Window Dark - Время Красной Струны
— Что больше по объёму? Пинта или галлон?
Металлический голос прогнал рой вопросов и заставил взглянуть на директрису.
— Пинта, — Петро опустил ногу, не в силах выдержать стальной взгляд. Поднял ее, затравленно посмотрел на ведущую и снова уставился в пол. Громко втянул носом. И даже всхлипнул. Честно говоря, я чуть не разрыдался вместе с ним.
— Без выигрыша, — сказала Электричка из своего светового столпа, а струны уже не горели, и недовольное гудение зала нарастало. — Правильный ответ — галлон.
Я порадовался, что данный вопрос не достался мне. Я и сам выбрал бы пинту.
— Где холоднее? На Южном полюсе или на Северном?
— На Южном, — весело сказал я. Это я знал. С географией у меня порядок.
— Прежнее название Екатеринбурга?
— Свердловск, — выдал Серёга и пояснил. — У меня там тёхана живёт и братан двоюродный.
К свету моей струны добавилась и Серёгина.
— В каком году появился первый трамвай? В 1879 или 1901?
— В девятьсот первом, — чуть слышно прошептал Петро и облизал пересохшие губы.
Я не мог видеть его мучения. Я отвернулся к залу. Мрак плотно окутывал зрительные ряды. Из темноты доносилось невнятное бормотание. Мгла тянула к себе. Казалось, можно одним прыжком покинуть злобную игру и затеряться в спасительной темноте. Смех Электрички вернул меня на сцену. И я вспомнил, что надо добраться до Красной. Во что бы то ни стало!
— Ученье свет, а неученье тьма. Правильный ответ: в 1879, - усмехнулась Электричка, когда мрак снова окутал зал.
А Петро расслабился. Уже вторую попытку провалил. Хотя вопросец был на диво коварный. И снова я почувствовал облегчение. Поди догадайся, когда впервые запустили общественный транспорт.
Я посмотрел в темноту. Там смутно ворочалась многоголовая почти неразличимая масса. И мне подумалось, что козлы вовсе не те, кто уходят со сцены. Козлы — это те, кто туда и не поднимались. Козлы затаились во мраке и ждут.
— Кто из перечисленных не имеет отношения к изобретению радио: Попов, Маркони, Ломоносов?
— Ломоносов, — сказал я.
Честно говоря, я и не слыхивал ни о каком Маркони, но Ломоносов жил так давно, что в те времена о радио точно не помышляли.
— Территория какой страны является наибольшей?
— России.
Мы с Серёгой опять накинули в банк триста монет.
— Какие грузовики были выпущены раньше? АМО или ЗИЛ?
— Амо-эф пятнадцать, — твёрдо сказал Петро, словно крупнейший спец по автомобилям. Голубая струна разгладила морщинящееся от напряжения лицо, и Петро снова стал самим собой. Интересно, а я сейчас выгляжу таким же сморщенным?
— Во сколько световых лет оценивается расстояние до ближайшей звезды?
Азарт игры захватил меня целиком. Я чувствовал, что удача, вроде бы отвернувшаяся от меня, снова беспечно раскинула хвост, чтобы мои пальцы мёртво вцепились в него. Глаза сверкали не хуже, чем у ведущей. Сердце стучало отбойным молотком. В голове полыхал костёр. Тепло так полыхал, поддерживая меня в сражении, где чаша весов клонилась к победе. Быть может, это мне казалось, потому что я знал правильный ответ.
— В четыре, — забирая меня из детского сада, папа частенько бродил со мной по улицам и рассказывал о звёздах. Вот я и помнил это расстояние до сих пор. И зажёг зелёную струну.
— За сколько часов земной шар совершает полный оборот вокруг своей оси?
— За двадцать четыре! — нет, ну достаются же людям вопросики!!! Это знает каждый сопляк. Почему же меня спрашивают про всякие космические заморочки?
Золотистый свет струны согревал наши души, как древняя печка греет деревянные домишки во время метельных февральских ночей.
— Какой слой атмосферы находится выше по отношению к земной коре? Тропосфера или стратосфера?
— Стратосфера, сказал Петро и сжался.
Теперь он выглядел марафонцем после финиша. Рот раскрыт, грудь вздымается, засасывая и выплёвывая вёдра воздуха. Измученные глаза не могут оторваться от пяти разноцветных струн. Вернее, уже шести.
Оранжевая струна! Каким волшебным, каким замечательным, каким несказанно прекрасным был её свет. Судьба игры теперь целиком и полностью зависела от меня.
А остальные струны засверкали ещё ярче. Казалось, во всей вселенной не было света сильнее. И танцевали снежинки по апельсиновому полотну, протянувшемуся над золотыми рощами. Только самый верх картины продолжал прятаться во тьме. Пробитые часы и последняя струна. Красная…
— Назови столицу Болгарии?
Йесссссс! Я знал! Я знал столицу! Я мог сказать всего лишь одно короткое слово… Я скажу его, и Красная Струна… Она вспыхнет, подчинившись моей воле!
Картина звала к себе. Я думал, когда загорится свет последней струны, надо просто подскочить к стене. И прыгнуть. А потом почувствовать подошвами упругую землю. И бежать, прорывая густую траву, к чёрным башням. И весь сказочный мир мой!
Я выиграю! Я разгадаю тайну! Я ступлю на самую верхнюю ступень! Я первым напьюсь из озера.
— София! — это сказал не я. Это кто-то выкрикнул из зала, когда мои губы уже разлепились.
— Ответ не засчитан, — сказала Электричка.
— Я знал это! — горячо заспорил я, но моё мнение уже никого не интересовало.
Электричка повернулась к Серёге:
— Какой элемент…
— Пятый! — в гневной горячке закричал я, предугадывая вопрос.
— Вопрос не к тебе, — бросила в мою сторону Электричка. — За тебя ответили из зала. Ты пропустил свою очередь.
— Но сейчас я должен отвечать! — возмущалась моя душа от пяток до макушки.
— Ты хочешь, чтобы я удалила тебя без голосования? — Электричка чуть развернула голову. — Думаю, оставшиеся игроки возражать не станут.
Я замолчал. Я сник от бессилия что-то поменять в этих непонятных правилах. Эх, и угораздило же кого-то проорать ответ, который выводил нас к вершине. К Красной Струне!
— Какой элемент в атмосфере Земли имеет наибольшее процентное содержание? Азот или кислород?
— Дышим-то мы кислородом, — прогудел Серёга, — значит, его и больше.
— Не факт, — сказала Электричка. — Правильный ответ — азот.
Коварная ловушка подстерегла нас всего за один шаг от озера. И на сцене вновь правила бал тьма.
— Осталось выгнать козла. Того, кто подпортил путь к победе. Решайте. Выбирайте. Кто из вас думал, что ему выдадут костыли? Кто уже исчерпал себя, как высохший ручей? Кто опозорил команду? По ком звонит колокол?
Обида постепенно растворилась. И хотя нервная дрожь никуда не делась, я немного успокоился. В этот раунд мне бояться нечего. Я ни разу не прервал цепочку правильных ответов. Оставалось выбрать козла. Серёга в финале меня никак не устраивал. Ведь я собирался выиграть. А такой никогда не забудет поражения. Превращать смену в ежедневные драчки не хотелось. Значит, для финала оставался единственный достойный кандидат — Петро.
