерпишься, — пообещал мне напарник, в уже который раз оглядываясь по сторонам. И тут же сменил тему — А спать-то мы где будем, уважаемый найт? Не на уличной же лавочке ютиться профессору и магу-практику, несолидно это как-то. Если тут, конечно, не все ученые предпочитают именно такой образ жизни, но это, к сожалению, вряд ли. Подобный элемент быта я бы точно запомнил. Хотя я, конечно, в отличие от некоторых, не гений исторических наук.
— Да я и в жизни историк, — напомнил я, усмехнувшись.
— Ах да, и вправду, — хмыкнул Рэй — Тогда точно нельзя спать на улице. Мы, конечно, заядлые путешественники, но лично я, пожалуй, не настолько. Это вы с Крисом привыкли обитать где попало, а мы пока что такого профессионализма не достигли. Кстати…
— Что такое?
— Стало интересно, почему Рифард на этот раз решил отправить не вас вдвоем. Нет, не пойми неправильно, я очень рад, просто как-то… не привык, что ли.
Его сомнения можно было понять. Братья появились в Тайфуне сравнительно недавно и все еще продолжали тот самый курс обучения, который все остальные уже сумели каким-то загадочным образом пережить. Естественно, они привыкли, что на важные задания отправляемся по обыкновению мы с моим старым университетским другом — как два историка и одновременно именно те два сотрудника коллегии, которые были приняты на работу из всех пятерых первыми. В действительности же мы с Кристоном были даже не приняты, а чуть ли не насильно затащены, так как, что сейчас уже совершенно ясно и даже не скрывается, другого выбора у нас, фактически, и не было. Хотя это небольшое утверждение, сделанное ради торжества справедливости, нынешнего положения дел, конечно же, не меняет.
Потом, Эрнис, которая постоянно с превеликим интересом химичит что-нибудь в собственной лаборатории или, наоборот, сутками разгуливает по всему Нортайлу, измеряя все и везде, отправляется в прошлое не так уж и часто и только в тех исключительных случаях, когда сама соизволит это сделать. И ведь действительно временами перемещается вместе с нами, хоть это в ее прямые обязанности и не входит. В научных или личных интересах — неважно, все равно ей, как единственной представительнице женского пола на всю нашу коллегию, состоящую из целых шести человек, никто и не подумает отказать.
