Кристофер Раули - Драконы Аргоната
– Слишком поздно, – вскричала Лессис. – Они идут.
Глава
семнадцатая
ражеский натиск удалось сдержать и на сей раз, однако лишь после ожесточенной схватки, в ходе которой бесы прорвались за баррикаду. С большим трудом люди отбили свое укрепление. Отчаянный бой разразился на Школьной улице: дома в северной ее части были подожжены, а почти все их защитники сложили головы. Таким образом люди утратили какой-либо контроль над Храмовой аллеей.
Врага отбросили, но потери были ужасны. Погибла старая драконья бабушка Брезза: вражье копье угодило ей прямо в глаз. Бесы зарубили Лютера Пиггета, племянника фермера. Впрочем, такая же участь постигла добрую дюжину защитников баррикады и еще большее число людей, сражавшихся на Школьной улице. Смерть косила всех подряд, не делая различия между зажиточным фермером и простым батраком.
Вендра Нит рыдала над телом своего мужа Педо. Тучный зеленщик умирал, пронзенный копьем. Неподалеку от него лежало тело малыша Иано, юного драконопаса Фьюри, сраженного в последние мгновения схватки.
Уже наступала ночь, когда действие черного зелья стало ослабевать и враги, утратив дурманящую смелость, отступили. Пространство перед баррикадой было завалено трупами бесов, бьюков и людей. «Бык и Куст» погиб в пылающем аду: ветер разносил по улицам поднимавшийся с пепелища ядовитый дым. На закопченных лицах людей и драконов глаза и рты выделялись как еле заметные пятна. Сумерки обагрялись языками пламени, высоко вздымавшимися на северной оконечности Школьной улицы, где полыхал целый квартал. Удерживавшие часть улицы бесы осыпали стрелами дома на противоположной стороне.
Вконец вымотавшийся Торн отыскал императора под навесом третьего дома по Рыночной улице, принадлежащего несчастному зеленщику Ниту. У Паскаля было рассечено бедро, и рана требовала срочного ухода. Ею занялся старый Макумбер. Кто-кто, а он, двадцать лет обучавший драконопасов накладывать пластыри да делать перевязки, знал толк в этом искусстве. Император страшно устал, но по-прежнему был полон энергии, приходящей во время боя. Увидев Торна, Паскаль приподнялся, чтобы пожать своему телохранителю руку и обнять его. На баррикаде они сражались бок о бок, то и дело спасая друг друга.
По правде сказать, все защитники баррикады дрались с огромной отвагой, в том числе и те, кто расстался с жизнью.
– Рад видеть тебя, старый друг. Я вижу, тебе тоже досталось.
Правая рука Торна была туго забинтована, другая повязка красовалась на голове.
– С кем не бывает, Ваше Величество. В такой передряге всякое может случиться.
Больше всего Торну хотелось убедить императора не лезть на рожон и оставаться в тылу. Но Паскаль придерживался другой точки зрения.
– Ничего с нами не случится, покуда за нас сражаются такие драконы, как Хвостолом. Не удивительно, что от этих тварей так и разит черным зельем. Не одурманив себя, они ни за что не посмели бы пойти в атаку.
– Что верно, то верно.
На сей раз дела у драконов обстояли получше, чем после первой стычки. Погибла одна лишь Брезза, хотя все виверны, несмотря на кожаные доспехи, щиты и шлемы, получили немало ран. Совладать с похожими на медведей бьюками было не так-то просто. Базил уложил троих, прежде чем остальные отступили. Огромные туши бьюков громоздились у баррикады, а труп одного, ухитрившегося прорваться, валялся близ перевернутой бадьи около седьмого дома. Голова чудища была повернута под неестественным углом, с кабаньей морды таращились невидящие глаза.
Торн присел на закопченную ступеньку. На какой-то миг усталость взяла над ним верх.
– Ведьму ударили по голове.
– Что доказывает: даже у них нет глаз на затылке.
– Будет она жить, Ваше Величество?
– Говорят, череп цел. Но она без сознания, так что я ничего сказать не могу. Нам остается только молиться за нее.
И Паскаль Итургио Денсен Астури стал молиться, молиться истово, ибо будущее без Серой Леди, всегда державшейся у его локтя, представлялось ему в самом мрачном свете. По мнению императора, враг дал маху, затеяв охоту именно за ним, ибо без кого действительно нельзя было обойтись, так это без Лессис. Найти другого императора можно – на доме Астури свет клином не сошелся, – но второй Лессис в мире не существовало.
– Отобьемся мы, если они атакуют снова?
– Думаю, да. Хотя это будет непросто.
– А скоро ли они нападут? Сколько у нас времени в запасе?
– Должно быть, сейчас они отдыхают, так же как и мы. Нападать труднее, чем защищаться, это требует от человека большего эмоционального напряжения. И от беса тоже, бесы ведь не бесчувственны. Я думаю, у нас есть час, а то и два. Едва ли они предпримут массированное наступление раньше.
– А где драконопас?
Торн улыбнулся.
– Возле своего большого зверя, где же еще, Ваше Величество, – он развел руками. – Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного. Как грозен этот дракон! Он убивал врагов дюжинами. Теперь понятно, что делает наши легионы непобедимыми. Боевые драконы – повелители поля битвы.
Торн выглядел как человек, узревший чудо. Император кивнул, ибо и ему в последнее время открылось немало нового. Он вообще не понимал, как бесы отваживаются нападать на Базила: казалось, что никто, увидевший дракона в бою, даже приблизиться к нему не посмеет.
– Мы приобрели здесь бесценный опыт, Торн, но применить его сумеем лишь в том случае, если нам удастся выжить. А чтобы выжить, необходимо получить подкрепление.
– Да, Ваше Величество. Помощь придет.
– Хорошо бы поскорее.
Торн пожал плечами, зная, что ранее чем через несколько часов на сколько бы то ни было значительную помощь рассчитывать не приходится.
Паскаль вздохнул, в голове его теснились невеселые мысли.
– Нужно подумать, куда мы можем отступить, если придется оставить баррикаду, – промолвил он и, предвидя возражения, поднял руку. – Да-да, об этом необходимо позаботиться заранее. На их стороне подавляющее численное превосходство…
Торн угрюмо кивнул. И вправду, не помешает предусмотреть даже самый худший поворот событий. Но император еще не закончил:
– …однако мы сдержим их, Торн, я это чувствую. Чувствую, что, несмотря на многочисленность врагов, мы можем взять над ними верх. Пусть их жуткие повелители уразумеют, что народ Аргоната готов сражаться насмерть за то, во что он верит.
– Да, Ваше Величество.
Силясь отогнать дурные предчувствия, Торн зашагал по улице, намереваясь обсудить сложившуюся обстановку с дракониром Релкином. Он понимал, что боевой опыт юноши превосходит его собственный. Большую часть жизни Торн прослужил не солдатом, а телохранителем, и ему никогда не доводилось сражаться рядом с драконами.
